Зона Посещения. Бродяга Дик - Страница 10

– Все равно не напишете, – саркастически усмехнулся солдат, блеснув белыми зубами. – Кому они нужны – эти несчастные людишки.

– А вот и напишу, – упрямо ответила Ким. Слово-охотливому темнокожему было еще что сказать, Ким видела это по его глазам. Может, о том, что в Хармонте давно забыли о горячей воде, или что течет крыша в детском саду… Но тут мертвые ветки кустарника затрещали, и солдаты, подталкивая дулами автоматов в спину, вывели на шоссе двух молодчиков.

Ким подхватила камеру.

Рослый лобастый здоровяк с длинными, как у гориллы, руками – он мгновенно нашел взглядом капитана Квотерблада и выдавил из себя что-то вроде «оооэээ…», словно осушил одним махом пинту пива, а теперь переводит дух. Широкий затылок этого человека был коротко подстрижен машинкой, зато длинная и прямая челка падала на глаза.

А худой и сутулый латинос все время оглядывался, словно украл что-то и теперь не знает, как ему избавиться от ворованного.

Одеты оба были скромно и неприглядно – на одном поношенные джинсы, на другом – камуфляжные брюки. На первом футболка с символикой «Эппл», на втором – майка с какой-то рок-звездой.

– Оружия при себе не было, – рапортовал Квотербладу лейтенант Рокхаунд. – Говорят, что сотрудники Института.

Капитан деловито покивал, разглядывая задержанных.

– Да-да, – сказал он. – Знакомые все лица. Мистер Строгов, насколько я помню, и… – он направил на сутулого указательный палец, задумался, вспоминая.

– Это же Лопес, капитан, – пробасил Строгов. – Мой лаборант. Не смотрите на него, словно в первый раз видите – вы его пугаете.

Лопес что-то протараторил скороговоркой на испанском. Квотерблад вздохнул.

– Документы, господа. Порядок есть порядок.

«Строгов, – записала Ким в планшете. – Русский. Пылко уверяет, будто является научным сотрудником Института внеземных культур. Однако меня уже предупредили, что многие из так называемых «сотрудников» работают на организованные преступные группировки. Под дулами автоматов солдат внутренних войск с этого здоровяка слетает спесь, надменность во взгляде сменяется заискивающим выражением. Когда он протягивает офицеру свое удостоверение личности, его мускулистая, испещренная татуировками на кириллице рука, заметно дрожит…»

– Да, пожалуйста, – Строгов сунул в ладонь Квотерблада ламинированную карточку, посмотрел в сторону чадящей «галоши», затем – на неподвижного стража, потом – в сторону Хармонта. По шоссе ехала «скорая» – старый микроавтобус, обшитый листовой сталью. Во взгляде русского не было и толики подобострастия, о котором написала Ким.

– А что здесь делали? – Квотерблад вернул Строгову удостоверение и взялся изучать документы Лопеса.

– У нас здесь оборудование, – Строгов махнул рукой в сторону забора. Ким, приглядевшись, увидела неброскую металлическую мачту, которая была практически незаметна на фоне сухих, покрытых налетом деревьев. Если бы русский не указал на мачту, Ким не обратила бы на нее внимания. – Датчики направлены на территорию Зоны. Мы должны были произвести профилактический осмотр приборов и снять показания. Из-за близости с Зоной радиосигнал искажен помехами, поэтому мы всегда приходим сами и перебрасываем данные на КПК.

– Целый кандидат наук не боится бродить по предместью только ради того, чтобы перебросить что-то себе на флэшку? – недоверчиво проговорил Квотерблад. – А ведь здесь не только штаны можно порвать о ветки…

– Капитан, данные мы снимаем для моего эксперимента, поэтому – да, я выбираюсь в предместье сам, – пояснил Строгов тоном человека, которому приходится растолковывать очевидное. – Сам или же с лаборантом. Ведь инициатива наказуема.

– А что за эксперимент? – спросил Квотерблад.

Строгов вздохнул.

– Скажем так: мы уточняем электромагнитные свойства Зоны.

– Все уточняете и уточняете, столько лет прошло, а до сих пор уточнить не можете, – Квотерблад выплюнул жвачку. – Кого-нибудь еще видели?

Лопес снова что-то зачастил на испанском.

– Что он говорит? – нахмурился Квотерблад.

– Говорит, что кожух не успели на место прикрутить, что вода или грязь может попасть на приборы, – перевел Строгов. – За порчу институтского имущества никто не погладит по голове.

Квотерблад посмотрел на Строгова сверху вниз, насколько это было возможно при их разнице в росте.

– У нас тут люди погибли, зажарились в «галоше», будто рождественская индейка в духовке. А ты тут о каких-то приборах.

– Простите, капитан, – потупился Строгов. – Возможно, я и в самом деле…

– Бросьте! Что с вас, яйцеголовых, возьмешь, – ответил Квотерблад. – Кого-то еще видели? Кроме вас кто-нибудь здесь был?

Сотрудники Института покачали головами. А потом еще и пожали плечами.

– Черт! – Квотерблад набычился. – Поедете в Управление для дачи показаний.

Лопес хлопнул ладонями по бедрам, что-то прошипел под нос.

– Мы под подозрением? – спросил Строгов.

– Еще бы, – капитан повернулся к ближайшему «Хаммеру», крикнул водителю: – Заводи! Мы возвращаемся в город.

Строгов и Лопес забрались на заднее сиденье джипа, сохраняя одинаковые хмурые выражения лиц. Одновременно во второй «Хаммер» набились солдаты. Взревели движки. Сторожевой робот безучастно глядел на происходящее с обочины.

– Мисс! – Квотерблад поманил Ким пальцем. – Вы тоже пожалуйте в лимузин.

«Никогда по доброй воле я бы не села в одну машину с людьми, которые подозреваются в совершении теракта и на которых даже не надели наручники, – застрочила Ким, – но, похоже, в Хармонте свои правила. Здешний микросоциум сформировался под влиянием Зоны и ежедневного противостояния военной полиции и бандформирований. Ближайшая аналогия – племена, живущие в джунглях Южной Америки или в глубине африканских саванн. Изолированные, находящиеся на грани выживания, не знакомые с благами цивилизации и демократическими ценностями.

Вот так, еще не достигнув города, я оказалась вовлеченной в вихрь собы…»

– Мисс! Попрошу поторопиться! – прикрикнул капитан, он уже устроился рядом с водителем.

«…тий», – добила Ким и бегом переместилась к «Хаммеру».

Строгов подвинулся, освобождая Ким место.

– В тесноте, да не в обиде, – сказал он, подмигнув.

– Угу, – согласилась Ким и на всякий случай представилась: – Кимберли Стюарт, «Дейли Телеграф».

«Хаммер» тронулся, разбрызгивая шинами воду из ям и рытвин. Следом двинулся и второй джип. Страж на обочине ожил, проводил обе машины взглядом, выгнув сегментированную шею. Пожарные начали вытаскивать из «галоши» тела погибших и складывать их в ряд на асфальте. Пожилая женщина-врач закурила тонкую сигарету, глядя на покойников. Ким выгнулась, подхватила камеру и стала фотографировать. И сделав свое дело, она откинулась на сиденье – краснощекая и растрепанная, с сияющими глазами.

– Меня зовут Михаил, – обратился к Ким Строгов. – А моего друга – Андре. Классная у вас камера – крутая, наверное.

– Спасибо, но это – зеркалка обыкновенная, – осторожно проговорила Ким, глядя перед собой: на каску Квотерблада. – Правда оптику хорошую докупила, не пожалела стипендию.

Ким потянулась было к планшету, но передумала. Решила пока повременить с записями: почему-то не хотелось, чтоб эти люди, которые могли быть террористами, и из-за которых, возможно, расстались с жизнью ее спутники, читали через плечо, что она пишет.

Неподалеку от совершившего аварийную посадку вертолета уже стояла «скорая», пожарная машина и пара джипов. Оба пилота – грязные, с кровавыми потеками на лицах и на форме, но живые – были окружены солдатами. Среди камуфляжных комбезов виднелись белые халаты медиков.

– Капитан! – крикнул один из пилотов Квотербладу, когда «Хаммер» остановился. – Что с парнями?

Ким поняла, что пилот имеет в виду экипаж расстрелянной «галоши». Квотерблад развел руками и сразу приказал своему водителю ехать дальше.

– Откуда вы родом? – спросил Строгов Ким.

– Из Нью-Йорка, – нехотя ответила та, глядя на заросшие пожухлым бурьяном и амброзией руины сельских домов, что мелькали по обе стороны от дороги, правда, на почтительном удалении. А затем, словно кто-то переключил в голове Ким тумблер: если эти двое действительно террористы, а она не догадается взять у них хотя бы короткое интервью, то мистер Пибоди за эдакое ротозейство по голове не погладит. И, того гляди, возьмет в штат не ее, а ту мурлычущую кошку – плоскогрудую брюнетку из Мемфиса.