Зулкибар (Книги 1-4) (СИ) - Страница 428

   - И не в этом вовсе дело, - начал я, но тут Ллиу на меня взглянула и я, будто заколдованный, сказал совсем не то, что собирался, - вот если бы Кир на меня не взъелся...

   Сам не знаю, как заставил себя замолчать. При чем тут Кир? Ну, дракониха! Ну, ящерица недобитая! И как ей удалось сделать так, чтобы я сказал не то, что хотел? Я даже магии никакой на себе не почувствовал. Надо будет спросить у нее, как это делается. Пусть научит в качестве компенсации за насильное целование моей персоны.

   - Ну, все, господа и дамы, - заявила Ллиувердан, - вы меня утомили. Сейчас вы, четверо, расскажете мне все по порядку.

   И смотрела дракоша при этом ни на кого-нибудь, а на меня, Ханну, Вальдора и мою мать. Ну, как всегда! Опять из нас хотят козлов отпущения сделать!

   - А хрен тебе по всей морде! Не буду я ничего рассказывать! - возмутилась мать.

   - Будешь и с удовольствием, - заверила Ллиу.

   - Любимая, не делай этого, - попросил Кардагол, но как-то вяленько, без особого энтузиазма. То ли знал, что бесполезно ее отговаривать, то ли и сам не прочь был послушать, что мы расскажем.

   - Ллиувердан, не надо этого делать, - начал я, - это все слишком...

   Я хотел сказать, что это все чересчур, что здесь посторонние люди, которым незачем о наших личных проблемах и переживаниях знать. И вообще, мы не обязаны выворачиваться наизнанку перед каждым любопытным драконом! Но вместо этого я сказал другое:

   - Все началось с того, что ко мне подошел Кир и сказал, что Ханна плачет. Интересно, почему это Иоханна у него вдруг заплакала? Обидел? Получит же! Драться я с ним не буду, понятно, что он в этом сильнее меня, а вот превратить в какую-нибудь гадость - это всегда пожалуйста...

   Глава 41

   - Довольно! - перебила Ллиувердан, взмахнув крыльями. Лин Эрраде замолчал.

   - Я, кажется, перестаралась, - смущенно помахивая ресницами, покаялась драконша, - парня чуть не замкнуло и он не начал рассказывать по второму кругу.

   - Да как ты могла! - возмущенно взвизгнула Дульсинея, потрясая тапком, - ты бессовестная! Я из-за тебя тут такое выложила!

   - Дульсинея, мне Вы говорили совсем иное о том, что было с Вами в плену у Дафура, - заметил Терин.

   - А оно тебе надо было - подробности эти несущественные знать? - простодушно вытаращив разноцветные глаза и помахивая ресничками, спросила Дульсинея.

   Все то время, пока четыре жертвы любопытной дракоши рассказывали, Терин Эрраде с выражением ледяного равнодушия на лице упокаивал периодически высовывающиеся из давно просевших могилок кошачьи скелетики, которых в волнении поднимали то неконтролируемые жесты Лина, то импульсивные взмахи тапка Дульсинеи. Теперь же, в кои-то веки, князь взорвался и, словно забыв о посторонних зрителях, схватил свою супругу за плечи и, как следует, встряхнув, прорычал:

   - Тебя чуть не изнасиловали и это, по-твоему, несущественно?

   - А тапком по морде? - ласково спросила Дуся.

   Терин что-то тихо сказал и отпустил ее. Что он сказал, не услышал никто, но, судя по выражению его лица, это наверняка было нечто нецензурное.

   - Не вздумай трогать подсудимого, - поспешно распорядилась Ллиувердан, - я не позволю тебе учинить самосуд.

   - Он жив останется, - зловеще заверил Терин, несколькими жестами сплетая заклинание.

   - Кастрация - это тоже самосуд! - рявкнула дракониха, а Дафур поняв, что задумал князь, побледнел.

   - Теринчик, дорогой, - промурлыкала Дульсинея, - оставь ты этого худосочного в покое. Вот лучше на Журесе отыграешься. Это была его идея "ошейник покорности" на меня напялить. Смотри, как удачно получилось, что у Совета до сих пор не нашлось времени его судить. Зато теперь у нас времени сколько угодно, и мы придумаем для нашего старого друга Журесика что-нибудь особенное. Да?

   Терин изобразил улыбку, не предвещающую ничего хорошего несчастному Журесу и вновь превратился в привычного всем сдержанного князя Эрраде.

   Иоханна все это время наслаждалась молчанием. Под конец истории у нее от усталости срывался и дрожал голос, что ей совсем не нравилось. Не пристало это перед подданными, а их здесь приличное количество. Человек двадцать не меньше. Несправедливо было со стороны Ллиувердан вынудить их выкладывать такие подробности. Еще несправедливее было заставлять их говорить без перерыва в течение всего дня и половины ночи. Да, лишнего они сегодня столько сказали, что никаких менестрелей не нужно, чтобы поползли нелепые слухи! Вот, в свете магических огней и полной луны очень хорошо, видно каким предвкушением горят лица господ приглашенных дворян. Уже, наверняка, раздумывают, кому в первую очередь поведают об услышанном здесь. И ведь поведают! При этом переврав половину.

   - Ллиувердан, ты поступила очень нехорошо, - наконец заговорила Иоханна, почувствовав, что достаточно отдохнула.

   - Зато теперь мы знаем правду! - жизнерадостно изрекла Ллиу, - и я могу вынести справедливый приговор.

   - Для того чтобы вынести приговор пленному королю, не надо было выворачивать нас наизнанку! - крикнул Вальдор.

   - Твое счастье, что я не захотела слушать, чем вы с Аннет занимались в палатке, когда она к тебе в лагерь нагрянула, - многозначительно намекнула Ллиувердан, и бывший король Зулкибара тихо выругался сквозь зубы, не рискнув далее выказывать громкое возмущение.

   - Ллиу! - рявкнул Лин, к которому, наконец, вернулся дар речи, - иди сюда, чучело чешуйчатое, я тебе не знаю, что сделаю!

   - Не надо ничего моей невесте делать, - вмешался Кардагол и игриво улыбнулся, - радуйся, зайчик, теперь Вальдор точно знает, что между нами ничего не было.

   - Ты, котик, довыпендриваешься, что я тебя сам в девицу превращу и отымею по-всякому! - взорвался Лин.

   - Тебе придется долго учиться, чтобы сделать это, - серьезно предупредил Кардагол.

   - Что? Отыметь тебя? Так я научен, - с ухмылкой отозвался Лин.

   - В этом я не сомневаюсь, - заверил Повелитель времени, - а вот чтобы превратить меня, у тебя кишка тонка.

   - А ты поддайся, котик, - мурлыкнул княжич и кокетливо помахал в сторону Кардагола ресницами.

   - Хватит! - прорычал Вальдор. - Вы двое! От ваших шуток тошнит уже!

   - Только тебя от них и тошнит, - огрызнулся Лин, - тоже мне, король с богатым воображением! Навыдумывал себе не понятно что. Еще и не верил, когда тебе открытым текстом говорили, что все не так.

   - Прекратите! Это не суд, а какой-то фарс, - простонала Иоханна, побледнела и поднесла руку ко рту.

   Саффа первая сообразила, в чем дело, схватила королеву за плечо и куда-то исчезла вместе с ней.

   - Ну вот, мыш недобитый, довел ребенка! - упрекнула Дульсинея, - ее затошнило! А ты Кир... знаешь, пожалуй, если бы ты у эльфей не пострадал, я бы тебе сейчас что-нибудь плохое сделала.

   - Я сам ему сейчас что-нибудь плохое сделаю, - вмешался Лин, - ты, авиатор наш недотраханный, с какого перепугу решил, что я позлорадствовать над тобой должен? Я тебе что, засранец какой-нибудь, что ли? А что касается душевных травм, от которых Ллиу тебя замедленным выздоровлением телесных ран лечит, так это все фигня! Лучше напейся с Шеоннелем. Сработает наверняка. Шеон, ты как, с шурином своим будущим, напиться и по бабам пойти готов? Давайте быстрее договаривайтесь, пока Ханна не вернулась.

   - Господа, у нас тут суд или что? - строго спросила Ллиувердан.

   - Был суд. Пока ты не превратила это в затянувшуюся исповедь, - заметил мрачный Иксион, которому очень не понравились некоторые из откровенных высказываний Вальдора в его адрес.

   Бывший король Зулкибара тронул кентавра за руку и тихо сказал:

   - Я так больше не думаю. Иксион, прости.

   Кентавр бросил на него взгляд из-под ресниц и кокетливо мурлыкнул:

   - За один поцелуй я тебе все, что хочешь, прощу.

   - И после этого он будет говорить, что его тошнит от наших шуток! - воскликнул Кардагол.