Змиулана - красавица или чудовище? (СИ) - Страница 12

- Согласен, - улыбнулся Миролюб.

Язычник охотно выполнил просьбу гостя и не задавал лишних вопросов. За это Дмитрий был благодарен ему вдвойне: не рассказывать же незнакомцу о затаенных страхах.

Богач волен есть лакомые блюда, украшать росписью потолки и стены у себя в доме, владеть замком... Да, все это ему доступно; но довольство жизнью выпадает, пожалуй, на долю других.

Жан де Лабрюйер

На следующее утро Дмитрия разбудил осторожный стук в дверь.

- Открыто! - крикнул Селиванов сонным голосом.

Дверь распахнулась, впуская поток свежего воздуха и Миролюба.

- Доброе утро, - поздоровался язычник. - Как спалось?

- Неплохо, - поразмыслив, прикинул Дмитрий. - А ты куда так вырядился? - уточнил он, осматривая наряд Миролюба.

- Здесь мы не носим обычной одежды, тем более синтетической. Так сказать, возвращаемся к корням не только в духовном, но и в материальном плане, - пояснил Миролюб. - Если ты по-прежнему желаешь принять участие в обрядовом действе, то и тебе придется переодеться.

- Надо, так надо, - пробурчал Селиванов и принял у язычника сверток с одеждой.

- Помочь тебе? - предложил Миролюб.

- Не нужно, я привык справляться сам.

Одевать новую, выданную общинником одежду, оказалось совсем легко. Весь костюм состоял из туникообразной льняной рубахи, доходившей Дмитрию до колен, широких штанов и кожаных ботинок, напоминавших своеобразные мешки, одевавшиеся на ступни. К наряду прилагался и плетеный пояс - Селиванов небрежно завязал его в узел.

- Нет, не так! - ухнул Миролюб. - Пояс нужно подвязывать под левую руку.

- Почему? - Дмитрий удивленно вскинул брови.

- Пояс выполняет не только функциональную роль, но и служит оберегом. Наши женщины научились плести эти детали убранства на дощечках, восстановив прежнюю традицию.

- А штаны и рубашка? Неужели и их вы ткете на древних станках?

- Почему ты так думаешь? У нас есть современное оборудование, на котором изготавливается ткань, а вот материал мы выращиваем сами.

- Выходит, не брезгуете дарами цивилизации?

Выпад Дмитрия не задел Миролюба.

- Теми, что не наносят вред окружающей среде, пользуемся охотно. Но все же мы стремимся к тому, чтобы полностью не зависеть от установившейся в обществе системы.

Селиванов продолжил "кусаться":

- Но и от денег "паломников" не отказываетесь?

- Увы, но нас заставляют делать это обстоятельства. Мы практически полностью обеспечиваем себя продуктами питания, одеждой, инвентарем и прочими необходимыми вещами, но вот арендная плата растет каждый год.

Миролюб выглядел крайне опечаленным, повествуя о тяжелом финансовом положении общины. Он рассказал Дмитрию о том, что местная администрация не только взымает с них аренду втридорога, но и препятствует их развитию, не разрешает общинникам продавать излишки продуктов, выращенных ими на обжитой земле. Во многих своих бедах Миролюб винил всю сельскую администрацию и ее главу, Игоря Широкова, в первую очередь.

Поступки арендодателей не вызвали осуждения Дмитрия.

- А этот ваш Широков, парень не промах! - присвистнул он. - Понял, что уточка несет золотые яйца и не преминул этим воспользоваться.

В словах Селиванова звучало некое одобрение действий главы администрации. Еще бы! Ведь и сам Дмитрий множество раз прибегал к подобным уловкам.

- Не думаю, что стоит продолжать разговор об этом, - немного насупился Миролюб. - Нам пора идти. Ты готов?

Дмитрий, критически оглядев себя, признал, что в новой одежде он смотрится и чувствует себя на удивление легко и свободно, словно носит ее всю жизнь.

- Да. Можем идти.

Раннее утро приветливо встретило их легким ветерком и яркими лучами солнца, причудливо играющими на каплях дождя, дрожащих на деревьях и травах после ночной непогоды.

Дмитрий, никогда не задававшийся вопросами сельского хозяйства, отметил, насколько местная почва отличается от всего, что он видел ранее. Размытая дождем земля не прилипала к колесам его кресла, оставляя липкие следы грязи, она была рыхлой и мягкой, словно ее взбили огромным венчиком. Плодовые деревья цвели так буйно и обильно, что у Дмитрия немного кружилась голова от необычайно сладкого запаха.

- Неплохо у вас все обустроено, - заметил Селиванов, рассматривая ухоженные огороды и сады. - Какое удобрение используете?

- Только натуральные продукты, - ответил Миролюб.

Дмитрий, сообразив, что, речь идет о навозе, подозрительно повел носом, но кроме одуряющего запаха ранних цветов и сочной зелени, ничего не почувствовал.

- Дело не в удобрении, - добавил Миролюб, - а в самом отношении к земле. Мы обращаемся с ней с великой любовью, с почитанием, потому-то она и одаривает нас столь щедро.

- Ну да, конечно, - скептично отозвался Дмитрий. - Скажи, а этот ваш божок, которому вы поклоняетесь, он вообще - кто?

- Велес?! - удивленно переспросил Миролюб. - Разве тебе о нем ничего не известно? Обычно прибывшие сюда заранее наводят справки и знают, к кому и зачем идут.

- Так представь себе, что я первый, кто этого не сделал! - рассердился Селиванов. - Так кто он?

- Велес - владыка мертвых, мудрости и магии. Он покрывает небо дождевыми тучами, заволакивая его туманным руном; выгоняет на небесные пастбища облачные стада. Велес - покровитель земледелия и скотоводства. А так как скот раньше считался основным достоянием племени, то он еще и Бог богатства!

- Ну, точно, теперь все сходится, - заявил Дмитрий. - Вы поклоняетесь ему, а он одаряет вас урожаем. Скажи, Миролюб, а этот Велес случайно не заставляет вас работать до седьмого пота и подобным образом добиваться больших результатов?

- Твой настрой может отрицательно повлиять на обряд и лишить тебя права на исцеление, - предупредил гостя Миролюб.

- Все, замолкаю, - примирительно сообщил Селиванов.

И недолгое время действительно молчал, рассматривая распростертый перед ним пейзаж. Они с Миролюбом проходили мимо приземистых деревянных домов, и от нескольких еще исходил смолистый аромат свежей древесины. Жилища выглядели комфортными и оставляли впечатление полного благополучия своих хозяев.

Внимание Дмитрия привлек резной орнамент, а в вернее - символы и изображения на наличниках: вырезанные умелой рукой лучи солнца завершались женскими фигурками или лепестками цветов; лапы, хвосты животных и руки-ноги людей незаметно переходили в растения с отходящими от них отростками, похожими на птиц.

Миролюб заметил озадаченный взгляд гостя и поспешил пояснить:

- Природа-Мать объединяет все живое, и эти изображения - символы бессмертия единого океана жизни. В ней нет четких граней, и все насущное может принимать любой облик. Наши предки верили, что их тела могут переходить из одного мира в другой и приобретать разнообразные, порой причудливые формы.

- Где то я уже слышал о том, что душа после смерти способна переселиться в животное или растение, - припомнил Дмитрий. - Сдается, ваши предки присвоили чужую идею?

- Не ваши, а наши общие предки! И я говорю не о переселении душ, а о том, что тело может трансформироваться в существующем воплощении.

Дмитрий неверяще фыркнул.

- Сказки, да и только... А где все? Почему никого нет на улице?

Миролюб помедлил, поколебался, а потом выдал:

- Мы не любим чужаков, вот и ставни закрыты, и улицы пусты. Очень тебя прошу, при проведении обряда удержись от своих едких замечаний, прояви терпение и уважение к чужой вере.

- Я попробую, - пообещал Дмитрий.

Свернув с дороги, Миролюб повел гостя по проторенной тропинке в низину невдалеке от поселения. Там, меж вековых сосен, притаилось капище, священное место общины.

На довольно просторной поляне из крупных камней была выложена ограда, формой напоминающая яйцо. Тупой конец окантовки имел ворота, через которые и прошли мужчины.