Зощенко - Страница 24

Видимо, читатель меня воспринимает не совсем так, как критика.

Я решил опубликовать эти письма.

Я больше года сомневался, стоит ли мне это делать. Может, это не совсем этично. Может, наши молодые начинающие критики захотят уличить меня в низкой саморекламе. Может быть, наконец, это покажется обидным моим корреспондентам и они перестанут мне писать. А я привык к этим письмам. И полюбил получать их.

Но я решил пострадать на этом деле. Пусть каждый думает, как умеет. Мне реклама не нужна. Корреспондентов я не обидел. Я скрыл их фамилии. Но я не могу и не имею права держать в своем письменном столе такой исключительный материал.

<…> Здесь, так сказать, дыхание нашей жизни.

Дыхание тех людей, которых мы, писатели, стараемся изобразить в так называемых „художественных“ произведениях.

Здесь, в этой книге, собраны самые различные письма и страсти.

Здесь, в этой книге, можно видеть настоящую трагедию, незаурядный ум, наивное добродушие, жалкий лепет, глупость, энтузиазм, мещанство, жульничество и ужасающую неграмотность.

У меня не было, конечно, ни малейшего желания поиздеваться над неграмотностью моих читателей. Я не ради смеха собрал эту книгу. Я эту книгу собрал для того, чтобы показать подлинную и неприкрытую жизнь, подлинных живых людей с их желаниями, вкусом, мыслями.

<…> В заключение я должен сказать, что книгу эту собрать было чертовски тяжело. Из груды скучных и тупых писем я отобрал те, которые показались мне наиболее характерными. По этой причине в книге имеется мое лицо, мои мысли и мои желания. Книга сделана как роман.

<…> Во всех напечатанных письмах я частью убрал настоящие фамилии, частью заменил новыми для того, чтобы не кинуть тени на живых героев. Что касается самих писем, то некоторые письма мне пришлось несколько сократить, чтобы читатель и покупатель не задремал на них. Все остальные остались нетронутыми. И подлинники хранятся у меня.

Я выпускаю эту книгу с некоторой грустью и беспокойством.

Я жалею, что ее выпускаю. Я предпочел бы прочесть такую книгу, собранную другим писателем.

Мих. Зощенко.

Апрель 1929».

По свидетельству Цезаря Вольпе, эта книга Зощенко не имела большого успеха при своем появлении, а профессиональная литературная среда, писатели и критики, «приняли ее с каким-то недоумением». И сам Вольпе сказал о ней, хоть и умно, емко, но весьма кратко. Понятно, что он не прошел мимо комментария Зощенко к одному из писем под названием «Стихи о Ленине»:

«Пролетарская революция подняла целый и громадный класс новых и неописуемых людей. Эти люди до революции жили как ходячие растения. А сейчас они – худо ли хорошо – умеют писать и даже сочинять стихи. И в этом – самая большая и торжественная заслуга нашей эпохи». И сделал свой вполне логичный вывод: «В этих письмах Зощенко слышит голос новых людей, пришедших к культуре благодаря революции».

Однако закончил Вольпе эту свою маленькую главку о «Письмах к писателю» таким многозначительным суждением: «Очень важно, что Зощенко издал эту книгу в 1929 году. Она явилась итоговым документальным комментарием к тем двум линиям его творчества, в которых он сконструировал свой, „зощенковский мир“. Она показывала тот реальный мир, который стоял за зощенковскими сатирическими произведениями». Иначе говоря, лишала возможности ненавистников Зощенко обвинять его в клевете…

Впоследствии, через шестьдесят лет, в эпоху «гласности», литературоведы, писавшие об этой книге Зощенко, также искали и находили причины, побудившие его издать «Письма к писателю». И совершенно справедливо указывалось при этом, что 1929 год был «годом великого перелома» (как назвал его Сталин) во всех сферах жизни, не только в деревне, где развернулась беспощадная «ликвидация кулачества, как класса, на основе сплошной коллективизации».

Однако задуманы «Письма к писателю» были гораздо раньше – еще в начале 1927 года (а может, и того ранее). Необычайно острая интуиция Зощенко опережала наступавшие в стране события.

А в 1927 году, к лету, вышло в свет первое издание «Сентиментальных повестей», на которое тотчас отреагировал официальный орган ЦИК газета «Известия» хлесткой статьей «Обывательский набат». Критика Зощенко усиливалась. В 1929 году, в сентябре, он писал Слонимскому: «Чертовски ругают. <…> Невозможно объясниться. <…> Покрываю и любуюсь мещанством! Эва, дела какие! Я долго не понимал, в чем дело. <…> Черт побери, ну как разъяснишь? Тему путают с автором. Не могу же я к каждому рассказу прилагать учебник словесности. <…> В общем худо, Мишечка! Не забавно. Орут. Орут. Стыдят в чем-то. Чувствуешь себя бандитом и жуликом».

И сейчас можно сказать, что «Письма к писателю» были последним набатом самого Зощенко, пытавшегося докричаться до современников, чтобы они открыто взглянули на себя, на свою действительную жизнь, на то, что с ними происходит… Но ничего уже нельзя было поправить. Как уверенно заявлялось еще в статье «Известий», где героев Зощенко полностью отождествляли с ним самим, их «обывательский набат… в наши дни самоотверженной героической борьбы масс не только не страшен, но и просто никуда не доносится и никакой тревоги не будит».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.