Зона поражения - Страница 4

Следом за чудищами высадились еще двое, столь же ошарашенные и с трудом передвигающие ноги, но эти гости не несли на себе пугающих уродств. Оба обладали могучими, созданными генетиками телами Астартес, но один был несколько шире в плечах и крепче сложен, а его правая рука отсутствовала ниже локтя.

Один из них носил синий доспех; второй — только отдельные его части. Светлые волосы первого были коротко подстрижены, а черты его широкого лица казались добродушными, в то время как второй, темноволосый, сероглазый и поджарый, точно волк, был мрачен и источал властность.

Оба воина — ибо следы от ран и оружие в руках явственно свидетельствовали, что пути войны им вовсе не чужды, — пошатываясь, отошли от разваливающегося локомотива, а затем упали на землю, с наслаждением втягивая в легкие прохладный воздух.

Когда пассажиры высадились, со стороны поезда донесся скрежет металла о металл, и пылающие железные колеса повлекли таинственную и пугающую машину прочь от этих мест.

Столь долго работавшая в реальностях, лежащих далеко за пределами материальной вселенной, она оказалась совершенно не готова встретиться со стихиями, служившими основами этого бытия, и грубость этого мира разрушала удивительную, рожденную варпом машину с той же легкостью, с какой пламя плавит лед.

Бывшие пассажиры еще несколько мгновений стояли, наблюдая за происходящим, а затем, вначале медленно, но после все быстрей, устремились прочь от сильней и сильней разгорающегося локомотива. Казалось, будто в его котле некий инфернальный источник энергии достиг критической массы. Сияние стало невыносимым даже для тех глаз, что были специально усовершенствованы при помощи генной инженерии. С мучительным криком — никто бы не смог сказать, был ли это просто предсмертный вопль или радость освобождения, — живой паровоз исчез, скрывшись в яркой вспышке.

Этот взрыв не стал причиной ни разрушений, ни пожара, но ослепительный световой дождь наполнил воздух, свидетельствуя о том, сколь великая мощь была выпущена в этот мир.

Как только отзвенел последний аккорд гибели — или же бегства — огромного внематериального локомотива, сумерки и мрачность мертвого города вновь возвратились, и ливень окутал измученных и грязных путников холодным, липким одеялом.

Оба воина нашли друг друга в этой сплошной мокрой пелене и обнялись, словно братья, радуясь уже тому, что смогли вернуться в мир, где атмосфера не состоит из химического супа ядовитых испарений и не смердит палеными костями, расплавленной сталью и войной.

Более крупный Астартес провел рукой по волосам и нахмурился, оценивая окружающий их печальный пейзаж.

— Хвала Императору, — произнес он. — Мы точно не на Медренгарде!

Его спутник улыбнулся и запрокинул голову назад, позволяя холодному дождю омыть его лицо, словно это было редкое и незабываемое удовольствие.

— Нет, Пазаний, — повторил космодесантник, — мы определенно не там.

— Но где же тогда?

— Думаю, друг мой, что уже почти дома, — сказал Уриил Вентрис.

Хотя уже смеркалось, но глаза Уриила с легкостью смогли проникнуть сквозь темноту, окутавшую город, когда погасли последние следы разрушения или отбытия Омфала Демониума. Не осталось ни малейшего намека на то, что локомотив вообще был здесь, и Уриил радовался избавлению от жуткого порождения демонов.

Когда-то оно служило личным транспортом могущественного воителя варпа, и тот использовал его, чтобы перемещаться между кошмарными реальностями Хаоса, бороздить пространство и время, неся скорбь смертным по всей галактике. Тот демон погиб, пав от руки своего же злобного собрата, что и позволило Пазанию с Уриилом бежать с Медренгарда на пропитавшемся кровью локомотиве.

— Как думаешь, куда он исчез? — спросил Пазаний, лаская ладонью рукоять трофейного болтера.

Пусть правая рука воина и отсутствовала ниже локтя, но Уриил знал, что его товарищ и левой убивает ничуть не хуже. Сам Уриил также не был безоружен, он сжимал пальцы на позолоченном эфесе меча, который некогда принадлежал капитану Идею, его наставнику и прежнему командиру четвертой роты Ультрамаринов.

— Понятия не имею и не особо интересуюсь, — ответил Уриил, вдыхая холодный ветерок и наслаждаясь свежими, первобытными ароматами, доносящимися из леса, кольцом окружающего высокие горы. На склонах он видел пасущиеся стада и радовался тому, что может наконец разглядывать что-то безопасное. — Я могу только порадоваться, что мы от него избавились.

— Да, с этим не поспоришь, — согласился Пазаний. — Теперь бы еще понять, где же нас высадили. Я, точно скажу, за рулем не стоял, а ты?

— И я. Но сомневаюсь, что Омфал Демониум вообще мог бы послушаться кого-нибудь вроде нас с тобой.

— Значит, он мог завезти нас куда угодно, — заметил Пазаний.

— Именно, — подтвердил Уриил, не меньше друга озабоченный вопросом того, где они очутились. Хотя он не имел ни малейшего представления, что за мир выбран демонической машиной в качестве конечной остановки, но потратил уйму времени в глубинах кошмарного локомотива, заставляя себя представлять, словно видеть воочию, Макрагге и родную планету — Калт, против всякой надежды надеясь вынудить локомотив изменить курс и направиться туда.

Попытка не удалась. Этот мир нисколько не походил на загаданные: небо имело свинцово-серый цвет; мрачные тучи кружили над высокими изломанными скалами, взиравшими на странный заброшенный город, раскинувшийся в их кольце.

Уриил отвернулся от гор, чтобы внимательнее рассмотреть более близкий пейзаж — широкую, вымощенную мрамором площадь, ныне заваленную мусором и затянутую бурьяном. Дома, расположившиеся вокруг, обратились в руины под властью времени и, без сомнения, ожесточенной войны. Каждый дюйм их поверхности был отмечен пулевым отверстием, лазерным шрамом или прометиевым ожогом, а в воздухе висела тягостная аура смерти.

— Вот мне и интересно, где же это мы? — произнес Пазаний, прокручиваясь на пятках. — Во всяком случае, в Империуме.

— С чего ты взял?

— Посмотри туда, — кивнул Пазаний в направлении постройки за спиной Уриила.

Проследив за взглядом товарища, тот увидел печально поникшего двуглавого бронзового орла, взирающего на них с высокого почерневшего здания. Стрельчатые табернакли и скульптуры, пусть разрушенные и разбросанные в полном беспорядке, выдавали в строении имперскую церковь. Бескожие собрались под орлом и задрали головы, взирая на этот символ Императора в восторженном обожании.

— Ну, во всяком случае это был имперский мир, — уточнил Пазаний. — Сейчас город мертв.

— Верно, — заметил Уриил. — Мертв этот город, но на планете есть и другие.

— Уверен? — спросил Пазаний. — Хотелось бы верить, что ты не заблуждаешься.

— Не беспокойся, — произнес Уриил. — Не понимаю как, но я точно знаю, что прав.

— Очередное из твоих предчувствий? — поинтересовался товарищ. — Да хранит нас Император, до сих пор они всегда предвещали неприятности.

— Так или иначе, где бы мы ни оказались, здесь все-таки лучше, чем на Медренгарде.

— Ну, это-то несложно, — ухмыльнулся Пазаний. — Я не много припомню мест, где не было бы на порядок приятнее, чем в мире, расположенном в Оке Ужаса.

Уриил был вынужден признать справедливость этого утверждения, поскольку никак не мог выдавить из своей головы воспоминания об огромных заводах, занимающих целые континенты Медренгарда, о невероятных крепостях, необъятных облаках горячего пепла, обжигающего легкие при каждом вдохе, и злобных мертвых тварях, паривших в тепловых потоках, поднимающихся над трубами адских фабрик.

Исполняя свою смертную клятву, они повидали на Медренгарде всевозможные ужасы, но, что бы ни пытался противопоставить им родной мир Железных Воинов, Ультрамарины одержали победу и спаслись.

Однако где же они оказались в результате?

Раздумья Уриила были прерваны, когда он увидел, как те из бескожих, кто был на это способен, опускаются на колени перед церковью Императора. Другие, чья анатомия оказалась слишком сильно изменена для такого действия, просто стояли, склонив головы. Из их изуродованных ртов раздавался тихий, скорбный стон. Уриил мог только гадать, что сейчас чувствуют эти несчастные, жалкие создания.