Золотая рыбка - Страница 21

Натан наслаждался мигом торжества. Глаза его встретились с испуганными глазами молодой женщины.

— Я хочу, чтобы Габриель поехала с нами.

Жерар наклонил голову, как будто прекрасно понял владевшие его сыном побуждения, и в свою очередь повернулся к племяннице жены. В глазах его стоял немой вопрос.

Габриель едва не потеряла сознания от нахлынувшей паники. О да, она любила гостить у Жерара и при других обстоятельствах с превеликой охотой воспользовалась бы случаем лишний раз съездить во Францию. Но сейчас дело обстояло совершенно иначе. Молодая женщина отлично сознавала: Натан Форрест хочет, чтобы она отправилась с ним отнюдь не потому, что все еще питает к ней хоть какие-нибудь нежные чувства, если он вообще способен питать к кому-нибудь нежные чувства. И не оттого, что мечтает о ее обществе.

В глубине серых глаз сверкала сталь, взгляд их был пристален и безжалостен настолько, что Габриель похолодела. Больше всего ей хотелось исчезнуть, оказаться как можно дальше от этой гостиной. А еще лучше — вернуться в то счастливое прошлое, когда в руки ее еще не попадало никакого таинственного письма. Но, увы, машину времени пока никто не придумал…

Первым ее побуждением было отказаться — решительно, наотрез. Но потом верх одержали иные соображения. Разве она не в долгу перед Натаном? Разве не обманывала его, пусть и из самых благих побуждений? Да и перед Жераром в долгу: он сделал ей столько хорошего, неужели она подведет его в такой важный для него момент?

И Габриель решилась.

— Хорошо, — произнесла она, ощущая, что сама себе подписывает приговор. — Я согласна.

Оба мужчины, безмолвно и неподвижно, как каменные статуи, ожидавшие ответа Габриель, разом зашевелились, переменили позу.

Жерар снова обратился к Натану:

— Не сомневаюсь, что у тебя осталось еще множество вопросов, которые ты бы хотел мне задать. Даже если сейчас ты не хочешь ничего говорить, все равно они неизбежно всплывут со временем. Я рад, что ты согласился лететь со мной: мы сможем познакомиться получше и, надеюсь, станем друзьями. Давайте же не будем терять времени. Если вы оба можете вылететь прямо сегодня, так и поступим. Мой пилот только и ждет приказа пускаться в обратный путь.

Натан хмыкнул. Вот это называется брать быка за рога. Однако, как ни смешно, сейчас его и впрямь ничего не держало в Штатах. Рекламный ролик снят, в компании все идет своим чередом. Еще немного, и она «созреет» для продажи, тогда снова настанут горячие деньки. А пока… пока все прекрасно обойдутся и без его личного присутствия. Даром что ли он всегда уделял большое внимание подбору компетентного персонала?

Молодой человек кивнул.

Жерар перевел взгляд на племянницу жены.

— Габи, я очень благодарен тебе за поддержку и помощь. Насколько я понимаю, ты сейчас свободна и тебе не придется разбираться с работодателями.

Габриель вздохнула. В каком-то смысле разбираться с работодателем ей придется, но не перед поездкой, а непосредственно во время нее. Ведь последний ее работодатель — Натан Форрест.

— О да, я абсолютно свободна, — заверила она.

Самолет мерно гудел, прокладывая себе путь по небесным просторам. Натан сидел у окна, время от времени поглядывая туда, где за разворотом журнала пряталась Габриель.

И неудивительно, что она прячется, в новом приступе озлобления подумал молодой человек. Низкая, вероломная, лживая интриганка, использующая свою сексуальность как средство разоружить мужчину, залезть к нему в душу, заставить его забыть об осторожности! Он не раз слышал рассказы о женском коварстве, но думал, что сам-то никогда не попадется в сети к такой особе. Как же он ошибался!

К ярости примешалась судорога вожделения, и Натан поспешил изгнать мысли о чувственной, но беспринципной красавице из головы. Ему было о чем подумать и помимо Габриель Уайтхорн.

Он летит во Францию. И не в какую-нибудь деловую поездку, а знакомиться с землей предков. Своих предков! Слова эти звучали в ушах молодого человека диковинной, непривычной, но сладкой музыкой, будили смутные чувства, испытывать которые он не привык, а потому даже не мог подобрать им названия.

Он перевел взгляд на своего новоявленного отца. Жерар держал в руках стопку каких-то документов, но в отличие от Габриель не прятался за ними. Весь его вид выражал одновременно открытость и ненавязчивость. Пожалуй, в создавшейся довольно-таки деликатной ситуации это была самая мудрая манера поведения. Барон никоим образом не давил на Натана, давал ему свыкнуться со своим новым положением. Хотя, должно быть, и самому ему было нелегко. И Натан невольно зауважал его за мужество и выдержку.

И все-таки оставался вопрос, ответ на который был для молодого человека жизненно важен. Натан поглядел на барона.

— Скажите, — начал он, когда тот ответил ему таким же прямым взглядом и отложил документы в сторону. — Почему вы стали разыскивать меня теперь, через столько лет?

Барон улыбнулся, хотя невеселая это была улыбка.

— Как это почему? Потому что все эти годы я жил, не подозревая о твоем существовании. Иначе, поверь, нашел бы тебя гораздо раньше.

Натан собрался задать следующий вопрос, но в последний момент передумал и промолчал. Однако Жерар понял его и без слов.

— Ты хочешь спросить, как вышло, что я даже не знал, что твоя мать беременна. Я ждал этого разговора, он неминуемо должен был возникнуть. Ты уже взрослый человек, более чем на десять лет старше, чем был я, когда мы с твоей матерью тебя зачали. При этом учти, дело происходило во время войны, а тогда мы вообще жили, не задумываясь о будущем. Кто мог знать, доживет ли он до завтра?

Натан кивнул — в словах барона была своя правда.

— На самом деле, история банальна до слез, — продолжал Жерар. — Во время одного задания я был ранен, мой напарник убит. Я брел по лесу, не очень понимая, куда именно иду, и набрел на стоящий на отшибе домик. Мне еще хватило сил войти туда, а дальше я ничего не помню. Когда я очнулся, рядом со мной сидела девушка, почти ребенок, да я и сам тогда был очень молод. В моем болезненном, полубредовом состоянии я решил, что это ангел спустился на землю и явился ко мне — столько неземной кротости было в ее лице, обрамленном белокурыми волосами. Как я узнал позднее, она жила неподалеку вместе с еще несколькими такими же молодыми девушками, и парнями, и парой их наставников. Она никому не рассказала обо мне, но сама, когда могла выкроить время, приходила в избушку. Перевязывала мне рану, приносила еду. Она сильно рисковала, но, казалось, даже не задумывалась, что ставит на кон свою жизнь. У нас почти не было времени на разговоры, она могла приходить украдкой, ненадолго, а я поначалу был слишком слаб, чтобы разговаривать. Мы почти ничего не рассказывали друг другу о себе, особенно она. Я знал только ее имя — Лилит. Оно звучало для меня небесной музыкой. А потом стало ясно, что мне пора уходить. Не знаю, как так вышло, ведь я думал о ней чуть ли не как о святой, но, когда она пришла попрощаться, обоих нас вдруг охватила страсть. Один-единственный раз — однако, как оказалось, этого хватило, чтобы в результате на свет появился ты.

— А вы больше не пробовали ее отыскать? — спросил Натан. — Потом, когда война окончилась.

— Пробовал. Девушка произвела на меня очень сильное впечатление, я долго еще вспоминал ее лицо, ее полные кротости и света глаза. После войны я вернулся в те места, но никого не нашел. Местные жители тоже ничем не смогли мне помочь, они знали только, что в месте, о котором я говорил, жили какие-то сектанты, как они их называли. Но откуда они приехали, куда уехали, что с ним сталось, никто не ведал. Время было тяжелое, в каком-то смысле почти такое же напряженное, как сама война… Повседневные дела и заботы мало-помалу захватили меня, кроме того, я думал, что если бы Лилит хотела найти меня, то не уехала бы так легко… Однако я никогда не забывал ее. Возможно, именно воспоминания о ней, любовь, которую я тогда не сумел распознать, и не дали мне жениться, когда все родственники настоятельно требовали от меня этого. Лишь через много лет, встретив Делию, я снова смог полюбить…