Золото Каддафи - Страница 9
«Да, – подумал Михаил Анатольевич, – ничего необычного…»
Несмотря на обязательные поборы страховщиков, сумма выплачиваемого ими выкупа составляет в действительности не более половины фактических убытков, которые несет владелец захваченного пиратами судна. Вынужденный многомесячный простой танкера или сухогруза обходится едва ли не дороже – не говоря уже о компенсациях членам экипажа, расходах на связь, о неизбежном восстановительном ремонте и прочем. Именно поэтому все больше и больше судовладельцев перестраховывается, нанимая дополнительно вооруженную частную охрану, закупая колючую проволоку или даже такие сверхсовременные средства пассивной защиты, как лазеры и акустические пушки. Стандартная группа в три-четыре человека с легким стрелковым вооружением обходится в среднем в двадцать пять – пятьдесят тысяч долларов за один рейс, так что некоторые компании даже заключают с агентствами «соответствующего профиля» долгосрочные договора.
– Ваши кандидатуры в качестве сопровождающих возражений не вызвали. Тем более что ни вы, ни экипаж никогда не узнали бы о характере груза. В судовых документах он выглядит вполне обычно и ни у кого не сможет вызвать подозрений.
Михаил Анатольевич уже понял, что ничего хорошего откровенность собеседника ему не сулит:
– Чего вы от меня хотите?
– Чтобы вы и ваши люди дополнительно взяли на себя и ту часть работы, которая была поручена нашим погибшим сотрудникам. То есть выехали на место, приняли груз под охрану и доставили на борт теплохода. И все. Дальше спокойно делаете то, за что платит вам ваше агентство.
– Наше агентство и так платит нам суточные… Даже за то, что мы просто сидим здесь и, так сказать, ждем у моря погоды.
– Поездка за грузом вам будет оплачена дополнительно.
– Через агентство? – уточнил на всякий случай Иванов.
– Ни в коем случае. В нашем распоряжении имеются специальные фонды.
– Докатились… – тяжело вздохнул Михаил Анатольевич. – Пенсионеров вербуете. Своих профессионалов, значит, в кадрах военной разведки уже не хватает?
– Профессионалов у нас хватает, – обиделся сотрудник торгового представительства. – Не хватает времени на их переброску сюда.
– А подождать никак нельзя?
– Из того места, где находится груз, его надо вывезти как можно скорее. Иначе туда доберутся другие, плохие ребята, и заберут все себе.
– Много там этого вашего… ценного груза?
– Несколько тонн. Два грузовика.
– Если речь идет о наркотиках или радиоактивных материалах…
– Нет, об этом речь не идет.
Иванов подождал, однако дальнейших пояснений не последовало.
– Далеко надо ехать?
– «Профессор Пименов» доберется до порта не раньше чем через четверо суток. Плюс еще какое-то время он будет стоять под погрузкой… – ушел Оболенский от прямого ответа. – Так что времени на дорогу туда и обратно должно быть достаточно.
Иванов сделал глоток минеральной воды:
– И сколько ваше… торговое представительство готово заплатить?
Разумеется, собеседник ждал этого вопроса:
– По пятнадцать тысяч долларов вашим ребятам и двадцать тысяч – вам как старшему.
Михаил Анатольевич подумал ровно столько, сколько было необходимо в такой ситуации, после чего отрицательно покачал головой:
– Нет, наверное, мы откажемся.
– Почему? Денег мало?
– Наоборот. Слишком много.
– Простите?
– Видите ли, если бы вы предложили по пятерке «зеленых» на нос – тогда я еще бы подумал. А так… – Иванов посмотрел собеседнику прямо в глаза. – Большие деньги маленьким людям обычно платят за большой риск. И хватает этих денег потом, как правило, только на похороны.
Настала очередь задуматься Оболенскому:
– Но я ведь вам не свои деньги предлагаю.
– Только не говорите, что у нас очень богатое государство.
– У нас действительно очень богатое государство. И ему очень – очень! нужно, чтобы вы оказали эту небольшую услугу.
– То есть правильно ли я понимаю… – Михаил Анатольевич поднял стакан с минеральной водой, покрутил его и поставил на место. – Правильно ли я вас понял, что родное российское государство очень обидится, если услышит отказ?
– Сами знаете, у нас с вами очень обидчивое государство, – кивнул Оболенский.
Некоторое время мужчины в молчании просидели за столиком.
– Ну, допустим, я соглашусь, – первым нарушил паузу Иванов. – Я соглашусь, а ребята возьмут – и откажутся?
– Надо, чтобы не отказались.
Возражать или спорить, судя по всему, не имело смысла. Африканское солнце неторопливо подбиралось к зениту, и под навес кафе по-хозяйски вползал жаркий воздух.
– Когда вы хотите получить ответ?
– Я совершенно не ограничиваю вас во времени. Подумайте сами, обсудите мое предложение со своими людьми… – Оболенский в очередной раз поправил очки:
– Но в любом случае выехать из Хартума придется сегодня вечером. Не позже двадцати двух ноль-ноль.
– Однако… – невесело улыбнулся Михаил Анатольевич.
– Иначе мы никак не успеваем.
– Кто, простите, не успевает?
– Ах, да, забыл упомянуть… Я поеду вместе с вами, – пояснил Оболенский и не удержался: – Между прочим, за голый оклад. Плюс, наверное, командировочные.
– Нет, я прямо расплачусь сейчас от нахлынувшего патриотизма… – вздохнул Иванов: – Еще кто-то поедет?
– С нами будет еще один человек.
– Вот уже и «с нами»… – Михаил Анатольевич опять усмехнулся. Видимо, у собеседника с самого начала встречи не было ни малейшего сомнения в том, что его предложение будет принято: – Чем обеспечиваете?
Все-таки приятно иметь дело с профессионалом. Оболенский моментально сообразил, о чем идет речь, и ответил по существу:
– Транспорт. Стрелковое вооружение. Бронежилеты. Средства связи.
Михаил Анатольевич задал еще несколько уточняющих вопросов и, кажется, остался удовлетворен тем, что услышал:
– Подготовьте аптечки на всех – лучше натовского образца. Представляете? Такие…
– Представляю. Будет сделано, товарищ подполковник!
– Воды надо больше. Разлейте во фляги, и так…
– Это само собой.
– Сами собой даже лобковые вши не заводятся, – напомнил Иванов: – Когда мы сможем деньги получить?
– Если хотите – сразу привезу, сегодня. Наличными.
– Да, здорово вас припекло, – посочувствовал Михаил Анатольевич.
– Или можно часть суммы на карточку в Сити-банк перечислить, – блеснул в ответ своей осведомленностью представитель российской военной разведки. – Как это у вас в агентстве принято.
– Вы и номера наших валютных счетов, наверное, знаете?
Оболенский промолчал, давая собеседнику понять, что вопрос совершенно излишен.
– Хорошо. Я подумаю. И посовещаюсь со своими людьми.
– Конечно-конечно, подумайте, посовещайтесь… – Собеседник Михаила Анатольевича поискал глазами официанта. Нашел его в дальнем углу, возле стойки, и что-то громко сказал по-арабски. Потом опять обернулся к Иванову: – Мы будем ждать вас с машиной вон там, за углом. И постарайтесь не опаздывать.
Армянская церковь Святого Григория Просветителя охранялась сегодня усиленными нарядами полиции.
Хотя никогда раньше особой необходимости в этом не возникало – армяне, бежавшие от турецкого геноцида, обосновались в Хартуме с начала прошлого века, и с тех пор община старалась держаться в стороне от любых религиозных или политических конфликтов. К тому же и в самые благополучные времена число ее прихожан едва доходило до полутора тысяч, а теперь даже по воскресеньям на вечернюю литургию приходит всего несколько десятков человек…
Пока у властей не возникало необходимости вмешаться в происходящее. Однако не было никакого сомнения, что от такого большого количества вооруженных людей, собравшихся в этот день перед церковной оградой, можно ожидать чего угодно. Тем более, когда знаешь, что почти все они являются боевиками так называемого арабского ополчения «Джанджавид»…
Название это обычно переводят как «дьяволы на конях». Во время конфликта в суданском Дарфуре нанятые правительством добровольцы-кочевники из «Джанджавид» вырезали повстанцев целыми деревнями, жгли посевы, насиловали, грабили и пытали захваченных в плен. При этом, считая себя правоверными мусульманами, они без тени сомнения разрушали мечети, уничтожали имамов и оскверняли религиозные книги чернокожих суданцев, имевших несчастье веками пахать землю там, где обнаружились нефтяные месторождения.