Зона воздействия - Страница 48

Как и было обещано, Танаеву выделили отдельную каюту. Едва очутившись наедине, он достал листок, с таким риском полученный у Хронста, и, к своему глубокому разочарованию, убедился в том, что держит в руках чистый лист бумаги. Текст исчез, хотя Глеб нисколько не сомневался, что в тот момент, когда он складывал лист, тот был испещрен вязью слов незнакомого ему языка. Проблему, которую невозможно решить, следует отложить подальше и забыть о ней, пока не придет ее время. Убрав лист в стол, Глеб занялся изучением своей каюты.

Видимо, цвет мебели и отделка внутренних пластиковых стен соответствовали цвету наружной обшивки. Это была Зеленая башня, и Глеб порадовался тому, что не попал в красную или оранжевую. Жить внутри однообразной цветовой гаммы несколько утомительно, хотя привыкнуть можно ко всему.

Каюта, рассчитанная на стандартного гуманоида, была небольшой, но в ней имелось все необходимое для долгого путешествия.

В большинстве предметов гигиены, таких, как Щетки для волос, бритвы, дезодоранты, кремы, тело Глеба больше не нуждалось. Зато его порадовала находка театрального гримировочного набора, оставленного здесь, видимо, специально для него. Кто-то решил о нем позаботиться, или, что намного больше походило на истину, кого-то раздражал его слишком уж прозрачный вид.

Поупражнявшись с телесными гримами, париками и жидкими красками, он придал своему лицу и открытым частям тела вид, благодаря которому отличить его от обычного человека стало довольно трудно.

Ему хотелось как можно ближе познакомиться с командой корабля. До сих пор, кроме внутренних стражей и стремительно проносившихся по лестницам матросов, он никого не видел. Разумеется, была еще Зухрин, именно так назвал князь женщину, знакомство с которой вызвало у Танаева такой всплеск эмоций, но о ней он старался не думать, поскольку не любил стоять в очередях.

На этом корабле, или, если угодно, в этом замке, у каждой части команды было свое собственное помещение, надежно изолированное от остальных. Когда Глеб попытался пройти в соседнюю башню, внутренние стражи, стоявшие у каждого перехода, вежливо, но решительно его остановили. Поскольку никому не разрешалось покидать отведенную ему зону, Танаев пришел к выводу, что Хронст не слишком доверяет своим слугам и наемным работникам.

Пришлось вернуться в свою каюту. Никаких прямых обязанностей на корабле ему назначено не было и ни в какую команду его не включили, и Глеб не знал, чем заняться. Неопределенное положение то ли гостя, то ли кандидата в наемники, обучением которого обещали заняться в будущем, ничего хорошего, кроме дополнительной изоляции, в себе не несло. Что-то Хронст тщательно от него скрывал, и, несомненно, такая изоляция создана была неслучайно. С этим нужно было что-то делать, но не сейчас. Времени у него будет достаточно, временем на этом корабле, похоже, никто особенно не дорожил, и как только наберется необходимая информация…

Рассуждения Глеба были прерваны появлением большого черного кота. Кот появился из-за приоткрытой дверцы шкафа, вальяжно прошествовал через всю каюту и исчез в туалете.

Глеб терпеть не мог кошек и готов был предпринять самые решительные действия, чтобы избавиться от непрошеного сожителя. Вот только кота в туалете не оказалось, и после получасовых поисков, после тщательного обследования всех стоков, закрытых плотными решетками, и щелей, которых вообще не существовало, ему пришлось признать, что кот исчез, растворился в воздухе, или, что еще хуже, у него самого начались галлюцинации. Глеб тут же отмел последнее предположение, вспомнив исчезающую тень каменной горгульи в тронном зале. Скорее всего, кот — еще одна шуточка Хронста.

Он совсем было успокоился, решив не обращать внимания на подобные мелочи, когда кот как ни в чем не бывало вновь появился из туалета, словно Глеб только что не провел битых полчаса, ползая на коленках в этом помещении, и точно не знал, что никакого кота минуту назад там не было и в помине.

Тень? Ну нет. На бесплотную тень этот кот определенно не походил. Он был породистым, ухоженным и толстым. Шелковистая черная шерсть волнами спускалась с его спины и живота, а в желтых глазах определенно таилась насмешка. Кот уселся посреди каюты и стал вылизываться, время от времени бросая на Глеба косые изучающие взгляды.

Закончив прихорашиваться, кот вальяжно развалился на полу и нагло уставился на Глеба. Тот совсем было собрался запустить в него ботинком из той пары, что недавно обнаружил в своем шкафу вместе с Комплектом рабочей одежды, но кот это его намерение пресек самым решительным и неожиданным образом.

— Пожрать не найдется? — спросил он грубоватым голосом с хрипотцой, напоминавшим голос одного из подвыпивших стражей. При этом пасть у кота не открывалась, но звуки шли определенно из того места, на котором находился упитанный остряк.

— Ты кто? — спросил Глеб, чувствуя себя полнейшим идиотом.

— Кот я, не видишь, что ли? Раньше был обычным домашним котом еркширской породы, теперь вот взят на службу в качестве соглядатая, чтобы, значит, приглядывать за такими, как ты.

Мир определенно свихнулся за то время, пока Глеб находился за гранью реальности, внутри кокона своей черной дыры. Впрочем, он и сейчас находится здесь же, и то, что в коконе свернутого пространства пробили дыру, не имеет особого значения. За гранью реальности могут происходить любые странные вещи. Нормальный порядок вещей разрушен хаосом. Теперь здесь возможно все. Летающие замки и говорящие коты, оживающие каменные изваяния и исчезающие владельцы замков…

«Не мели ерунды! — приказал он себе. — Так бог знает до чего можно докатиться! Все происходящее вокруг имеет рациональные причины, о которых ты пока что ничего не знаешь. Ты проснулся в совершенно новом мире и должен принимать его таким, каким он есть».

— Потрогать тебя можно? — спросил Глеб, осторожно приближаясь к коту.

— Разумеется, можно, хотя я этого не люблю. Но если потом ты принесешь мне из столовой что-нибудь вкусное, тогда валяй, трогай.

— Считай, что мы договорились. — Рука Глеба осторожно коснулась спины кота. Шерсть оказалась мягкой и вполне осязаемой.

— А по ночам ты не пахнешь? — спросил Глеб, понимая уже, что совершает бестактность.

— Это только люди пахнут по ночам. Коты вообще не пахнут. И если ты уже закончил меня трогать, то убери, пожалуйста, свою руку. Она меня раздражает.

— Но послушай, если ты есть… То есть, если я могу тебя потрогать, значит, ты существуешь!

— Если я мыслю, значит, я существую!

— Мне только кота-философа не хватало! Ты лучше объясни, как ты сквозь стены проходишь, если ты существуешь на самом деле!

— А я и не прохожу! — кот презрительно фыркнул и стал вылизываться розовым и слишком ярким на фоне его черной, как ночь, шкуры языком.

— Как это не проходишь? Я же видел!

— Ничего ты не видел. Я умею становиться невидимым. Вот и весь секрет. Людям глаза в сторону отвести ничего не стоит, вот им и кажется, что они вместо меня видят пустую стену. Шел бы ты лучше в столовую, а? Мы ведь, кажется, заключили деловое соглашение.

— Оно не совсем справедливо, точнее, вообще неправильно! Я буду тебя кормить, бегать тебе за деликатесами, а ты будешь на меня доносить князю. Какой же в этом резон?

— Но мы ведь договорились, ты обещал, о чем разговор?

— Правильно. Но договорились мы только на этот раз, и сейчас я пойду в столовую, но ты ведь и завтра захочешь жрать?

— Может, захочу, а может, нет, откуда мне знать?

— Захочешь, захочешь — это я точно знаю и поэтому предлагаю заключить постоянное соглашение. Я тебя кормлю два раза в день, а ты не видишь и не слышишь ничего, что делается в этой каюте.

— У меня хороший слух и зрение отличное, поэтому меня и определили в соглядатаи. Я не могу не видеть и не слышать всего, что ты собираешься делать.

— Но забыть об этом ты можешь?

— И забыть не могу, память у меня тоже отменная! — Глеб чувствовал, как вся эта странная ситуация, подкрепленная упрямством проклятого кота, постепенно выводит его из себя.