Зодиак - Страница 55

– Приятно знать, что ты возвращаешься к прежнему себе, – сказал я, когда мы наконец утащили его назад в пикап.

– Эти парни сущие троглодиты, – отозвался Бун. – У них на все один ответ: винтовка побольше.

– Может, нам стоит основать школу ненасильственного терроризма?

– Броское название. Но без насилия нет и террора.

– Ты говоришь, как те парни, Бун. В жизни есть много больше, чем стрельба. Думаю, можно сеять ужас, лишь предъявляя людям их грешки.

– Да что с тобой? Ты в католической семье вырос? На грехи сейчас всем плевать. Думаешь, глав корпораций волнует проблема греха?

– Ну, они отравили людей, нарушили закон. И стоит предъявить это журналистам, они занервничают.

– Только потому, что это вредно для бизнеса. Виноватыми-то они себя не считают.

К тому времени Джим уже вывел пикап на трассу. Обратив лицо серебряного индейца на север, он вдавил педаль газа.

– А как насчет Плеши? – не унимался Бун. – Ты думаешь, он чувствует себя виноватым? Ты думаешь, он боится? Черта с два!

– Он тоже человек, Бун. Готов поспорить, он в штаны наложил от страха. Он же развязал катастрофу.

– Ага, и у него налицо все симптомы человека, парализованного страхом, – сказал Бун, шурша одной из газет. – Давай посмотрим. Десять часов: участие в состязании по метанию топора. Десять тридцать: старший судья конкурса по катанию стволов. Да уж, просто трясется от ужаса.

– А что, по-твоему, ему делать, бежать в Бостон и прятаться? Подумай, Бун, он не дурак. Он знает, что послал решать проблему подчиненных. Вроде Логлина. Проклятие! Интересно, что же замышляет Логлин? Задача Плеши показываться на людях и выглядеть храбрым. Но если кто-то бросит ему вызов перед телекамерами…

Мы с Буном бодались еще четверть мили, пока Джим не занервничал и не начал на нас оглядываться.

– Вы чокнутые, ребята, – сказал он. – Вас сцапают. Или пристрелят.

– Но в самом крайнем случае он вспотеет, – сказал я.

– Готов в это поверить, – отозвался Бун.

– И мы могли бы предать дело огласке.

Мне вспомнилась последняя операция в Нью-Гэмпшире – несколько лет назад в Сибруке, где строили ядерную электростанцию. Мы даже на стройку не сумели проникнуть, нас арестовали. Кое-кого избили. Но в новости мы попали. И реактор так и стоит незаконченный, а ведь десять лет прошло.

– Нужно подобраться совсем близко, – говорил тем временем Джим. – Спецслужбы, сами понимаете.

– Они там уши развесили, – возразил Бун. – Чего им бояться? Какая-то мелкая сошка вроде Плеши, никто даже имени его не помнит, кампания в самом начале. Состязание по метанию топора в глухом захолустье. Черт, если бы я устраивал на него покушение, сам бы это место выбрал.

Машину Дольмечера мы нашли без труда. Состязание устраивали в одном из мелких заповедников (множество таких «оазисов дикой природы» размером с почтовую марку разбросано по всему Нью-Гэмпширу), и путей подхода к нему было не так уж много. Мы знали, что Дольмечер не бросит машину на видном месте или там, где парковка запрещена. Он поведет себя как законопослушный массачусетец, а после растворится среди деревьев. Именно так он и поступил. Машину мы засекли на площадке для пикников возле шоссе, недалеко от начала прогулочной дорожки по заповеднику.

– Умно, – похвалил Джим. – Отсюда его никто не ждет.

Я заглянул в окно, но ничего особенного не увидел. Никаких патронташей или открытых тюбиков камуфляжной краски. Только высовывающийся из-под сиденья аптечный пузырек. К своей безумной миссии Дольмечер подошел на удивление здраво и деловито.

Может, бактерии воздействуют на голову? В средствах массовой информации целую неделю шла дискуссия о том, не повредили ли токсические отходы мой головной мозг, превратив меня в слюнявого террориста. Я ничего особенного за собой не замечал и истерического беспокойства не испытывал, но Дольмечер получил много большую дозу, да и вообще был менее стабильным. Он вел себя скорее как психопат, о которых пишут в газетах: спокойный, методичный, незаметный.

Джим возился с чем-то в пикапе, а Бун напряженно за ним наблюдал. Вернувшись, я встал на подножку и заглянул внутрь. Оказывается, Джим извлек из-под сиденья один из своих самодельных луков.

– Эта модель в стиле нез-персэ, – объяснял он. – Видишь, концы усилены мембраной, которую добывают из рога барана. Они брали от диких чубуков, а мне пришлось от домашних овец.

– Что, черт побери, ты собираешься с ним делать, Джим?

– А ты, черт побери, что собираешься делать, когда найдешь Дольмечера, С.Т.? Ты что, забыл? Твоя пушка на дне озера.

– Я все равно не собирался в него стрелять.

– Ты просто нечто, С.Т., тебе это говорили? Как по-твоему, зачем мы сюда приехали? Насколько я понял, мы ищем психа с пушкой.

– Только потому, что нам нужны его знания. А если ты нашпигуешь его стрелами, мы их не получим.

– Ты меня недооцениваешь, С.Т.

Из-под сиденья Джим вытащил связку стрел. Древки у них были прямыми, оперение самым обычным, только вот наконечники отсутствовали.

– Рыболовные стрелы, – сказал Бун.

Кивнув, Джим протянул мне одну. На конце имелся короткий, загнутый назад шип, а за ним, на расстоянии приблизительно трех дюймов перпендикулярно к древку была привязана короткая дощечка-перекладина.

– Она не позволяет стреле пройти рыбу насквозь, а шип не дает ей выпасть. Так вот, охотничья стрела с серьезным наконечником убивает, перерезая множество кровяных сосудов. Животное истекает кровью. А эта в крупном животном только застрянет, причиняя ему неудобство.

Наверное, вид у меня был все еще скептический.

– Послушай, тот тип сказал, что у Дольмечера черный пояс в этой игре. Если ты думаешь, что он позволит подобраться к себе достаточно близко и вырвать из рук пистолет, ты совсем спятил.

– Ладно. Но если за нами погонятся спецслужбы, выбросишь все в кусты.

– Само собой. Черт, лук вообще для покушения не годится. Он же как пистолет с краской.

Бун настаивал, что пойдет он.

– Черт, ты же всего неделю назад пытался его взорвать, – твердил он мне. – Твоя физиономия – на плакатах «Его разыскивают…» Тебя сразу сцапают. А про меня все забыли. Разве только Плеши тайком промышляет китобойством.

С таким аргументом не поспоришь. В конечном итоге договорились, что мы с Джимом пойдем по пешему маршруту, а Бун поедет на пикапе. Он покатается вокруг Праздника Лесорубов, разведает обстановку. Планировать что-либо не имело смысла, все зависело от случая. Если повезет и Плеши окажется рядом, Бун ухватится за возможность завести разговор о бактериях и привлечь внимание журналистов к реакции Плеши. Если подобраться будет невозможно, он плюнет на эту затею, растворится в толпе и станет высматривать высокого бледного психопата, который прячет руку под плащом.

– Может, вызвать полицию и рассказать про Дольмечера? – в последнюю минуту предложил Джим.

Такая мысль мне в голову не приходила. Честно говоря, если Плеши схлопочет пару пуль, я нисколечко не расстроюсь. Меня беспокоил Дольмечер, вероятно, единственный человек на свете, кто знает, как остановить надвигающуюся глобальную катастрофу. Его же могут пристрелить в заварушке! И даже если нет, увезут в какую-нибудь психушку, где от него никому не будет проку.

– Плевать на Плеши. Нужно захватить Дольмечера.

– Если предупредить копов, усилят охрану, – вмешался Бун. – К Плеши мы тогда и близко не подберемся.

– У нас уйма времени изловить Дольмечера, – объяснил Джим. – И если мы дадим копам подробное описание, они все усилия направят на его поиски. А тогда любому, кто на Дольмечера не похож, будет проще подойти к Плеши.

– Джим прав, – согласился Бун. – Если все провалится и нас повяжут, а Дольмечера найдут, то полиция поинтересуется, почему мы их не предупредили. Скажут, что мы действовали заодно. А если предупредим, то окажемся на стороне закона.