Золотая свинья
(Памфлеты и рассказы) - Страница 14

На похоронах мисс Хрю играли оркестры, палили пушки. Останки мисс Хрю лежали в гигантском гробу: ведь не так просто втиснуть в ящик, даже очень большой, три тонны сосисок!

Было объявлено, что отныне концерн «Бэконсфилд» не будет выпускать сосисок вообще.

— Боже правый! — скорбно сказал мистер Фикс, вернувшись с похорон. — Где это видано, чтобы миллиардеров перерабатывали на сосиски? Это же… это же… бунт! Это же без пяти минут революция!

Глава XI

Кто смеется последним

В Город Улыбок почтальоны не заходят — его жители не состоят подписчиками толстых газет и журналов, разбухших от новостей, как удавы от обильной пищи.

Но все, что их интересует, горожане узнают быстро.

Новость о том, что Боб Гутер и его ассистент Рэд будут выпущены из тюрьмы, разнеслась по Городу Улыбок молниеносно. Рассказывали, будто Гутер пригрозил Лярду, что опубликует спрятанные в потайном месте фото, которые могут сильно испортить настроение миллиардеру.

Никаких фото у Гутера, как выяснилось, не было, но уловка удалась: Боб и Рэд оказались на свободе.

Лиз и Ной, стоя рядом с Кларком, ждали Рэда и Гутера возле тюремных ворот.

— Давненько мы не виделись, — важно оглядев Ноя и Лиз, произнес Рэд. — Как вас зовут? Если не ошибаюсь… нет, не могу припомнить… О вас, кажется, в газетах не писали?

Только после того как Ной угостил Рэда подзатыльником, а Лиз схватила Рэда за уши, он милостиво соизволил припомнить их.

— А ведь я мог бы и по-настоящему зазнаться! — смеялся Рэд. — Мой шеф мистер Гутер так знаменит, что мы с ним все время попадали то в газеты, то в журналы!

Коллеги Гутера из фирмы «Остановись, мгновенье!» тоже находились среди встречающих.

— Мы были неправы, Боб, когда подумали, что ты штрейкбрехер, — сказали фотомастера. — Но ведь ты тогда не мог нам ничего объяснить…

— Давайте-ка я сниму ребятишек, — проговорил Гутер после того, как его выпустили из дружеских объятий.

Он взял фотоаппарат у одного из коллег и прицелился объективом в Рэда, Лиз и Ноя.

— Вставайте-ка, герои, вот сюда и улыбайтесь веселей!

— В Городе Улыбок есть верная примета, — сказал Генри Кларк. — Чем лучезарнее улыбки на рекламах, тем хуже идут дела в Потогонии. Но улыбки наших ребят — это залог будущего смеха. Ведь если не нам с вами, Боб, то им-то на их веку придется посмеяться над всеми этими Пшишами, Лярдами, Портфеллерами. Придет время — Лиз, Рэду и Ною даже не будет вериться, что они жили в таком государстве!

ОШИБКА МЕХМЕТА ДЖЕМАЛЯ

Рассказ

В достоверности нижеизложенной истории можно не сомневаться. Ее рассказал Исмат из деревни Дадам со слов Али, ссылавшегося на Османа, сына Лако, который, в свою очередь, ссылается на Джавида, услышавшего ее однажды от Ахмата. Ахмат же узнал об этом во время путешествия по горам от… впрочем, дальнейшие ссылки не столь важны.

Итак, полиции задана головоломка не из легких: попробуй-ка разыщи всех вышепоименованных лиц, установи в результате допроса первоисточник да еще запрети остальным разговаривать на эту тему и смеяться над происшедшим! Нет уж, пожалуй, легче взять отпечатки со щупальцев всех розовых и, следовательно, подозрительных медуз, проживающих в территориальных морских водах!

События — если верить рассказчикам — развивались так: в одну из деревень, расположенных на склоне Вююк-Тагры, примчался на мотоцикле Ибрагим эфенди и уединился со старостой для важного разговора.

Кто такой Ибрагим эфенди — никто из жителей толком не знал. Зато хорошо было известно, что его визиты не приносят добра. За ними следовали обычно или опись чьего-нибудь имущества за долги, или сообщение об увеличении налогов, или прибытие гостей, которых деревня должна была бесплатно кормить и поить. Недаром Ибрагима называли «черный эфенди».

Поэтому было очень важно, разумеется, заранее узнать причину приезда черного эфенди.

Пастух Мамо, случайно оказавшись в саду старосты, слышал новости и сделал их достоянием односельчан.

— Опять гости будут взбираться на Вююк-Тагры! — произнес Мамо, вбегая в дом Мехмета, где собрались все мужчины деревни. — Будут гости из самой столицы! Много гостей! Погибли наши бараны!

Все горестно вздохнули.

— Мы не можем помешать гостям-туристам, — сказал Мехмет, — воспользоваться нашей собственностью… Но кто мешает нам сейчас же угнать жалкие остатки наших стад подальше в горы?

Мамо побежал готовить стадо к походу, а остающиеся в деревне мужчины разошлись по домам: надо было спрятать все, что возможно.

Когда дровосек Али остался наедине с Мехметом, он поплотнее прикрыл дверь и подсел поближе.

— Сосед, — сказал Али, — я несколько ночей провел на Вююк-Тагры — на дальних порубках… И я видел многое, а меня не видел никто. Ночью по горе ходят неизвестные люди. На моих глазах одни пришли с тюками и ящиками к Старой пещере, а другие — в Зеленое ущелье. Они несли доски и какие-то странные предметы. Но когда возвращались из пещеры, руки у всех были пусты…

— Что они делали, как ты думаешь, сосед? — спросил Мехмет Джемаль.

— А что они делали в прошлом году? И в позапрошлом? Они опять хотят обмануть всех.

— Целые недели будут лазать по тому склону Вююк-Тагры, с которого видна граница, — вздохнул Мехмет, — а затем пойдут туда, где закопали свои вещи, и выкопают их, будто экспедиция только что их нашла…

Али рассмеялся:

— Помнишь, сосед, как в прошлом году мы выкопали эти «древности» и спрятали их в другие места? Гостям пришлось сидеть на горе еще две недели, пока им не привезли из города новые.

Мехмет сказал задумчиво:

— Значит, в пещере и ущелье прятали вещи разные люди… они не встречались друг с другом…

Тут он стал говорить так тихо, что никто из рассказчиков этой истории не может поручиться за точность его слов, а поэтому мы и пропускаем дальнейший разговор.

Через двое суток, когда бараны под руководством Мамо уже достигли заоблачных высот, дорога, ведущая из долины в деревню, задымилась: это двигалась колонна автомобилей экспедиции.

Во главе колонны на длинном и зеленом, как гусеница, авто ехал Заокеан-паша — так прозвали жители чужеземных генералов, частых гостей в пограничных районах.

Жители встретили приезжих спокойно. Когда черный эфенди собрал всех мужчин деревни и спросил, нет ли желающих пойти проводником экспедиции на Вююк-Тагры, то ответом этому было вежливое молчание.

И вдруг произошло неожиданное.

— Я поведу почтенных гостей! — раздался голос.

Крестьяне не поверили ушам своим: это был голос Мехмета Джемаля!

Если бы Вююк-Тагры обнажил голову, сбросив свою неизменную снежную феску, это не произвело бы такого впечатления.

— Что ты делаешь, сосед! — шепнули сзади Мехмету. — Вспомни о твоих сыновьях, убитых в заморских войнах!

— Я помню о них! — так же тихо ответил Джемаль.

— И идешь с Заокеан-пашой? С теми, кто отобрал нашу землю в долине и построил на ней аэродром?

— Да, я пойду проводником! — громко сказал Мехмет Джемаль и вместе с черным эфенди зашагал к дому старосты, где отдыхали руководители экспедиции.

…На вторые сутки после выхода экспедиции в горы отряд разбился на две группы.

Одна, до зубов вооруженная оптическими приборами и фотоаппаратами различных калибров, под водительством Заокеан-паши отправилась, как и следовало ожидать, на тот склон Вююк-Тагры, с которого видна была территория соседней народной республики.

Другая — состоящая из корреспондентов, фоторепортеров, под руководством профессора Генри Додсона, принялась за раскопки.