Зрячий - Страница 61
Однако и противостоял мне человек, всю свою жизнь посвятивший фехтованию и информационным воздействиям. Он встретил меня в момент прыжка, когда изменить уже ничего невозможно. Тело оторвалось от земли и стремительно двигалось по намеченной траектории.
Крыло выросло впереди неожиданно – бритвенно острая кромка летела мне навстречу точно на уровне глаз. Я едва успел сложиться, но этого оказалось мало – я не помещался в зазор под крылом. И тогда в отчаянии я выставил перед собой Дагга-Оззи. Правая рука с Дагг-Ош была на отлете, и тело само распорядилось согласно инстинкту самосохранения. Кинжал врезался в крыло!
Раздался громкий хлопок, клинок разлетелся на сотни сверкающих осколков до самого эфеса, в моей руке осталась лишь рукоять с почти незаметной, по горской традиции, крестовиной. Я грохнулся на землю, приземление стало больше похожим на падение. И тут же где-то высоко в небе раздался протяжный тоскливый звук, будто крик расставания и боли. Завибрировала в руке Дагг-Ош, всхлипнув по младшему братишке…
Но и крыло, резко вздрогнув, метнулось в сторону. Ворон вскрикнул и, прижав левую руку к животу, согнувшись, попятился от меня. Я вскочил, выставив бесполезную рукоять, и не мог двинуться с места – передо мной распахнулась детальная картина информационной структуры.
На темном бархатистом фоне изумрудными нитями пролегли энергетические каналы, мерцали опорные точки, рубиново пульсировали векторы. Картинка совмещалась с реальным ландшафтом, и сквозь пелену изображения я хорошо видел Ворона на поляне с поникшей, вытоптанной травой.
…Седьмой, седьмой раунд, дамы и господа! Посмотрите, как всё изменилось в ринге! Махмуд Алий выстоял! Да, дорогие друзья, это фантастический бой! Хорхе затратил на атаки столько сил, что этого хватило бы на троих соперников, но не хватило одному Молоту. Прошу учесть, что если каждый акцентированный удар забирает силы боксера, то каждый удар, не попавший в цель, «провалившийся», забирает их вдвойне или даже втройне. Посмотрите на Хорхе, на его ватные удары, на замедленные движения! Положительно, Бей-В-Нос без сил! Искусно работая корпусом и уклоняясь, Молот измотал Лопеса и сумел выйти с честью из первой половины боя. Сохранил силы для дальнейшей борьбы и, – посмотрите! – теперь переходит в атаку! Теперь уже двойками и тройками бьет Махмуд! Смотрите, он начал плотно ставить стопу, удары его жалят Хорхе в полную силу. Чемпион шатается, он с трудом выдерживает этот натиск! Прошло время кружения и порхания по рингу, настало время познакомиться с кулаками Молота. А прозвище свое Алий носит по праву!
Информационная картинка и ландшафт накладывались, совмещались, но не мешали одна другой. Орнамент четко возник перед внутренним взором. Я прикрыл глаза, теперь настало время расслабиться – пусть Дагг-Ош ведет меня по завитой и прихотливой дорожке, начертанной на ее ножнах. Узором танца, равного схватке. Тактикой боя, сравнимой с развеселой пляской. Ты ведь сам так говорил, Ворон? – вот и попляшем…
Это действительно был танец. Я не приближался к противнику: крутил на поляне фуэте, взлетал к небу в кабриолях и больших падеша, связывал глиссадами элегантные жете. Мой учитель балета был бы горд, мой противник – стал беззащитен.
Свой вектор я хорошо отличал от вектора Ворона. Теперь мы скрещивали не клинки, мы фехтовали линиями судеб. Казалось, лязг и скрежет наполнили пространство над притихшей поляной, лесопарком и Стадионом. Даже жизнерадостное журчание спортивного комментатора, звучавшее фоном всё это время, стало тихим и невнятным.
Я нависал над противником, связывал его, не давал двинуться. Я подавлял Ворона, рубил его вектор своим, словно клинком. Я прижимал его к энергетическим каналам, и пульсирующая ярко-красная линия извивалась, крутилась как уж на сковородке, но не могла вырваться из моей хватки.
В какой-то момент тальвар перестал повиноваться хозяину. Ужас отразился на лице моего врага: собственная сабля, прокручиваясь в руке, норовила ударить его самого. Теперь он тоже плясал, но уже свой танец – с непокорной партнершей. Больше всего это походило на попытку удержать раскаленный предмет: Ворон перехватывал и перебрасывал оружие из руки в руку, не забывая уклоняться.
И всё-таки он был настоящим бойцом, почетно иметь такого врага. Невероятным усилием удержав своенравную саблю, фехтовальщик совершил длинный прыжок и тут же попытался нанести мне сильный вертикальный удар!
Вот только в последний миг тальвар вильнул – клинок скользнул в сторону, предав своего хозяина, и я в ответ ударил по открытому телу, через правое плечо, по ребрам. Алая кровь хлынула на белую шелковую рубашку, правая рука Ворона моментально обвисла плетью, но он всё же успел перехватить клинок левой…
…Это свершилось, дамы и господа! Первая минута восьмого раунда, Хорхе Лопес предпринял атаку в последнем усилии. Уже из своего угла чемпион выходил с трудом, покачиваясь. Здесь, у ринга, пронеслась весть, что секундант предлагал ему выбросить белое полотенце, прекратить бой. Но не таков Хорхе Лопес-и-Баррера, чемпион мира в тяжелом весе, спортсмен, достойный уважения и восхищения! Такие люди не сдаются, они бьются до последнего! Хорхе вышел, но сделать ничего не успел. Молот начал ураганную атаку, держать такие удары тяжело даже в начале боя, что говорить об измотанном чемпионе. Окончание задумывалось, по-видимому, как тройка: удар левой, потом правый боковой и завершение прямым с левой рукой. Но оказалось достаточно первых двух ударов: потрясающий левый в голову и правой точно в челюсть! Всё! Огромное тело Хорхе падает по дуге, как сухой лист, к ногам победителя. Занесенную было левую руку Молот, проявив благородство, остановил и не стал добивать поверженного противника. Рефери в ринге открыл счет: «…восемь-девять-аут!» Мы стали свидетелями рождения нового чемпиона мира в тяжелом весе! Махмуд Алий вернул себе титул, что удавалось до него лишь одному, также легендарному боксеру…
Ворон гортанно вскрикнул, его качнуло вправо, но равновесие он удержал. Левая рука была повреждена ударом погибшего Дагга-Оззи, но он крепко ухватил ею саблю и кинулся ко мне вновь, распялив в яростном крике рот, пытаясь нанести еще один удар.
Поймав тальвар на встречном движении, я рубанул горизонтально по клинку, вкладывая в удар всю силу своего внутреннего убеждения, всю волю и страсть. Клинок лопнул так же, как это совсем недавно произошло с моим кинжалом – с громким хлопком, на сотню блестящих осколков, до самого эфеса.
Ворон впал в ступор, он смотрел на изуродованные останки сабли в руке и не верил в происходящее. Помотал головой, пытаясь прогнать наваждение, а потом крикнул «нет!» и поднял глаза, полные слез, боли и тоски. В следующий миг глаза умерли, превратились в два остывающих костровища, засыпанных холодной золой. Ничто сейчас не напоминало о том жарком пламени, которое билось здесь совсем недавно.
– Будь ты проклят, Зрячий, – выдохнул Ворон и запустил в меня эфесом. Я еле успел уклониться. – Ты тоже не найдешь счастья с Дагг-Ош, боль и несчастья будут тебе наградой. Помни мои слова…
Он резко повернулся и бросился бежать к деревьям.
– Ворон! Стой! – крикнул я и кинулся следом.
Теперь, с безоружным и обезвреженным противником я готов был разговаривать. Мужество Ворона вызывало уважение, за время поиска – удивительно! – я почти сроднился со своим врагом. Но еще более того меня мучил вопрос…
Кого ты любил, Ворон? Ведь если танец можно обратить в бой, то и схватку нужно переплавить в любовь! У меня есть кого любить, и потому Дагг-Ош повинуется мне, а ты?!
Убивать – ты убивал. А любил?..
И я кричал, чуть не разрывая горло:
– Погоди, Ворон! Мы еще не всё сказали друг другу!..
Но он не слушал. Мы стремглав проскочили лесополосу и вылетели, как камни из пращи, на ровное пустое пространство. Впереди виднелись кусты. Несмотря на рану, потерю крови и возраст, Ворон бежал очень быстро. Я не мог догнать его и старался хотя бы не отставать.