Золотая нить Дао - Страница 97

В какой-то момент мне показалось, что большие пальцы существуют сами по себе, вне всякой связи с рукой. Несмотря на то, что я созерцал не столько кисть, сколько расположенный за нею пейзаж, один из внутренних стражей осуществлял контроль за изображением пальцев.

Меняя фокусировку глаз, я немного поиграл с наложенными на пейзаж изображениями, выполняя нечто подобное упражнению, хорошо известному профессиональным стрелкам, когда они при прицеливании с помощью сознания более четко концентрируются на левом или правом изображении.

Снова сосредоточившись на картине раздвоенных пальцев, я дал себе установку увидеть один из них повернутым в противоположную сторону. В первую очередь я решил работать с ложным изображением большого пальца, так как на него легче было воздействовать.

Время текло незаметно. Пальцы неподвижно висели в воздухе. Постепенно я вошел в состояние, близкое к каталепсии. Несмотря на то, что я уже долгое время держал руку на весу, она совершенно не уставала. По телу перемещались приятные прохладные потоки спонтанно активизирующейся энергии. Выполняя медитацию слияния с миром, я отрешенно ожидал, когда произойдет то, что должно произойти.

Неожиданно двойник большого пальца резко, почти болезненно запульсировал, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Погруженный в созерцание, я совершенно утратил ощущение собственного тела, так что в первый момент самопроизвольной пульсации пальца испытал сильный шок, с которым с трудом справился.

Существующий сам по себе палец двигался и пульсировал, и это по какой-то причине вызвало иррациональный внутренний протест где-то в глубинах моего существа.

Внутренний голос пытался убедить меня, что так не бывает, но контролирующие процесс медитации стражи словно отделяли его от сознания, и я с нарастающим, но в то же время отстраненным интересом наблюдал за тем, как внутри меня множатся и сталкиваются между собой всевозможные противоречивые ощущения.

– Такого не бывает, – кричал внутренний голос.

– Конечно, не бывает, – отвечали стражи.

В их голосах звучали интонации психотерапевта, разговаривающего с тяжело больным. Больному объясняли, что он прав, и он успокаивался. Точно так же голос сознания приняли к сведению, с ним согласились, и сознание успокоилось.

Справившись с целой гаммой переживаний по поводу происходящего, я неожиданно понял, что большой палец, вернее, его двойник, повернулся в нужном направлении. Бдительные стражи тут же подавили ликование от удачи.

Самое сложное в медитативном процессе, помимо избавления от навязчивого внутреннего диалога – это исключить резкие эмоциональные всплески, возникающие в измененном состоянии сознания и связанные, в первую очередь, с проявлениями страха и радости.

Страх, радость и другие эмоциональные проявления препятствуют процессу осознания, и потому не должны присутствовать в медитативном процессе. Во многих школах и эзотерических течениях Востока любые спонтанные проявления чувств и эмоциональные реакции на происходящее как внутри, так и вовне ученика, немедленно искореняются с помощью жесткого волевого подавления и контроля. Как правило, это требует тяжелой борьбы с самим собой, и для обретения необходимой степени подобного контроля обычно требуются годы тренировок.

Последователи Шоу-Дао отыскали более легкий путь, помогающий избежать изнурительной внутренней борьбы. В психофизических упражнениях «Спокойных» управление состоянием медитирующего обеспечивают внутренние стражи, которые берут на себя функции контроля за всем, что происходит внутри и вне занимающегося, за его внутренним диалогом и спонтанными эмоциональными всплесками.

Первое упражнение с чувственным двойником в силу обстоятельств совпало у меня с травмой: бандит, напавший на меня во дворе моего дома перерезал мне бритвой сухожилия на среднем и указательном пальцах правой руки. Рана облегчила мне упражнение с выделением «третьей руки», и, в то же время, упражнения с «двойником» травмированной кисти помогали мне преодолеть боль.

К моему удивлению, после операции, несмотря на то, что пальцы мне лишь зашили, но не ампутировали, у меня начались фантомные боли, которые, как правило, возникают лишь в ампутированных частях тела. У меня же было ощущение, что рядом с прооперированными пальцами дополнительно выросли два пальца-фантома, болевшие не менее сильно, чем пальцы, сшитые хирургом.

Находясь в больнице, я вынужден был готовиться к экзамену по микробиологии, который должен был сдавать через день. Подготовку к экзамену в сочетании с управлением чувственным двойником руки я использовал в качестве упражнения по расширению сознания. Манипуляции «третьей рукой» оказались настолько захватывающими, что я полностью забывал о боли. Иногда фантомная рука самопроизвольно увеличивалась, и отделялась от руки вплоть до локтя.

До этого мне уже приходилось работать с двойниками, правда, не с чувственными, а с воображаемыми. Работа с воображаемым двойником чем-то напоминала идеомоторную тренировку спортсменов. Представляя свое тело в движении, я оттачивал навыки и приемы рукопашного боя с помощью воспоминаний и представлений, не затрачивая при этом физических усилий.

Впоследствии, под руководством Учителя, я отрабатывал выделение двойника-мыслеобраза. Двойник-мыслеобраз не требовал таких колоссальных затрат усилий, как даже частично выделенный чувственный двойник, не говоря уже о видимом двойнике.

Подобные тренировки я проводил и с Лин.

Помню, как однажды меня страшно заинтриговало занавешенное зеркало в ее комнате. Долгое время мне не удавалось выяснить, зачем Лин это делает. Учитель говорил, что она сама расскажет мне об этом, когда придет подходящий момент.

Несколько дней назад, после выполнения упражнений волшебной рощи, когда кореянка заставила меня ощутить воздействие своего чувственного двойника, она сказала мне:

– Когда-нибудь, после того, как ты поймешь, в чем заключается секрет выделения видимых двойников, техника, которую я тебе показала, поможет тебе вернуться из зазеркалья.

О видимом двойнике я услышал впервые. Как и следовало ожидать, подобное словосочетание немедленно вызвало у меня прилив жадного любопытства.

– Так ты поэтому занавешиваешь зеркало? – догадался я. – Это связано с выделением видимых двойников?

– Угадал.

– А чем видимый двойник отличается от чувственного? Что он из себя представляет? Это копия меня самого?

Лин улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Видимый двойник представляет собой осознаваемую часть тебя, но далеко не всегда он – это ты сам. Видимый двойник может вести себя упрямо и своенравно, а в мирах, в которые он уходит, он иногда проявляет себя самым странным и непредсказуемым образом. Именно поэтому до тех пор, пока воин не научится полностью его контролировать, он вынужден принимать определенные меры предосторожности.

– Продолжай, – донесся до меня издалека голос Учителя. – Отделяй двойника от себя. Отпусти его на свободу. Единственное, что ты должен для этого сделать – это в самый последний момент отключить контроль всех внутренних стражей...

Неожиданно вторая, не существующая в реальности кисть с повернутым внутрь пальцем стала сжиматься и разжиматься. Мой внутренний мир погрузился в абсолютное безмолвие, похожее на затишье перед штормом. Это было ни с чем не сравнимое ощущение ухода от окружающего мира во внутренний мир, в полную концентрацию на процессах, происходящих с моим телом.

Не знаю, что именно запустило процесс выделения двойника, совмещенный с всплеском аутодвижений, – мое внутреннее волевое усилие, или отдающий команды голос Учителя. Кисть двойника начала с бешенной скоростью сжиматься и разжиматься, заставляя мою реальную кисть проделывать аналогичные действия.

В какой-то момент мою настоящую руку свело судорогой. Она застыла, словно перестав существовать. Амплитуда аутодвижений, совершаемых ее пальцами, стала исчезающе малой, практически незаметной. Аутодвижения, казалось, переместились внутрь кисти, погрузившись в ее плоть и кровь, в саму кость. Внутри кисти ощущалось странное гудение, воспринимаемое скорее чувствами, чем слухом. В окончательно онемевшей руке не осталось никаких ощущений, кроме этого странного глухого и нервирующего гудения.