Зона поражения - Страница 6

Несколько посетителей тоже поднялись, с шумом двигая стульями. Правда, бросаться на детину они не спешили. Из двери в дальнем конце зала возникла квадратная фигура кемарившего в холодке вышибалы. Кличка у него была соответствующая: Бульдозер. Он оценил ситуацию и, отшвыривая стулья, как ураган — лодочки, устремился вперед. Расправив пиджак на спинке стула, археолог замер в ожидании развязки.

Заметив накатывающегося на него вышибалу, здоровяк сунул официантку под мышку— чтоб не мешалась под ногами, и пошел наперехват. Они встретились в самом центре зала, и схватка оказалась короткой. Турист одной рукой схватил пластиковый столик и с размаху опустил его на голову Бульдозеру. Раздался нехороший хруст. Вышибала с удивлением поглядел на обидчика и начал цепляться за воздух. Пропитанный парами алкоголя, тропический воздух сегодня не держал. Пришлось падать. Рухнув на пол, Бульдозер вызвал легкое землетрясение.

Это был прямой вызов Платону. Вне всяких сомнений. Он легко перепрыгнул через пару пустых столиков. Один взмах тросточкой, и детина, ойкнув, выпустил Розиту. Она упала на колени, тотчас вскочила на ноги и стремглав понеслась на кухню. Еще один взмах, и детине пришлось вскинуть руки, защищая свою головищу.

Лишившись законной добычи, детина заревел, как разъяренный быкомедведь и, опрокинув столик, ринулся… нет, не на Платона, а следом за Розитой. Пришлось Рассольникову его притормозить.

Последняя битва произошла у стойки бара. Окруженные десятком возбужденных зрителей, бойцы замерли друг против друга. Турист попытался принять борцовскую стойку, а когда не хватило равновесия, устрашающе замолотил по воздуху кулаками. Воздушная волна сдула со стойки вазочки и бокалы. Платон стоял со скучающим лицом. Протяжно зевнул, деликатно прикрыв рот рукой. Он даже не смотрел на противника.

Детина был оскорблен до глубины души и с хриплым ревом ринулся в атаку. Через мгновение он рухнул как подкошенный, хрюкнул, ударившись мордой о край стойки, и почему-то не пожелал вставать.

Платон Рассольников подождал немного, обтирая кружевным платком влагу с тросточки, потом наклонился к поверженному противнику. Батюшки-светы!.. Этот недоумок со снайперской точностью впилился виском в одну из русалочьих голов, которые наряду с другими морскими персонажами украшали стойку бара — подлинное произведение искусства. Здешние резчики по дереву — настоящие виртуозы.

Детина упорно не дышал и, как видно, не собирался что-то менять в своей судьбе. По сервисному браслету Платон вызвал «скорую». Но этого было мало: пришлось — тьфу ты пропасть! — делать ему искусственное дыхание. Потом ведь будет не отплеваться…

Кто-то позвонил в полицию. Через пять минут, завывая сиреной и вспыхивая мигалкой, на поляну перед баром опустился черно-белый глайдер. Из него выбрался двухметровый атлет с лицом ангела. Поступая работать в здешнюю полицию, каждый обязан пройти стандартную биопластическую обработку. И потому копы похожи как две капли воды и все одинаково сильны. Хорошо хоть имя написано на спине и груди комбинезона. При увольнении им вернут индивидуальность, если, конечно, к тому времени от нее что-нибудь останется.

Полицейский Вуди Майер, хорошо знавший и самого Платона, и его среднего брата-космолетчика, тяжело вздыхал и сочувственно качал головой.

— Боюсь, вам придется оплатить его реанимацию и полный курс биоскульптуры. Едва очнувшись, он наверняка заявит, что лишился всей своей красоты, и ни один адвокат не докажет, что это вранье. За сотню-другую кредитов можно получить липовую справку в любом скульптурном агентстве.

Археолог громко скреб щетину на подбородке, прикидывая, во сколько же ему обойдется это недолгое приключение.

— Тони, ты не заглянешь ко мне? — подмигнула Платону хозяйка бара, новодельная красавица Эсмеральда Папазян. Только она звала его так.

Он пожал плечами.

— Ладно. — Сразу сообразил, что женщина решила немедленно вознаградить героя.

Призывно качая бедрами, владелица «Голубого трилобита» двинулась вперед. Бедра были хороши — нет слов. Вот только Платону сейчас было не до развлечений. Он надел пиджак, вернул в петлицу цветок кактуса и, не забыв свою тросточку, пошел следом. Кабинет Эсмеральды больше напоминал будуар, а не место деловых встреч. Платон Рассольников закрыл за собой дверь, и в это мгновение свет погас.

— Ты где? — спросил он, не трогаясь с места.

Хозяйка не ответила, а потом свет возник снова. Теперь зажегся не плафон из горного хрусталя, висевший под потолком, и несколько настольных ламп-домиков, а лишь одно бра красноватого стекла. Оно горело над диваном — в дальнем конце кабинета. Платон сделал три шага вперед, и бра высветило плечи и обнаженную женскую грудь.

— Иди сюда, — призывно прошептала красавица.

Археолог подошел к дивану. Его шею обвили руки гибкие, как лоза. Хозяйка была до того настойчива, что он раздумал сопротивляться. В конце концов, иногда необходимо отступать от своих, слишком жестких правил: «до обеда ни-ни, с обслугой ни-ни, пока не отработал дневную норму раскопок, ни-ни». А не то ведь и заболеть можно…

Сказать, что Эсмеральда. была женщиной горячей, это значит ничего не сказать. От нее волнами исходил раскаленный воздух. На взгляд Платона, тут явный перебор, но сейчас было самое время попробовать горячительного. Добавим, что мадам недавно стала жгучей блондинкой с ослепительно голубыми глазами и с расстояния в пять метров казалась чистокровной арийской фроляйн. Но если сделать еще пару шагов…

Оживленного покойника забрал медицинский глайдер, перепуганную Розиту увезли домой, все понимающий Вуди Майер при помощи киберассистентов начал съем свидетельских показаний, а Платон и Эсмеральда целый час не выходили из ее кабинета. Полиция не стала им мешать.

«Р-работать! Р-работать! Р-работать!» — напевал Платон, вышагивая к дому. Эсмеральда сегодня была выше всяких похвал и изрядно взбодрила его, помогая отвлечься от неприятных мыслей. Он решил до самого вечера вкалывать не покладая головы. Сегодня ему предстояло закончить список необходимых покупок для экспедиции на Белую Мальту и еще раз пройти в компьютере весь маршрут.

Колобок с порога доложил хозяину о приходе галактической почты. Одно из сообщений было из Гарварда — от декана исторического факультета доктора Юджина Пеньковски. Обычно за короткой весточкой следовал долгий и обоюдоинтересный разговор старых приятелей, собаку съевших на археологии. Хотя лично они не встречались ни разу, двести парсеков, разделявших Старую Землю и Гею-Квадрус, ничуть не мешали их виртуальной дружбе.

Археолог поудобней разместился на гравикомпенсирующем диване, не забыв взять пивную кружку, сделанную из настоящей речной глины. Из нее так приятно прихлебывать ледяной апельмоновый сок. «Сейчас обменяемся новостями,-подумал он. — „Пенек“, как всегда, сыпанет на меня россыпью свежих анекдотов, которые стаями слетаются в метрополию со всей Галактики».

На стенном экране возникло хмурое лицо замордованного работой, заезженного стрессами, потравленного экологией землянина. Плечи поникли, глаза бегают, губы дрожат, и даже упругие толстые щеки обвисли, как паруса в мертвый штиль. Весельчака Юджина было не узнать.

— Привет, старина, — первым поздоровался Платон. Юджин Пеньковски молчал. — Что с тобой стряслось?

— Ты вот что, Атлантида… Ты это…— декан никак не мог начать. — Честное слово, я тут ни при чем! — почти выкрикнул он.

Настроение у Платона моментально испортилось. Не будет приятного разговора, на который он так рассчитывал.

— Ректор отменил курс твоих виртуальных лекций, — наконец решился Юджин.

Бамс! Пыльным мешком по голове. Одно за другим… Пошла черная полоса. Чернее не бывает. Ну, точно: вещий был кошмар. Только в жизни твой враг слишком часто неосязаем, недосягаем и неуязвим — в него не выпалишь из бластера и не отхлещешь тросточкой по морде. Это мелкие пакости недоброжелателей, досадные случайности, да и простое невезение. В бою гораздо проще и легче…