Золотые камни (СИ) - Страница 1

Посреди огромного мира Акеман, пестреющего лесами, полями, морскими и речными водами, разделенного на три равные части, располагалась его сердцевина.

Омываемый двумя океанами континент Рейнис.

В самом его центре расцветала большая страна, на которую четверо создателей, возлагали огромные и наивные надежды. Она называлась Фиалам.

Красивое и звучное название, но страна едва ли выдержит хоть один кватрион. Сто сорок четыре года, не более, вот что ей отпущено.

Мужчина, стоявший на зеленом холме весеннего Эртвеста, был хмур и зол. Застыв на месте, он щурил алые глаза и смотрел по сторонам. Легкий летний ветерок трепал его черные волосы и прикасался к белой коже.

Его подопечные и одновременно слуги, названные Миритами, наделяли четверых наместников магией, жертвуя малой толикой своей силой. Они заигрались в могущество. Люди никогда не были подобны богам, от них можно ждать больших бед — Падший успел это понять задолго до начала кватрионов.

Наместников Миритов было четверо, и каждому доверили огромную тяжелую ношу.

Ганс Дальгор с севера прежде охотился в своей вечной мерзлоте, Мехмет Анвар с юга заботился о виноградниках, Делун Найто ловил и продавал рыбу, а Нортон Эртон пас овец. Потомки простых людей, они не ведали древних знаний, не имели понятия о магии, но очень обрадовались, узнав о новом предназначении.

Больше всего на свете Падший не любил чужого легкомыслия, и пока Мириты не радовали его.

Бытие сурово. Акеман создал Творец, строго следить за порядком в нем пришлось Падшему, а четверо созданных им могущественных слуг вместо помощи приносили в мир глупую бессмыслицу. Соурену по человеческим меркам за тридцать лет, Инстину около двадцати семи, а смешливым мальчишкам Нордену и Вестану и вовсе пятнадцать и восемнадцать лет. Такими они останутся навсегда и именно в таком образе будут испытывать терпение Падшего.

Слишком поздно терзаться пустой досадой, когда дело сделано. Кто знает, и Падший, владеющий Мертвой Пустыней, может ошибаться.

Он криво улыбнулся уголком тонких губ, поправил помятую черную тунику, развернулся и быстрым шагом спустился с холма — в этом цветущем крае его ничего не держало. Следовало явиться к озеру Фиал, где четыре беспокойных озорника только что наделили смертных своими силами и отпустили с миром. Хоть Падший был далек от них, он все видел и знал.

Не оглядываясь назад, он резко остановился посреди цветущего луга и пожелал оказаться возле озера. Там палило знойное золотое солнце, играя яркими бликами на прозрачной воде, и шел жестокий бой.

Бесшумно застыв в нескольких шагах от Соурена, который с перекошенным от ярости смуглым лицом замахивался острым копьем на беззащитного поверженного Инстина, Падший сделал лишь одно движение рукой. Невидимая сила ударила задиру в плечо, и тот, уронив копье, жалко опрокинулся на бок, словно тряпичная кукла. Затем, охая, перевернулся на спину, но не вставал — Падший специально придавил его к земле. Рыжие кудри подлеца разметались, черные глаза горели злым огнем.

− Поднимайся, Инстин, − великодушно разрешил Падший. — Соурен, а ты поведай о случившемся. Из-за чего у вас вышел спор?

− Мы не поделили земли! — рыкнул южный Мирит и протянул руку за оброненным копьем.

− Не думаю, − ответил Падший нараспев и снова повел рукой. — Расскажи подробнее.

Острие оружие вонзилось в рыхлый чернозем в двух локтях от Соурена.

− Я задал вопрос, Соурен. Если не желаешь испытать на себе мой гнев, отвечай.

Но едва Соурен вздохнул и собрался говорить, как за спиной Падшего послышался звук возни — это боролись двое.

Мальчишки Норден и Вестан — оскаленные, вспотевшие, растрепанные и очень злые, катались по земле. Беловолосый щенок вцепился русоволосому щенку в горло, а тот держал его за плечи, пытаясь оттолкнуть от себя, и при возможности пиная босыми ступнями в живот.

Падший начал злиться, поэтому просто оторвал одного от другого с помощью темной силы и без зазрений отсутствующей совести швырнул Нордена в озеро. Вестан же пролетел несколько тальм, шлепнулся в кусты колючих мелких роз и глухо закричал от боли.

− Четырнадцатая схватка за последние четыре дня, − обронил Падший тихо и страшно. — Инстин, я все вижу.

Подкрадывающийся сзади к Соурену с занесенным копьем Мирит Востока замер и низко опустил голову, приняв как можно более застенчивый и смущенный вид. Ах, если бы только Падший еще верил в такие смешные уловки!

Над озером Фиал повисла грозная и дрожащая тишина, а знойный воздух раскалился, наверное, добела, но его не увидеть, и даже мокрый с ног до головы Норден вылезал из воды как можно тише.

− На самом деле меня не волнуют причины ваших раздоров, − ледяным и твердым голосом сообщил Падший. — Драки, бессмысленное дарение своих сил кому попало… Вы за это поплатитесь.

Инстин огорчился и с выражением глубокого раскаяния на скуластом лице запустил пятерню в тонкие черные волосы. Соурен, которому позволили встать, гневно переминался с ноги на ногу. Светлоглазые надувшиеся драчуны тревожно переглянулись — один с расцарапанными шипами лицом и шеей, второй — понуро выжимающий тунику. У каждого на щеке наливался синяк. Хороши!

Падшему захотелось помучить их всех, но он сдержался. Отвернувшись от провинившихся Миритов, он вытянул руки вперед и развел ими, рассеивая чары.

− Пусть здесь будет заложена столица страны Фиалам. Пусть в это чудесное озеро впадают четыре реки. Пусть здесь живут северные тюлени, цветут восточные лотосы, гнездятся южные фламинго и плавает западная сельдь.

Чары совершились. Столице быть.

Обескураженные Мириты уже успели обменяться радостными взглядами; беловолосый мальчишка Норден и вовсе счастливо улыбался, веря в слепую удачу. Но отвечать за свои поступки приходится даже людям, так почему бы этой четверке не познакомиться с ответственностью?

Хмыкнув, Падший повел рукой, и на запястьях каждого из Миритов тонко звякнули ручные кандалы из крепкой стали. Никто не сказал ни единого слова, зная, что роптать бесполезно и опасно. Из черной земли скоро поднимутся городские стены, на дороги ляжет белый камень, а потом люди построят добротные дома. Нельзя задерживаться в этом месте.

− Идемте со мной, − велел Падший. — Мы возвращаемся в Мертвую Пустыню.

Без единого слова его слуги и пленники молча направились за ним прочь.

Они вместе пожелали покинуть мир Акеман и оказаться в золотом царстве раскаленного песка, где страдают души грешников и суетятся туда-сюда с важными делами расторопные дамоны. Эти гораздо слабее Миритов, ведь Творец знал, с чем имеет дело, раздавая силы и имена злу — и ему очень повезло, что у Падшего не возникало ни малейшего желания пойти против его воли.

По Пустыне прокатывался легкий ветерок, перебирая песчинки. Иногда заблудшие души видели миражи, но Мириты, дамоны, да и сам Падший — более прозорливы, их не провести видом пары чахлых кустиков и жалко поблескивающей лужи.

Быстро шагая по горячему песку, Падший увлекал за собой угрюмых притихших пленников и отпускал безобидные шутки, вроде замечания о высохшей тунике Нордена. Мальчишка нахохлился и обиженно сопел, но это последнее, что беспокоило Падшего.

Куда важнее драчунов — Повелитель Смерти и Повелительница Жизни, создания самого Творца. Первого он наделил способностью провожать умерших в смерть, вторую — провожать родившиеся заново души в жизнь. Также они могли продолжать свой род по женской и мужской линии, плодя новых Повелителей и Повелительниц. Чем их больше, тем лучше.

Лишь бы Повелитель не сошелся с Повелительницей, ища плотских утех.

Подобное седобородый Творец назвал гнусным грехом, из-за которого пошатнется магическое равновесие. Но, как и почему? Он вообще во многом непросто и непонятно изъяснялся, этот угрюмый седой чудак в белоснежном одеянии, но у Падшего не было ни прав, ни желания, ни времени задавать вопросы.

Пустынные Чертоги — светлый дворец, прохладный внутри, где прекрасные юные грешницы, подавали вино и танцевали. Туда-то Падший и повлек четырех прислужников, а те заметно воодушевились.