Золотое дно (сборник) - Страница 17

Потом одну деревянную ладонь положил на край пись­

менного стола, вторую — на стул с ящиком, крытым

солдатским сукном, и, легко подтянувшись на руках, сел

на свой постоянный «трон». По правый локоть поставил

арифмометр, по левый — счеты, точным движением оп­

рокинул в одну сторону кругляши... Кость на кость —

вот и гвоздь, Подумал: «Не у чего стало жить, Корова

сама себя не оправдывает, и рыба за тридевять земель».

Может, про себя подумал, что не у чего стало жить, кто

его знает, но только сегодня последний день сидел М ар­

тын Петенбург за столом главного бухгалтера: вот-вот

должен вернуться из отпуска Федя Чуркин, которого

Мартын и замещал каждый летний месяц с того самого

года, когда вышел на пенсию. Последний раз замещал,

наверное, последний — зачем загадывать? Кто знает,

хватит ли здоровья на следующий год, чтобы целыми

днями протирать здесь штаны и утруждаться. Вчера вот

копался в архивных бумагах, Витьку-экономиста по­

просил снять подшивки с чердака, в них-то и нашел

одну бумаженцию: «Мартына Коновича Селиверстова

освободить от председателя колхоза за развал ра­

боты...»

Тут сильно отпахнулась дверь, и, как всегда, шумно

влетела Аня — зоотехник. Под пятьдесят женщине, а

все как девочка — с тощей косичкой кренделем и рот

всегда полый, готов для ухмылки и побаски. Как овдо­

вела девчоночкой, так и не умудрилась постареть, слов­

но и некогда ей, все бегом, все бегом в резиновых сапо­

гах, захлестанных грязью, в юбке холщовой, от которой

несет навозом: в чем на хлевы ходит к дояркам, в том

и в конторе — недосуг ей переодеваться.

— Я не припоздала, кажись? Ой-ой, чего видела!..

— Пошто поздно встала-то? — невольно расправил

брови Мартын, и усы по-кошачьи встрепенулись: сейчас

отмочит баба, хоть стой, хоть падай, за ней в долгу

не останется.

— Да лежала, себя оглаживала. Быват не чурка,

58

Витьки-то опять нет? Нельзя вам, мужикам, поздно

жениться, вы тогда с ума сходите. Витька-то на обед

побежит, и тогда бабе покоя не даст.

Тут, не долог на помиеках, явшься Витя-эко>номист,

смущенно похмыкал возле порога, отворачивая в сто­

рону глаза, кепку-восьмиклинку накинул на олений рог,

сразу потянулся к графину и ополовинил его, потЬм

долго сидел, отдуваясь и наливаясь румянцем.

— В пьянстве замечен не был, но по утрам пил воду

большими глотками, — ехидно заметила Аня-зоотех-

ник. — Закусить не дать?

— Я и не пил, — буркнул экономист. — Селедки в

охотку поел, так совсем опился.

— Я тут Мартыну Коновичу и говорю: нельзя вам,

мужикам, долго холостяжить. Женка-то у тебя едва

опросталась, бедная, как снова с брюхом...

— А тебе и завидно?

— А чему завидовать? Это дело нехитрое, не учреж­

деньем руководить... Ну и завидно, так что? Я не чело­

век, да? — откровенно сказала Аня, сразу потускнев

лицом; выдвинула ящик стола, зарылась с головой в

папки, может, чтобы заглушить близкие слезы, но сде­

лала вид, что позарез понадобилось что-то отыскать. —

В двадцать-то лет овдовей, дак узнаешь, каково хоро­

шо, — добавила глухо.

— Нашла бы кого, еще баба-то бой, — серьезно по­

советовал Мартын, в душе постоянно и грустно жалея

Аню, как и всех деревенских вдов, которым досталось

такое тягучее и беспросветное одинокое быванье. —

Тогда саму себя не придется оглаживать.

— Так за тебя, што ли, пойти? Так ты занят.

— Ну пошто же...

— Так поровенки-то моей нет, вся на войне покла-

дена. А за старика выходить какой интерес? Тетешкай

его потом, хуже малого дитя. Уж погожу, когда у сына

кто народится, тогда и погулькаю.

Тут — никто и не поджидал сегодня — явился глав­

ный бухгалтер, отпускник Федор Степанович с круглым,

как блин, лицом, на котором затерялись крохотной пи-

почкой нос и маленькие пепельные глазки, всегда до­

вольные и улыбчивые. Несмотря на оплывшее тело и

двойной подбородок, бухгалтер вошел легко и сразу

59

дения, но па удивление крепких зубов.

— Ну каково тут без меня?.. Колхоз еще не рас­

трясли? — шутливо и громогласно приветствовал он, и

лицо, круглое и сытое, все расплылось в улыбке, но

пепельные глазки стали холодны и проницательны. По­

рог переступил хозяин, это было видно по тому, как

огляделся ом, словно человек, который вернулся в род­

ной дом после долгой отлучки, и, не поворачивая голо­

вы, сразу уловил беспорядок. Веник у печки болтается

беспризорно — поудобнее примостил его в угол, стопку

газет снял со шкафа, выбил пыль и положил на видное

место, чтобы не забывали подшивать, повел носом и,

уловив запах табака, недовольно сморщился сквозь

улыбку и звонко распахнул форточку.

— Запылились, гляжу, тут без меня. Ну и чудаки, ну

и чудаки вы, ребята. Ей богу...

Словно сквозь стенку расслышав тусклый голос

главного бухгалтера, вдруг прибежал председатель,

невысокий, носатый, с лысеющим узким лбом; он нелов­

ко суетился вокруг Федора Степановича, будто готовый

сейчас же и отчитаться за проделанную работу, и бух­

галтер, уловив эту робкую заминку, шевельнул двойным

подбородком, лицо его стало готовно холодным:

— Я зайду к вам, после зайду.

— Да-да, я и хотел, чтобы вы зашли. Уж не забудь­

т е ,— напомнил председатель, нерешительно замявшись

на пороге.

И по тем словам, что были сказаны и как были про­

изнесены вслух, и по тем, что были не сказаны, но как бы

тайно присутствовали в воздухе, по холодной осанке

бухгалтера и по опущенным плечам председателя было

заметно: тут что-то есть, тут что-то такое: видать, по

непонятным обстоятельствам главный бухгалтер над

своим председателем имеет власть и не малую. Это все

окружающие знали, и потому первыми голоса не пода­

вали, а ждали указующего слова Федора Степановича.

Даже бойкая Аня вдруг сникла, осторожно прикрыла

ящик стола и засобиралась пойти на ферму, откуда

только что явилась, словно нерешенные дела срочно

вытребовали ее туда.

— Как ваши ноги, Мартын Конович? — вдруг спро­

сил главный бухгалтер, для такого случая погасив

60

— Да ничего...

— Ах да, прости, — спохватился главный бухгал­

тер.

— Ну дак как, еще не протрясли колхоз без ме­

ня? — назойливо переспросил он, имея обыкновение шу­

тить подобным образом.

Косматые брови Мартына нервно вздрогнули, и

непролазный сивый волос на голове встал торчком,

словно бы ужасно напугался человек:

— Не у чего стало жить. Корова себя не оправды-

ват, и рыба за тридевять земель... Протрясать боле

нечего.

— Ты, Мартын Конович, не в секту ли без меня

вступил? По-молитвенному нынче вдруг заговорил. Ты,

Аннушка, чего не упустила без меня? Небось, полит-

беседы редко проводишь, — коротко хохотнул Федор

Степанович, собираясь разговор свести на шутку,' но,

видно, ответ и самому показался легкомысленным, и

потому солидно добавил, локтем придавливая счеты:—

Денег-то на миллионы нынче считаем. Ты посмотри,

как жить стали.