Золотой город - Страница 44

— Тише! — еле слышно прошептал человек, схватив его за руку. — Не шуми! Слышишь?

Издалека доносился лязг стали и радостные вопли пиратов. Чарли страшно удивился! Он ожидал услышать что угодно, только не звон сабель. Вскоре сквозь темную листву сельвы начал пробиваться неясный свет костра. Внезапно звуки боя смолкли, и Чарли услышал тихий голос Руби:

— Рано радуешься, Фрэнсис. Еще сегодня за меня отомстят.

У Чарли отлегло от сердца — жив! Руби жив! Но потом он понял, какой измученный и тихий голос у моряка, и пришел в ужас при мысли о том, что с ним сделали пираты. Хозяин решительным жестом отстранил Чарли и вышел к Холфорду.

Что было дальше, Чарли запомнил плохо. Хозяин что-то сказал, и лицо Холфорда стало таким, будто он увидел призрака. Мгновение спустя капитан «Нимфы» сам стал призраком. И Чарли, видевший за последние несколько недель больше смертей, чем за всю предшествовавшую жизнь, подумал лишь об одном: Холфорд так и не попал в свой Золотой город.

Голова у юноши закружилась с новой силой, в глазах потемнело, и он рухнул на землю, успев напоследок заметить, что Руби и Хозяин смотрят друг на друга с радостью, но без удивления, как старые добрые друзья, которые наконец-то встретились после долгих лет разлуки.

2

Чарли почувствовал на лице солнечные лучи. За пять дней в сельве он привык к полумраку, и потому солнечный свет одновременно радовал и причинял боль. Он поднял руку и прикрыл глаза ладонью.

— Просыпайся, лежебока, — услышал он незнакомый женский голос. — Ох, прости.

Кто-то загородил яркий свет, Чарли осторожно приоткрыл сначала один глаз, потом другой и увидел перед собой миловидную женщину лет тридцати — тридцати пяти. Одетая в простое светлое платье, она чем-то напомнила Чарли мать в те годы, когда он был совсем маленьким и жизнь в Оукхилле была хороша, как никогда.

— Меня зовут Грейс, — сказала женщина. — Мне поручили за тобой присмотреть.

Чарли окинул взглядом просторную комнату. Он лежал в кровати, стоявшей у большого окна, которое сейчас было прикрыто занавесками, сплетенными из соломы и украшенными узорами из разноцветных ниток. Ему доводилось видеть нечто подобное в Оукхилле — индианки мастерили такие циновки, после чего обменивали их у поселенцев на провизию и вещи, в которых нуждались их семьи и племя. Убранство комнаты, в которой они с Грейс находились, было очень простым; почти половина вещей, попавших в поле зрения Чарли, в том числе шторы, была сделана руками индейцев.

— Твой друг Джон беспокоится, — проговорила Грейс, с любопытством глядя на него. — Но я сказала ему, что переживать не надо, просто у тебя сотрясение мозга, к тому же ты сильно устал. Нужно время, чтобы ты восстановил силы. Как ты?

Чарли ответил, что чувствует себя отдохнувшим, и спросил:

— Долго я спал?

— Больше суток, — был ответ. — Твои друзья с нетерпением ждут, когда ты их навестишь.

— Друзья? — удивленно переспросил Чарли.

— Твой друг Джон, — начала перечислять Грейс. — Еще Джереми и метис по имени Бен.

— Так они живы! — воскликнул Чарли, не веря своим ушам. — И Джон — Джон Руби? Как он себя чувствует? Что с ним?

Женщина улыбнулась:

— Мистер Генри часто вспоминал о нем и всякий раз говорил: «Мой мальчик Джонни сделан из такой хорошей стали, что из него можно было бы выковать меч для архангела Михаила». Я всегда считала это преувеличением, но теперь понимаю, что ошибалась. Все в порядке с твоим приятелем. Хоть раны заживут еще не скоро, он об этом ничуть не волнуется и уже бродит по окрестностям вместе с мистером Генри.

Мистер Генри?..

Он вспомнил Хозяина, вспомнил странные слова, сказанные в лицо Фрэнсису Холфорду… ныне покойному. История, зашифрованная покруче, чем письмо Ричарда Гринсэйла своей возлюбленной Лоретте, постепенно обретала ясность, и Чарли вдруг ощутил гордость от того, что оказался ее участником, причем весьма важным! Он как будто прожил за эти месяцы совсем другую жизнь.

— Так что же, — сказал юноша, — Генри Дэвис на самом деле не умер, а поселился на острове Поющих скал?

Грейс кивнула:

— И не один.

— А как же Золотой город?

Спрашивая это, Чарли постарался придать лицу такое выражение, чтобы женщина поняла его правильно и не обвинила в чрезмерной жадности, которой не было и в помине. Было простое любопытство, но Чарли не считал, что это плохое качество. Так неужели Золотого города на самом деле нет?

Грейс улыбнулась, словно ждала именно этого вопроса, и, взяв Чарли за руки, заставила его встать. Они вдвоем подошли к окну, где Грейс раздвинула шторы и провозгласила торжественным голосом:

— Вот это и есть — Золотой город!

За окном Чарли увидел склон горы, на котором то тут, то там стояли небольшие двухэтажные дома из дикого серого камня под красными черепичными крышами. Их окружали палисадники с роскошными цветами, которых он в жизни никогда не видел, сады и огороды с аккуратными грядками. На них он увидел людей, которые занимались тем же, чем хорошие знакомые Чарли по одному из тех мест, где ему приходилось жить раньше.

— Оукхилл… — прошептал он со слезами на глазах. — Как похоже!..

— Идем, — сказала Грейс, потянув его за руку. — Мистер Генри говорит, что больные быстрее выздоравливают на свежем воздухе. Убьем трех зайцев одним ударом — ты придешь в себя, повстречаешься наконец-то с Джоном и мистером Генри, а еще я расскажу тебе, что такое Золотой город и почему он прекраснее всех остальных городов на свете…

Они вышли из дома, и Чарли поначалу зажмурился от яркого солнца. Открыв глаза, он увидел восхитительный тропический пейзаж: у подножия холма, на котором стоял город, протекала широкая река, блистающая синевой; на противоположном берегу простирались бескрайние зеленые джунгли, и над всем этим великолепием высоко в небе парили гордые птицы с удивительно большим размахом крыльев. Потом он заметил на соседнем холме развалины форта и понял, что остров Поющих скал когда-то уже пытались заселить.

— Нам туда, — сказала Грейс.

Подниматься к развалинам было трудно, потому что Чарли все время вертел головой, пытаясь рассмотреть окрестности. Грейс быстро шагала вперед, весело размахивая руками, и выдавала все новые и новые сведения из истории поселка. Он слушал и запоминал. Более удивительную историю трудно было вообразить.

Генри Дэвис, как уже говорила Китти, был везунчиком, однако больше всего пирату повезло, когда в его руки попала карта, на которой был обозначен некий остров с индейским названием и стояла пометка: «Заброшенный форт». Долгое время эта карта пролежала на дне одного из сундуков с драгоценностями, счет которым Дэвис перестал вести уже на третий-четвертый год своей пиратской карьеры. А потом он случайно оказался в пятнадцати лигах от острова и решил проверить, существует ли тот на самом деле.

Оказалось, что существует. Проведя несколько дней на берегу, Дэвис встретил местных жителей — индейское племя, которое называло себя Детьми Ветра. Когда подозрительность и враждебность обеих сторон были преодолены, Дэвиса привели к вождю племени, который, к величайшему удивлению пирата, обратился к нему на ломаном португальском. Немало дней ушло на то, чтобы во всем разобраться, но, в конце концов, Дэвис все-таки понял, что остров Поющих скал открыли именно португальцы и собирались его заселить. Они даже построили форт, в котором постоянно жили тридцать человек, но что-то случилось.

«Doença, — сказал вождь. — Morte…» ^[1]По всей видимости, поселенцев скосила эпидемия.

Корабль Генри Дэвиса покинул гостеприимную бухту и отправился в новое путешествие, однако песни ветра в скалах не шли у пирата из головы. После очередного удачного рейда он вернулся сюда и спрятал свою долю в заброшенном форте. Индейцы были к золоту равнодушны, но вняли просьбам своего друга и пообещали охранять награбленные им сокровища, если внезапно нагрянут португальцы или голландцы. Потом он возвращался еще много раз, привозя награбленное; постепенно весь форт заполнили сундуки с драгоценностями и золотом. Золотые монеты лежали на земле, и их никто не поднимал, потому что Дети Ветра честно выполняли обещание, данное пирату. Кто-то из его матросов рассказал об этом месте в портовой таверне.