Зрячий - Страница 1

В попытках написать предисловие я несколько раз удаляла первые абзацы – решала, с чего же начать? Что в этой книге может заинтересовать читателя в первую очередь? И не могла выбрать.

Может, это методика коррекции человеческих судеб через информационное поле? Не шаманизм и эзотерика – описана вполне серьезная организация, которая плотно и профессионально занимается этими проблемами и использует механизмы и методы такого воздействия в повседневной практике. Готовит кадры в Академии прикладных знаний, обеспечивает своих сотрудников всем необходимым, платит им зарплату и с истинно государственным подходом требует от них регулярных отчетов… Да, эта составляющая романа, безусловно, интересна, особенно тем читателям, кто и ранее увлекался теорией и практикой работы с информационным пространством.

Может, это удивительно подробное описание самых разных видов холодного оружия? Спата, эсток, дага, елмань, гарда… Эти слова что-то скажут немногим. Автор знатно потрудился, разбираясь во всех тонкостях оружейного дела. При этом описывается вовсе не вымышленное оружие вымышленного мира, но вот применение его в романе отнюдь не традиционное – оно напрямую увязано с нематериальным информационным полем.

А возможно, читателя привлечет неторопливый и обстоятельный мир, так похожий на Европу конца девятнадцатого – начала двадцатого века? Самое начало широкого распространения электричества, первые телефоны… Конечно, это не наш мир, но отличия не столь явны и сокрыты не только в названиях городов и политической системе государства, в котором происходят события романа.

А еще в этот список стоит добавить главного героя – обычного человека, но необычного оператора, стоящего перед главным в своей жизни выбором. А еще – динамичный сюжет с драками, погонями, поединками. А еще…

Нет, пожалуй, остановлюсь. Пусть каждый читатель найдет в этом романе что-то свое. В том, что найдет, я не сомневаюсь.

Каждый, кому довелось побывать в столице, знает: Капиталла делится на две части, как разрезанное пополам яблоко. И темп жизни там различается, как течение реки на стремнине и где-нибудь в тихой заводи. Деловой центр высится громадами многоэтажных строений – банки, конторы, отели. Сияет вывесками дорогих магазинов, гудит клаксонами авто. Жизнь там кипит, захватывает и мчит человека, словно осенний палый лист.

А на окраинах города всё совершенно иначе. Узенькие улочки петляют между уютными домиками старой постройки, раскрашенными в теплые цвета. И перед каждым обязательная клумба с нарциссами и гиацинтами. Вдоль мощеных тротуаров тянутся старые развесистые липы. Тишина, покой, аромат цветов…

В обеденный час здесь не встретишь даже прохожих, добропорядочные люди обедают в кругу семьи. Честные граждане наслаждаются блюдами домашней кухни – борщами и солянкой, отбивными на ребрышках и бифштексами, салатами и сложными гарнирами – кому что нравится. Но в этот раз не все жители окраины предавались праздному чревоугодию.

В тени лип по тротуару шествовали двое мужчин. Один чуть впереди: высокий, с волевым, но угрюмым лицом, он вышагивал широко и размеренно. Из-под шляпы, надвинутой на лоб, выбивались черные волосы, густо припорошенные сединой. Хрящеватый длинный нос напоминал клюв хищной птицы. Фигуру скрывал просторный темный плащ до пят, а на плече висел тубус, какими пользуются чертежники, но больших размеров.

Второй, среднего роста и обычного сложения, выглядел как типичный молодой маргинал городской окраины: потертые кожаные штаны, заправленные в стоптанные сапоги, бесформенная рубаха, утратившая свой первоначальный цвет. Давно не мытые длинные волосы были схвачены сзади в хвост, а щеки покрывала трехдневная щетина. Молодой человек пытался идти расхлябанной ленивой походкой, но, чтобы не отстать от старшего товарища, ему всё время приходилось ускорять шаг, и парню это явно не нравилось.

– Слышь, дядя, долго еще топать-то? – ухмыльнулся молодой спутник. – Укромных мест мало? Да здесь за любым углом…

– Не бренчи, – резко оборвал старший. – Уже почти пришли. За любым углом нельзя.

Его пронзительные недобрые глаза внимательно ощупали улицу и нашли мясную лавку на углу. От одноэтажного домика с незамысловатой вывеской, изображавшей сочную вырезку, улица уходила вбок, а сразу за лавкой зеленела плотная стена живой изгороди.

– Здесь, – сказал старший и подвел спутника к узкому проходу в густом колючем кустарнике.

Внутри оказалась обширная ровная площадка, заросшая невысокой травой. Было ясно, что люди сюда не заходят – трава имела совершенно нетронутый вид, то тут, то там синели васильки. Высокие кусты живой изгороди надежно укрывали пустырь от чужих глаз, лавка мясника осталась в стороне, никаких других строений поблизости не наблюдалось.

– Ну, вот здесь и расположимся. Нравится, Сиг? – обратился старший к напарнику.

– Нормально, – нехотя протянул тот. – По мне, так хоть посреди площади, лишь бы топать недалеко. Но раз уж привел, будем здесь.

Старший бережно устроил на траве свою ношу, аккуратно сложил плащ и шляпу. Теперь стало видно, что это сухощавый, легкий в движениях мужчина в просторной, не стесняющей движений рубахе и широких штанах. Он перехватил ленточкой длинные темные волосы на затылке и принялся за содержимое тубуса.

Оттуда появились два клинка без ножен, обмотанные ветошью и обвязанные бечевкой. Мужчина быстро размотал ветошь, и на свет появился индийский тальвар – широкая и длинная сабля с небольшим изгибом к обуху. Обоюдоострое утолщение в конце клинка – елмань – придавало оружию вид грозный и внушительный. Бочкообразную рукоять украшало традиционное для этих сабель навершие в виде диска. Старший отложил тальвар в сторону, а спутнику протянул спату, прямой метровый клинок с заточенным острием, которым удобно наносить колющие удары. Массивная крестовина без украшений, рукоять, перевитая сыромятной кожей, навершие в виде шара – никаких изысков.

– Ты вроде к такому привык? – Старший посмотрел на товарища с легкой усмешкой. – Уговор помнишь?

– Что тут не помнить… Деньги принес?

– Сразу по окончании развлечения всё сполна. Так ведь договаривались?

– Ну да… – неохотно протянул Сиг, но, взяв оружие, оживился. – Хороший меч, таким работать одно удовольствие. Слышал я, дядя, что способен ты доставать правильные клинки, теперь и сам вижу. Ну, давай…

Рубанув несколько раз воздух для разогрева, а также чтоб почувствовать клинок, бойцы встали в стойку. Первые осторожные пробы – звякнула сталь. Поединщики сместились, двинулись по кругу, внимательно наблюдая друг за другом. Каждый примеривался, рассчитывал дистанцию, скорость, выбирая момент для атаки. Чувствовалось, что оружие в умелых руках: мужчины двигались с той особой грацией, что появляется в результате длительных и упорных упражнений.

Сиг не торопился, двигался как бы с ленцой. Охота дяде потеть в жару, и пусть его – главное, платит звонкой монетой, без обмана. Правда, и медлительность его, и расслабленность были кажущимися. Защитив свою жизнь в десятке поединков, этот неказистый с виду парень умел драться.

– Ну давай, давай, дядя, – подначил он. – Покажи мастерство… Сабелька у тебя знатная, а вот как ты умеешь с ней управляться?..

Старший не ответил, настроен он был более решительно. Лицо, и без того мрачное, стало и вовсе жестким, напряженным и сосредоточенным. Глаза сузились, выбирая место на теле соперника, куда вопьется тальвар. Боец нехорошо усмехнулся.

Бросок был стремительным. Рубящие вертикальные удары чередовались с секущими диагональными, справа и слева, потом опять рубящий удар сверху и снова горизонтальный. Клинок превратился в сверкающую разящую молнию. Но Сиг ловко переступал, уходя с линии атаки, уклонялся, успевал отражать удары скупыми сбивами, не подставляя спату жестко под атакующий клинок.