Змеиный зал - Страница 18

Вайолет в отчаянии закрыла глаза и поднялась на ноги, для равновесия опершись на чемодан. Однако стоило ей положить на него руку, как замок раскрылся, чемодан распахнулся, и его содержимое вывалилось на землю. Изумленная Вайолет отступила на шаг. Так или иначе, но отмычка, должно быть, сработала. Иногда даже в самой несчастной жизни выпадает одно-два мгновения удачи.

Очень трудно, говорят знатоки, найти иголку в стоге сена, отчего «иголка в стоге сена» стала довольно избитой фразой, которая означает «нечто такое, что трудно найти». А найти иголку в стоге сена трудно, разумеется, потому, что иголка далеко не единственный предмет, который в стоге сена имеется. Однако, если бы вы искали что-нибудь в стоге сена, это было бы совсем не трудно, так как, начав в стоге сена рыться, вы бы обязательно что-нибудь нашли: прежде всего, конечно, сено, но еще и грязь, жуков, несколько сельскохозяйственных орудий, а может быть, даже и человека, который сбежал из тюрьмы и там прячется. Когда Вайолет стала рыться в содержимом чемодана Стефано, то это больше походило на поиски чего-нибудь в стоге сена, поскольку она и сама толком не знала, что ищет. Таким образом, найти полезные улики оказалось очень просто: стеклянный флакон с резиновой пробкой, какие можно увидеть в научной лаборатории; шприц с острой иглой, каким ваш доктор делает вам уколы; небольшую стопку сложенной бумаги; карточку в пластиковом футляре; пуховку для пудры и маленькое ручное зеркало.

Вайолет знала, что в ее распоряжении остается всего несколько секунд, и тем не менее, отделив эти предметы от вонючей одежды и бутылки вина, которым тоже нашлось место в чемодане, внимательно осмотрела полученные улики, словно они были деталями, из которых она намеревалась собрать некий механизм. Собственно, почти так оно и было. Вайолет Бодлер предстояло систематизировать эти разрозненные улики, чтобы расстроить дьявольский план Стефано и внести в жизнь бодлеровских сирот справедливость и мир впервые с того дня, когда их родители погибли в страшном пожаре. Вайолет впивалась глазами в каждую улику, голова ее усиленно работала, а лицо светилось, как всегда в тех случаях, когда все детали чего-то идеально совмещались и механизм работал, как было задумано.

Обещаю вам больше не пользоваться фразой «тем временем на ранчо», но сейчас мне просто не придумать другого способа вернуться к тому моменту, когда Клаус закончил объяснять мистеру По, что хотела сказать Солнышко своим «ага!», и все присутствовавшие в Змеином Зале воззрились на Стефано. У Солнышка был вид триумфатора. Клаус выглядел вызывающе. Мистер По выглядел разъяренным. Доктор Лукафонт выглядел встревоженным. Как выглядела Невероятно Смертоносная Гадюка, сказать невозможно, поскольку у змей выражение лица вообще трудно определить. Стефано молча глядел на всех этих людей, его лицо подергивалось: он не мог решить, стоит ли ему все выложить начистоту, — здесь эта фраза означает «признать, что он действительно Граф Олаф и задумал недоброе», — или продолжать упорствовать в своем обмане — здесь эта фраза означает «лгать, лгать, лгать».

— Стефано! — сказал мистер По и стал откашливаться в носовой платок. Клаус и Солнышко терпеливо ждали, когда он продолжит. — Стефано, мы ждем ваших объяснений. Вы только что нам сказали, что являетесь экспертом по змеям. Однако несколько раньше вы говорили нам, что в змеях не разбираетесь и, следовательно, не можете быть причастны к смерти доктора Монтгомери. Как вас прикажете понимать?

— Говоря, что я не разбираюсь в змеях, — сказал Стефано, — я скромничал. А сейчас, если позволите, мне надо на минуту выйти и…

— Вы не скромничали! — воскликнул Клаус. — Вы лгали! И сейчас лжете! Вы не что иное, как лжец и убийца!

Глаза Стефано округлились, а лицо потемнело от гнева.

— У вас нет никаких улик.

— Есть, — донеслось от двери.

Все обернулись и увидели, что на пороге стоит Вайолет, с улыбкой на губах и с уликами в руках. Она с победоносным видом прошествовала в дальний конец Змеиного Зала, где на столе по-прежнему высилась подобранная Клаусом стопка книг, посвященных Мамбе дю Маль. Остальные последовали за ней по проходу между клетками с рептилиями. Вайолет молча разложила на столе принесенные ею предметы: стеклянный флакон с резиновой пробкой, шприц с острой иглой, маленькую пачку сложенных бумаг, карточку в пластиковом футляре, пуховку для пудры и маленькое ручное зеркало.

— Что это такое? — спросил мистер По, показывая рукой на разложенные предметы.

— Это, — сказала Вайолет, — улики, которые я нашла в чемодане Стефано.

— Мой чемодан, — заявил Стефано, — это частная собственность, к которой ты не имеешь права прикасаться. Это очень невежливо с твоей стороны, к тому же он был заперт.

— Мы имеем дело с чрезвычайными обстоятельствами, — спокойно сказала Вайолет, — поэтому я открыла его отмычкой.

— Как ты могла? — спросил мистер По. — Воспитанные девочки не разбираются в таких вещах.

— Моя сестра воспитанная девочка, — сказал Клаус, — но она во многом разбирается.

— Руфик, — согласилась Солнышко.

— Ладно, это мы обсудим потом, — сказал мистер По. — А сейчас, пожалуйста, продолжай.

— Когда умер Дядя Монти, — начала Вайолет, — мы с братом и сестрой очень огорчились, но у нас все равно возникли серьезные подозрения.

— Не подозрения! — воскликнул Клаус. — Когда у кого-то возникают подозрения, это значит, что он не уверен! А мы были абсолютно уверены, что Стефано его убил!

— Вздор! — заявил доктор Лукафонт. — Как я всем вам объяснил, смерть Монтгомери Монтгомери наступила в результате несчастного случая. Мамба дю Маль сбежала из клетки и его укусила, вот и все.

— Прошу прощения, — сказала Вайолет, — но это далеко не все. Клаус провел большую исследовательскую работу и выяснил, как Мамба дю Маль убивает свои жертвы.

Клаус подошел к стопке книг и раскрыл самую верхнюю. Он еще раньше заложил нужное место листком бумаги и поэтому сразу его нашел.

— «Мамба дю Маль, — прочел он вслух, — одна из самых смертоносных змей этого полушария, знаменита своей удушающей хваткой, которая вкупе со смертельным ядом придает всем ее жертвам сумрачный оттенок, ужасный на вид». — Он положил книгу и повернулся к мистеру По: — «Удушающий» означает…

— Мы знаем, что значит это слово! — заорал Стефано.

— Тогда вы должны знать, — сказал Клаус, — что Мамба дю Маль не убивала Дядю Монти. Его тело было вовсе не сумрачного оттенка. Оно было таким бледным, что бледнее не бывает.

— Верно, — заметил мистер По, — но из этого вовсе не следует, что доктора Монтгомери убили.

— Да, — сказал доктор Лукафонт. — Вполне вероятно, что на сей раз змея была не расположена оставлять кровоподтеки на своей жертве.

— Но еще более вероятно, — возразила Вайолет, — что Дядю Монти убили при помощи одного из этих предметов, — Она подняла флакон с резиновой пробкой. — На бирке этого флакона написано «Яд дю Маль», и нет никаких сомнений, что он украден из шкафа, в котором Дядя Монти держал образцы ядов. — Она подняла шприц с длинной иглой. — Стефано-Олаф взял этот шприц и ввел им яд. После чего проколол еще одну дырочку, чтобы все походило на змеиный укус.

— Но я любил доктора Монтгомери, — сказал Стефано. — Я бы ничего не выиграл от его смерти.

Если кто-то лжет без зазрения совести, то такую ложь порой следует и вовсе пропускать мимо ушей.

— Когда мне исполнится восемнадцать, — сказала Вайолет, пропуская слова Стефано мимо ушей, — то, как всем вам известно, я унаследую состояние Бодлеров, а Стефано вознамерился завладеть им для себя. Проще всего это сделать в таком месте, где раскрыть преступление довольно сложно, например в Перу. — Вайолет подняла маленькую пачку сложенных бумаг. — Это билеты на «Просперо», который сегодня в пять часов отплывает из Туманной Гавани в Перу. Именно туда Стефано и вез нас, когда мы случайно в вас врезались, мистер По.