Золотой век - Страница 8
– Напрямую.
– Хм. Всем известно, что нептунцы любят экспериментировать, выходя за пределы хорошего вкуса и даже здравого рассудка, их раздражают правила поведения в обществе и хорошие манеры, которые никто не назовет «законами», но которым все мы подчиняемся. Вы произнесли непонятное слово «преступление». Мы с вами готовили какое-то преступление?
– Не преступление. Надо признать, нептунцы действительно часто экспериментируют с необычными формами разума, но мы не сумасшедшие. Мы были партнерами, но наше общее дело не нравилось малодушным людям здесь, на Земле, совсем не нравилось.
– Какая-то проделка, хитрость или, может быть, мошенничество, принятые на Нептуне?
– Вы повторяете обвинения и клевету наших врагов. Тритонская композиция исследует грани интеллектуальных возможностей, будучи свободной от морального давления ваших туповатых машин! Позвольте передать вам собранные мной материалы. У нас мало времени, а нептунская философия отличается некоторой запутанностью, основана на сложных смысловых ассоциациях, понять ее можно только опытным, но не логическим путем.
– Загрузите информацию на полуоткрытый канал, я внимательно прочту ее, когда выдастся свободное время, это даст мне возможность избежать обработки лишней информации при прямом контакте или манипуляции.
– Я не имею права размещать ценную информацию из моего личного жизненного опыта на общедоступных каналах. Это дорого и небезопасно.
– Дорого?
Просто нелепо. Перелет на Нептун, даже если переправлять только разум Фаэтона с облегченной системой жизнеобеспечения, обошелся бы в астрономическую сумму. Фаэтон запросил справочник у поместья Радамант. Взаиморасположение Нептуна и Земли на тот момент было неблагоприятным, то есть сэкономить на расстоянии не получится. Фаэтон подсчитал, что увеличенная полезная нагрузка его веса повлияет на стоимость массы и энергии даже на невысокой орбите. Стоимость в энергетических единицах была примерно равна нескольким тысячам секунд во временных единицах. Короче говоря, такой перелет будет стоить целое состояние.
– Эти расходы ни в какое сравнение не идут с расходами на перелет, предложенный вами.
На мгновение Фаэтону показалось, что ледяное существо начинает таять, – но нет, оно просто изменяло форму, становясь более плоским: оно как бы растекалось в ширину, теряя в высоте, а жидкость в нижней части перетекала в ноги-колонны и, густея, застывала. Фаэтону было видно сквозь лед, как из кристаллов нервной структуры и керамики в каждой «ноге» создавались сложные машины. Лампы, стеклянные шары, изолированные трубки напоминали энергетические батареи и полевые манипуляторы.
– Вы не последовали моему совету и связались с поместьем. Мне нужно исчезнуть, пока меня не обнаружили.
Связался с поместьем? Фаэтон предполагал, что нептунец против прямого контакта с поместьем, он всего-навсего нашел нужный файл в справочнике и сделал подсчеты – это автоматическая операция.
– Но это абсурд! Никому не придет в голову слушать мои личные беседы.
– Даже ваши хваленые софотеки нарушат закон, если посчитают, что это необходимо для достижения высокой цели. Я предлагаю использовать их законы против них. Вам предоставили некоторую свободу на время маскарада, чтобы успокоить вас. Вот что я сделаю: я создам персонаж, одетый в маскарадный костюм, у него будут все файлы, которые мне не удалось вам передать во время нашего разговора. Когда вы найдете в себе силы, чтобы узнать правду и тем самым отказаться от этого мира иллюзий, мой посланец придет к вам.
В глубине бронированного кристалла Фаэтон увидел нечто, напоминавшее по форме человеческое тело, оно постепенно продвигалось к поверхности льда, словно выплывало из-под воды. Кости, мускулатура, нервы, вены уже были на месте, но лицо и шея еще не полностью были покрыты кожей. Открытый череп зиял, как распустившийся костяной цветок, а жилы и нервные волокна еще не заняли свои места. Каналы, похожие на пуповину, соединяли тело с одной из мозговых групп нептунца. И вот у этого безголового существа появился костюм, как будто кто-то невидимый соткал его прямо на теле. Костюм был мешковатый, бесформенный, но было понятно, что это костюм Скарамуша, опереточного персонажа того же времени, что и костюм Арлекина, в который был одет Фаэтон.
– Фаэтон, поехали. Время уходит.
– Простите, сэр, но я не очень доверяю вашим мистификациям и намекам. Я подозреваю, что вы меня обманываете, ваше племя снискало этим печальную известность. Вы даже не сказали мне, как вас зовут!
– Как я могу сказать вам свое имя, если вы даже не помните значения своего собственного!
– Фаэтон? Имя времен Второй ментальной структуры. Так звали мифологического сына бога солнца, решившегося прокатиться на колеснице своего отца… – Фаэтон замолк.
Внутри нептунца в последний раз все забурлило, структурные элементы наконец сформировались и встали на свои места. Порыв ветра – существо включило взлетные генераторы, соединявшиеся с компрессионными двигателями, воздух наполнился жутким шипением и свистом.
В этом грохоте нептунцу не нужно было напрягать голос: он был напрямую присоединен к сенсорию Фаэтона.
– Вы назвали себя в честь полубога, чьи амбиции стали причиной катастрофы: он сжег этот мир. Довольный своей жизнью человек навряд ли выберет себе такое имя. А ведь вы даже не помните, почему вы выбрали именно его, так ведь? Можете себе представить, как много вы не помните? Они не позволили вам сохранить память даже о том, что означает ваше имя.
Фаэтон отскочил назад, потому что из-под ног нептунца стал вырываться вихрь. Его низкая, плоская фигура приняла аэродинамические очертания, с тяжеловесной грацией нос поднялся к небу, и он начал взлет.
Фаэтон настроил фильтры ощущений таким образом, чтобы вместо грохота двигателей слышать только стрекотание насекомых в роще Сатурна. Расширив возможности зрения до максимума, он увидел фигурку в маскарадном костюме, завернутую в нечто вроде кокона, которая отделилась от нептунца при взлете. Он попытался одновременно охватить зрением искусственного человека и подключить аппарат для определения его местонахождения, открыв для этого дополнительные каналы восприятия. Однако протокол, не позволявший определять местонахождение людей и расположение предметов во время маскарада, не давал ему увидеть толком и отбывающий корабль. Фаэтон не смог проследить траекторию падавшего тела.
Корабль нептунца набирал высоту, сверкая, как льдинка, высоко-высоко в небе. Потом свет его мигнул в последний раз и растаял, затерявшись среди множества звезд.
Во дворце.
Колесо Жизни, цереброваскулярный экоисполнитель из Школы Периферийного Духа, а также доверенное лицо по всем авторским правам на биотехнологии, основанные на Пяти Золотых Кольцах математики, представляла собой образец спокойной красоты и степенности. Восседая на троне, сделанном из живых цветов, травы и кустов, в которых копошились десятки птиц и насекомых, она присутствовала физически (насколько это могло относиться к нецентральным спиритуалистам). Ее невероятное одеяние из переплетенных живых тканей спадало с плеч и уходило через окно туда, где покоилось ее сложносоставное тело, включавшее животных и растения.
Цереброваскулярные – нейроформа, чей задний мозг и кора головного мозга соединялись особым способом, который назывался «глобальным», так как вследствие этой особенности они могли моментально устанавливать множественные взаимосвязи. Они мыслили, находясь во вневременной медитации, рассматривая вопрос с разных сторон одновременно. Они избегали таким образом многих теоретических ограничений и парадоксов, присущих линейному мышлению. Тем не менее эта нейроформа была наименее популярна в Золотой Ойкумене – слишком уж они увлекались мистикой и невербальным обменом информацией.
(По мнению экоисполнителя, Гелий не мог понимать ее адекватно. Ее растительные части воспринимали помещение не только с точки зрения движения, давления, освещения, влажности, но и улавливали работу компьютера и движение потоков информации в нем. Птицы и грызуны воспринимали такое множество картинок и звуков в зале собрания, что Гелий был ошеломлен. Их мысли переплетались с инстинктами: вожделение, голод, страх – их было так много и они были настолько острыми, что мозг Гелия был не в состоянии усваивать их или хотя бы определять свои ощущения.)