Зона абсолютного счастья - Страница 4

Как бы перепроверяя действие подчиненной, Ян Кун подошел к строю и осмотрел несколько солдат.

– Товарищ Сео Хан Ыль проверьте, кто из солдат пришивает пуговицы черной, а не зеленой ниткой.

Таких оказалось только двое. Лишь у одного из них был противогаз третьего размера. Похоже, один из насильников был найден.

– Это ты насиловал? – спросил Ян Кун.

– Нет!

– А вы помните, где вы оторвали пуговицу?

– Нет.

Капитан все еще сомневался.

– А вы помните, как там получилось с пуговицей? – обратился капитан уже к женщине.

– Да, я когда вырывалась, рванула одного из них за одежду, еще и кожу ему расцарапала.

– Расстегни гимнастерку, – скомандовал Ян Кун.

Солдат нехотя повиновался. На груди его была недавняя ссадина.

– Все ясно. Взять его, – обратился капитан к солдатам, приехавшим с ним.

Солдаты завернули руки задержанного назад.

– Назовешь тех троих, что были с тобой?

Солдат испуганно молчал. Капитан подошел к машине, где сидела Сео Хан Ыль. Говорил он не громко, чтобы задержанный его не услышал:

– Сео Хан Ыль, ваше задание добиться признания.

– Как?

– У вас большой опыт работы жезлом регулировщика, возьмите вот это, – капитан указал на резиновую дубинку. – И узнайте, кто сообщники.

– Я?

– Вы, вы. Постарайтесь только не бить по голове, нам его надо будет показывать на суде.

– Я не умею.

– Это не трудно. Вы танцевать умеете?

– Немного.

– Важен ритм. Три раза ударили, достали пистолет, пригрозив застрелить, потом спросили о сообщниках и так дальше, пока не устанете. Главное, страсть.

Генерал видно так не думал, он недовольно глянул на Ян Куна, досадливо махнул рукой, и направившись к своей машине, сказал:

– Развели представление. Помните капитан, что в 11–00 совещание. Опаздывать не советую.

Последняя фраза прозвучала, как угроза.

Ян Кун улыбнулся напоследок генералу, обнажив белые зубы. Затем присел на раскладной стул, услужливо принесенный ему командиром взвода. Он неторопливо и с удовольствием выкурил сигарету.

Сео Хан Ыль била задержанного неумело и быстро выбилась из сил. Солдат все еще держался и не выдавал сообщников. Капитан подождал, когда Сео Хан Ыль отдохнет и опять начнет допрос. После нескольких ее ударов, крикнул:

– Прекратить!

– Что прекратить? – не поняла девушка.

– Прекратить истязать задержанного.

Сео Хан Ыль совсем запуталась, но бить прекратила.

– Отпустите его, – сказал Ян Кун, солдатам которые держали арестованного.

Те выполнили команду, и солдат упал на колени.

– Вставай, – капитан помог ему подняться.

– Курить хочешь?

Солдат опасливо глянул на капитана.

– Давай отойдем в сторону, и покурим, – предложил Ян Кун, взяв солдата за рукав гимнастерки и протягивая пачку сигарет.

Они отошли в сторону, солдат дрожащей рукой взял сигарету, и они вместе закурили.

– Сколько ты лет прослужил? – спросил капитан.

–Уже семь лет.

– А отпуск домой был?

– Нет.

– Семь лет без женщины – тяжело. Я тебя понимаю, как тебе было трудно служить.

Солдат в ответ лишь глубже затянулся сигаретой.

– Не повезло тебе. Но я уверен, не ты придумал изнасиловать женщину. А кто–то другой. Жаль мне тебя.

– Почему?

– Эта девка тебя изувечит. Она сама вызвалась вести допрос.

– Зачем?

– У нее сестру изнасиловали недавно, вот и хочет отомстить всем мужчинам.

Солдат совсем поник.

– Это при старших офицерах она еще сдерживается. Представляешь, что сделает эта садистка, когда я уеду, и некому будет ее остановить?

Солдат неловко отпрыгнул в сторону и попытался бежать, но капитан был начеку и дал ему подножку.

– Никуда тебе не убежать. Расскажешь, с кем насиловал, получите пару лет в лагере, и все. А нет, так тебя расстреляют, как не раскаявшегося организатора преступления, если раньше тебя не забьет эта девица. Выбирай!

– Я не думал, что так получится, – промямлил парень.

– Кто твои подельники? Говори!

Солдат замотал головой, из глаз его потекли слезы, которые он размазал грязными руками.

«Почти готов», – брезгливо подумал Ян Кун.

Он бы мог сам закончить допрос, но, к сожалению, пора ехать на совещание.

– Товарищ Сео Хан Ыль, продолжайте дознание. До вечера нам нужно знать имена еще троих. Я уезжаю.

Все вышло даже лучше, чем он ожидал.

«Не забыть бы корм рыбкам купить», – подумал капитан, садясь в машину.

***

– Направляется на работу в ТБП–4212 в качестве обслуживающего персонала для погрузо–разгрузочных работ, – прочел Чанг Сан Дин.

Ему в канцелярии выдали эту странную бумагу, пластмассовую бирку на шнурке с фотографией, которую сказали, не снимая носить на шее, и приказали ждать.

– Что такое ТБП? – попытался узнать Чанг.

– Когда надо, вам все объяснят, – профессионально улыбнулась секретарша и демонстративно занялась своими делами, давая понять, что большего он не добьется.

Чанг повертел бумагу, вышел во двор и присел на лавочку.

"Милая, наверное, еще на работе", – подумал он о жене. Чанг обычно про себя называл Фан Юн Ми не по имени, а словом "милая". Так ему казалось, было душевнее. Его размышления прервал высокий парень.

– Ты Чанг?

– Да.

– Я шофер. Поедешь со мной.

– Хорошо.

Парень окинул Чанга оценивающим взглядом и спросил:

– Проголодался я. Еда как–то есть?

"Отчего он при здешней–то кормежке ходит голодный?" – подумалось Чангу. Но спрашивать у нового знакомого он ничего не стал. Порылся в сумке и достал сушеных каракатиц. Эта еда предназначалась на крайний случай, но другой у него не было.

Парень некоторое время подозрительно разглядывал каракатиц. Потом начал с аппетитом жевать.

– Сео Бонг Су, – не переставая жевать, сказал парень.

–Что–что? – не расслышал Чанг.

– Меня зовут Сео Бонг Су.

– А меня – Чанг Сан Дин.

– Угу.

– Вы давно здесь работаете?

– Да уже больше года.

– Как вам работа?

– Нормально. Да и паек здесь хороший. А если не дурак, то всегда найдешь, где подработать. Особенно, если есть колеса, – засмеялся Бонг Су.

– Далеко это?

– Что – “это”?

– Ну, это ТБП.

– Да нет, не очень. Что ты все расспрашиваешь? Уж не шпион ли? – Бонг Су, опять засмеялся, давая понять, что это шутка.

Тут к ним подошло несколько человек. И все вместе они пошли к зеленому крытому уазику армейского образца.

Бонг Су ехал медленно и осторожно. Пассажиры пытались подогнать его.

– Я машину берегу. Не видите, какая дорога? – огрызался тот, не увеличивая скорость ни на километр.

Пассажиры – а это был пожилой полный мужчина и две женщины – отстали от Бонг Су и запели песню.

«Какие веселые, хорошие люди», – подумал Чанг, и начал им подпевать. Он в детстве еще выучил эту известную песню о великом молодом полководце, который сражается с японцами за будущее страны.

Он не знал, что его спутники были крепко выпивши. И пытался понравиться этим смеющимся, хорошо одетым людям.

Наконец, уазик въехал в ворота, возле которых стоял солдат, и остановился возле темного трехэтажного старинного здания.

– Добро пожаловать в "Шалфей", – сказал шофер, вылезая из машины.

– Какой "Шалфей"? Мне же надо было в ТБП, – удивился Чанг.

Но его никто не слушал. Пока он вытаскивал из машины свою огромную сумку, все куда–то разбрелись и Чанг остался один возле машины. Он оглядел здание и большой двор. Над входом в здание висел большой плакат: "Военные, не удовлетворившись достигнутым, продолжат прилагать большие усилия, для счастья всего населения провинции".

В глубине двора имелись одноэтажные строения, напоминающие склады, рядом с ними прогуливался солдат с автоматом на плече. Уазик стоял возле центрального входа в здание в виде больших ворот. Слева были еще два входа. На первом из них была табличка "Магазин", и на двери весел большой замок. Напротив дальней двери тоже была табличка, и Чанг подошел поближе, чтобы разглядеть, что там написано.