Знатный род Рамирес - Страница 82

— Что же?

— Португалию.

Трое друзей пошли дальше, в город. В светлом небе, над святой Марией Кракедской, мерцала одинокая звездочка. Падре Соейро взял зонтик под мышку и побрел к башне по тихой вечерней дороге, повторяя свои молитвы. А молился он о мире для Гонсало, и для всех людей, и тихих полей, и спящих ферм, и для всей милой земли португальской, да будет она благословенна во веки веков!

Эса де Кейрош не только блестящий художник. Он великолепный историк. Углубляясь в прошлое Португалии, он наносит жестокие удары отечественным фальсификаторам истории. Этих торговцев былым величием Португалии Эса де Кейрош метко назвал «увы-патриотами». «Увы-патриоты» подвизались в роли «спасителей» Португалии, отравляя сознание народа призывами к восстановлению Лузитанской империи и легендами о подвигах великих завоевателей, которые якобы осчастливили «дикарей» Африки и Азии благами христианской цивилизации.

«Знатный род Рамирес» — ответ «увы-патриотам». Родословная Рамиресов, которой посвящена первая глава романа, это, в сущности, история португальской фидалгии, сословия высокородных хищников.

Португальское королевство возникло в ту пору, когда мавританский юг Пиренейского полуострова вступил в полосу упадка и когда шла лютая грызня между христианскими соседями и могущественными соперниками Португалии — Леоном, Кастилией и Арагоном. Благодаря стечению этих благоприятных обстоятельств португальские феодалы отвоевали у мавров юго-западный угол Пиренейского полуострова. В XV веке юное королевство шагнуло за синее море, оно захватило опорные базы в Мавритании, прибрало к рукам только что открытые Азорские острова и острова Мадейру и Порто-Санто и проложило путь в Сенегал и Гвинею. В самом конце XV века Васко да Гама прошел из Лиссабона в гавани Малабара, а в начале XVI столетия родилась на свет великая португальская империя. Метрополии — маленькой стране с восьмисоттысячным населением — приданы были владения, в которых никогда не заходило солнце. Хозяевами этой империи были португальские магнаты и португальские купцы. Создавали ее португальские фидалго, алчные и воинственные рыцари, которые в погоне за легкой наживой бороздили все океаны и моря. Именно эти палладины чистогана прорубились к сокровищам Индии и к молуккским пряностям, сметая со своего пути всех конкурентов и соперников. Фидалго либо погибали, либо возвращались на родину без гроша в кармане; короли, герцоги, графы, епископы и лиссабонские толстосумы воздвигали грандиозные дворцы и соборы, добыча, захваченная в страде феерических грабежей стекалась в гавани Португалии.

Златые дни миновали очень скоро. Уже в 1550 году Португалия являла все признаки глубочайшего упадка. Несметные богатства, награбленные в заморских землях, уплывали в Англию и Нидерланды. Земля хирела и нищала, ее кормильцев-крестьян алчные сеньоры доводили до разорения, лучшие угодья превращались в пустоши.

Все эти этапы отражены в семейной хронике Рамиресов.

Рамиресы набирают силу в годы португальской реконкисты, представители этого дома сражаются под Оурике, Тавирой и Алжубарротой. Затем с бандами искателей легкой наживы они перебираются в Африку и в Индию. Особенно символичен эпизод, в котором описана гибель Пауло Рамиреса, пажа несчастного короля Себастьяна.

Нелепа и трагична судьба этого короля. Юный монарх, подстрекаемый иезуитами, собрал войско и отправился в Мавританию. Это был последний крестовый поход. Португальское войско попало в западню и было истреблено. Король Себастьян бесследно исчез. Исчез и Пауло Рамирес, его паж. Португалия лишилась и короля и войска. В беззащитной стране начались раздоры и смуты, уцелевшие магнаты, получив мзду от Филиппа II Испанского, позволили ему завладеть португальской короной.

История безумная и бесславная.

Но десять поколений «увы-патриотов» вколотили в головы португальцев легенду о короле-подвижнике. Себастьян стал символом доблести, чести и славы. Внушалась мысль, что этот без вести пропавший король, подобно мессии, вторично явится на свет и поведет Португалию к новым победам.

«Увы, — писал незадолго до кончины Эса де Кейрош, — нашим истинным героем стал дон Себастьян, и это, именно это, объясняет все…»

С Пауло Рамиресом, знаменосцем короля Себастьяна, завершается «кавалерственный» этап семейной хроники.

Начинается эпоха Филиппов — испанских королей Филиппа II, Филиппа III и Филиппа IV, под властью которых Португалия прозябала с 1580 по 1640 год. У Филиппов была тяжелая рука, и, зная это, «опальные Рамиресы пьянствовали и охотились в своих владениях»…

В 1640 году Португалия обрела иллюзорную независимость. Она сбросила испанское иго, но оказалась зависимой от Англии, третьестепенной державы, которой правила алчная клика магнатов и князей церкви. И новый этап отмечен в хронике Рамиресов такой сентенцией — «вместе со всей нацией начинает вырождаться и славная семья Рамиресов». Портретная галерея этого дома пополняется бретерами, шулерами, ханжами, сводниками.

Затем наступает эпоха наполеоновских войн и революционных бурь. Какие времена, какие страсти! Судьба Португалии не раз в эти годы висела на волоске, но какое дело до этой судьбы капеллану короля Жуана VI, Инасио Рамиресу. Он торговал в Бразилии неграми, возвратился в королевском обозе с сундуком, полным золота, и «умер в родовом поместье, где его забодал бык». Это уже не ирония, это сарказм щедринского накала…

И в тех же тонах выдержаны краткие жизнеописания предпоследних Рамиресов — велеречивого либерала Дамиана и его незадачливого сына Висенте, неумного гранильщика столичных мостовых.

«Увы-патриотов» возмутила родословная Рамиресов. Они обвиняли Эсу де Кейроша в клевете, они утверждали, будто он очернил славное прошлое Португалии. Удар попал в цель. И никакими усилиями уже нельзя было разбить волшебное зеркало, в котором по воле великого мастера иронии, ожили истинные герои португальской истории.

Стр. 29. Фидалго из Башни. — Этот «сквозной образ» романа многократно повторяется на его страницах и несет очень важную смысловую нагрузку. Фидалго (filhos d'algo — букв.: сыновья тех, кто нечто собой представляет) в Португалии, идальго в Испании — рыцари, дворяне, люди голубой крови. Башни (torres) со времен раннего средневековья были родовыми «гнездами» португальских рыцарей. В Португалии конца XIX века эти «гнезда» являлись резиденциями крупных землевладельцев, от которых зависели многочисленные крестьяне-арендаторы.

Санта-Иренея, Вилла-Клара, Оливейра — географические псевдонимы. Действие романа развертывается в одной из провинций северной Португалии, в той части страны, где феодальный строй сохранился в неприкосновенности во времена Эсы де Кейроша.

…студенческий «Патриотический сенакль». — Сенакль — кружок, литературная группировка.

Стр. 30. …вплоть до тех полузабытых сеньоров, что владели крепостями между Доуро и Миньо… — Междуречье Доуро и Миньо — самая северная часть Португалии, была ядром португальской державы, той областью, откуда началась экспансия на юг. Полузабытые сеньоры — основатели первых феодальных уделов, которые возникли между Доуро и Миньо в X веке. В XI веке в эти земли явились дружины французских, преимущественно бургундских феодалов.

…в войске славного бургундца. — Имеется в виду бургундский магнат Генрих (Энрике), основатель португальского графства.

Стр. 31. Бермудо — «Подагрик». — Король Леона, государства в северо-западной части Испании. Рыцари, обосновавшиеся в X веке в междуречье Доуро и Миньо, были вассалами королей Леона.

Сеньория Рамиресов возникла в пределах Испании раньше, чем само графство Португальское. — Графство Португальское основано было в 1095 году, а уделы вассалов леонских королей возникли еще в X веке.

…был молочным братом Афонсо Энрикеса… — Афонсо Энрикес — сын Энрике, первого графа Португальского. Афонсо Энрикес в 1143 году объявил Португальское графство королевством и был коронован римским папой.