Знак Огня - Страница 101

Гордон покатил валун к проему и толкнул. Тот полетел вниз и надежно застрял в отверстии. Он был уверен, что камень невозможно вытолкнуть снизу, и это подтвердил приглушенный хор проклятий, донесшийся из глубины.

Гордон знал, что этого лаза не было, когда он год назад впервые пришел в пещеры с Аль-Вазиром. Поэтому неудивительно, что узкий ход в темном углу остался незамеченным, когда американец исследовал пещеры в поисках Аль-Вазира прошлой ночью. Гордон вспомнил, что видел людей, крадущихся по лощине на юг. Они обнаружили это ущелье, и, значит, нападение с двух сторон было хорошо запланировано. Но благодаря его острому слуху оно закончилось плачевно для нападавших. Правда, у него разбита винтовка и кончились патроны в револьвере.

Гордон не удивился своей победе в этой яростной схватке. Он знал, что ему просто улыбнулась удача. А что будет дальше… Бог знает. Затем он отправился по нижнему ярусу, решив проверить, нет ли там еще одного лаза. Пройдя через Орлиное Гнездо, он взглянул на Аль-Вазира, сидевшего у столба. Казалось, тот спал; его косматая голова свесилась на грудь, пальцы вцепились в веревку, которой он был связан. Гордон поставил рядом с ним жестянки с водой и едой.

Не найдя никаких других туннелей, Гордон вернулся на карниз, взяв консервы и бурдюк с водой, набранной в роднике, струившемся в одной из пещер. Вместе с Хокстоном они поели, лежа на камнях и не снимая пальцев с курков. Солнце миновало зенит. Они лежали, жарясь на солнце, как ящерицы на камнях, и смотрели на холмы. День убывал.

— У вас другая винтовка, — сказал Хокстон.

— Да, моя сломалась во время стычки в пещере. Эту я взял у убитого. В ней полный магазин, но у меня нет больше ни патрона. И мой пистолет пуст.

— У меня обойма только в винтовке, — пробормотал Хокстон. — Кажется, наша песенка спета. Они дождутся темноты, а потом нападут. Один из нас может бежать ночью, а другой останется здесь и отвлечет их. Но если вы не согласны, нам остается только сидеть и ждать, пока нам перережут горло.

— У нас есть один шанс, — сказал Гордон. — Если мы убьем Шалаана, остальные уйдут. Ему самому не страшен ни человек, ни дьявол, но его люди боятся джинна.

Хокстон резко засмеялся:

— Ерунда! Шалаан не даст нам такого шанса. Мы сдохнем здесь. Оба — только Аль-Вазиру арабы не причинят вреда. Но они ничем и не помогут ему. Черт бы его побрал! Почему он сошел с ума?

— Да уж не очень-то деликатно с его стороны, — усмехнулся Гордон. — Дурно с его стороны спрятать рубины и забыть… И никакие пытки не помогут ему вспомнить о тайнике.

— Не в первый раз из-за камешков пытают человека, — отпарировал Хокстон. — Дружище, вы не представляете себе ценности этих камней. Я видел рубины только один раз, когда еще Аль-Вазир был правителем Омана. Но и одного взгляда достаточно, чтобы сойти с ума. История этого сокровища звучит как сказка из «Тысячи и одной ночи». Только Господь знает, сколько женщин отдали свои души, а мужчин — жизни за Кровь Богов, с тех пор как Ала ад-дин Муххамед из Дели разрушил индуистский храм Сомнат и взял камни в качестве своей добычи. Это было в 1294 году. Рубины выжгли красную тропу в Азии. Где бы они ни появлялись, там проливалась кровь. Я отравил бы собственного брата, чтобы завладеть ими… — Дикое пламя в глазах англичанина не оставляло сомнений, что он готов на все.

Внезапно Гордона захлестнуло отвращение к этому человеку.

— Пойду-ка я накормлю Аль-Вазира, — резко бросил он.

Стояла тишина, но они знали, что их враги ждут ночи с безграничным терпением сынов пустыни. Солнце склонялось над холмами, ущелья и горы обволакивались глубокими голубыми тенями. Далеко на западе в темной синеве дрожала и мерцала серебристая звездочка.

Гордон вошел в большую пещеру… и застыл на месте, пораженный видом пустого столба. Одним прыжком он достиг его и склонился над обтрепанными концами толстой веревки, которые говорили сами за себя. Аль-Вазир нашел способ освободиться. Медленно, но упорно работая своими острыми ногтями целый день, безумный разорвал толстые волокна прочной веревки. И ушел.

Гордон вышел из Орлиного Гнезда и коротко сказал:

— Аль-Вазир сбежал. Я пойду искать его в пещерах. Оставайтесь на карнизе и наблюдайте.

— Зачем тратить последние минуты своей жизни, разыскивая полоумного по этим крысиным норам? — проворчал Хокстон. — Скоро стемнеет, и арабы нападут на нас…

— Вам не понять, — огрызнулся Гордон, отворачиваясь.

Мысль о задаче, стоявшей перед ним, не доставляла удовольствия. Искать сумасшедшего в темных пещерах — это еще полбеды, но необходимость опять силой усмирять своего друга вызывала отвращение. Однако это нужно было сделать. Убежав в пещеры, Аль-Вазир мог причинить вред не только себе самому, но им тоже. Кроме того, безумца могла сразить шальная пуля.

Поиски в нижнем ярусе оказались бесплодными, и Гордон поднялся по лестнице на второй ярус. Когда он полез через дыру в верхнюю пещеру, у него возникло неприятное чувство, что Аль-Вазир подстерегает его на краю проема, чтобы ударить камнем по голове. Однако его ожидали лишь пустота и безмолвие сумрачных пещер. Душу американца переполняло отчаяние. Аль-Вазир мог притаиться в любом из сотен закоулков и ниш, а у Гордона было так мало времени.

Лестница, связывавшая второй ярус с третьим, была в этой же пещере, и, посмотрев снизу вверх через проем, Гордон поразился, увидев над собой круг голубой синевы с мерцающими звездами. И тотчас стал подниматься наверх.

Здесь Гордон обнаружил еще один, не замеченный ранее, выход из пещер. Лестница вилась по стене и проходила через круглое отверстие в своде самой верхней пещеры. Он полез наверх, как трубочист в дымоход, и вскоре его голова показалась над краем проема.

Он вылез на самую вершину горы. На востоке каменная стена резко поднималась вверх, загораживая вид, но зато на западе он увидел виднеющийся в сумерках почти отвесный склон. Он замер, услышав, как посыпалась галька, словно под чьей-то осторожной стопой. Мог Аль-Вазир выбраться через этот лаз? Могли он быть там внизу, на темнеющем отроге? Если это он, то, поскользнувшись, безумец может разбиться насмерть.

Пока американец пристально вглядывался в сгущающиеся тени, снизу донесся крик:

— Это я, Гордон! Бедуины готовятся напасть на нас! Я вижу, как они столпились среди камней!

С проклятием Гордон снова посмотрел вниз. Больше он ничего не мог поделать. С наступлением темноты Хокстон не сможет удерживать карниз один.

Американец осторожно спустился, но, прежде чем он дошел до карниза, наступила темнота; лишь слабый свет звезд лился с неба. Англичанин, притаившийся на краю выступа, смотрел вниз, в мрачную бездну теней.

— Они идут, — шепнул он, прицеливаясь. — Слышите?

Стрельбы не было… только осторожный шорох обутых в сандалии ног по камням. Из ночного мрака появилась темная масса и подкатилась к подножию горы. Стали различимы отдельные фигуры, но не имело смысла тратить пули, стреляя по теням, — люди в белом выдержат огонь. Арабы были уже на тропе… Они поднимались, и в руках у них поблескивали стальные стволы винтовок. Осажденные видели поблескивающие белки глаз смотревших снизу вверх бедуинов.

Гордон и Хокстон начали стрелять; темноту разорвали вспышки выстрелов. Свинец впивался в человеческую плоть. Бедуины закричали. Их тела скатывались с тропы и разбивались на камнях внизу. Где-то позади в темноте Шалаан ибн Мансур криками подгонял своих подданных. Хитрый шейх не собирался рисковать своей шкурой, участвуя в нападении. Хокстон, безостановочно стреляя из винтовки, проклинал его.

— Тхибхахум, бисм эр расул![29] — раздался душераздирающий вопль. Обезумевшие бедуины продолжали с боем продвигаться наверх, рыча, как бешеные псы, от ненависти и жажды разорвать неверных на куски.

Гордон спустил курок, но выстрела не последовало — кончились патроны. Он поднял винтовку, как дубинку, и шагнул к тропе. Белая фигура замаячила перед ним, устремившись к проходу на карниз. Удар ружейного приклада разбил голову бедуина, как яичную скорлупу. Выстрел опалил брови Гордона, но приклад его винтовки разбил плечо еще одному врагу.