Змеиный перевал - Страница 4

И вот стоит святой перед пересохшим озером на краю, и крест в руке. И зовет он Змеиного Короля. А потом идет вниз – и тама лежит энтот Король, свернувшись кольцами в основании озера, – и никто не знает, как он туда забрался, и святой не знал. А потом поднимает Змеиный Король голову – а короны-то на ней нет! «Где твоя корона?» – спрашивает его святой. «Спрятал», – говорит ему змей – и в глаза смотрит. «И где она лежит?» – спрашивает святой. «Корона моя в горе зарыта, и ни ты, ни подобные тебе еще тыщу лет не коснутся ее!» – сказал змей и снова глядит. «И где я найду ее, говори!» – осерчал святой. А Змеиный Король глядит на него с гадкой такой ухмылкой и отвечает: «Видел воду в озере?» – «Видел», – отвечает святой. «Как найдешь, куда вода утекла, найдешь и камень из моей короны, – и не успел святой слова сказать, змей дальше говорит: – а пока не сыщешь мою корону, я тута король, хоть ты меня и проклинаешь, и гонишь. И я т у та появлюсь, когда ты не ждешь, а пока буду присматривать за своей короной. Так что пошел я пока – моя тута воля». И больше слова не сказал – ни дурного ни доброго. Между камнями скользнул – и нет его! С той поры место то зовется Шлинанаэр, или Змеиный перевал. А теперь, сэр, коли мамаша Келлиган всю бочку не вылакала, хочу я еще капельку того пунша – тяжелая работа ляйгенды сказывать.

Хозяйка немедленно подлила ему пунша, а компания стала обсуждать предание. Одна из женщин заметила:

– Вот любопытно мне: и чего он сотворит, коли вернется?

Джерри ответил:

– Говорят, логово его тама, где блуждающее болото. Гора с озером поверх из всей земли – самое урожайное место было. Тока потом болото стало туда-сюда ходить, и тута не разживешься.

В разговор вступил суровый мужчина, которого звали Мак-Глоун – прежде он слушал молча, насупившись.

– А знает кто, когда болото блуждать пошло?

– Ну, точно-то никто не знает, говорят, как старый змей воду из озера увел в гору, так тута болото завелось, – глаза рассказчика сверкнули насмешливо, так что у меня закралась мысль, что сам он не много веры дает своей истории.

– Что до меня, – сказал Мак-Глоун, – я вот ни словечку твоему не верю.

– Да с чего бы не верить? – поинтересовалась одна из женщин. – Разве гору не зовут Ноккалтекрор, что значит Гора Потерянной Золотой Короны?

Другая добавила:

– Ха! Как это мистер Мак-Глоун верить во что станет! Он же протестант.

– Предпочитаю факты, – заявил Мак-Глоун. – Чтоб я поверил в эсторию, пусть расскажет ее почтенный старик. Черт меня дери! Я поверю тому, кто сам все видал и помнит, – он ткнул пальцем в сторону старого Мойнахана, морщинистого и седовласого, устроившегося в углу комнаты, рядом с очагом, и греющего у огня трясущиеся руки.

– И какую историю может рассказать нам мистер Мойнахан? – поинтересовался я. – Буду весьма обязан! Мне чрезвычайно хочется услышать все, что известно об этих горах.

Старик отхлебнул пунша, который заботливо подлила ему миссис Келлиган, словно побуждая и его повести долгий и осушающий рассказ, а потом заговорил:

– Вы уж простите – я-то не знаю ничего, окромя того, что слыхал от своего отца. Тока я часто слыхал, как он говорил, что ему говорили и что прежде сказывали, как при нашествии хранцузов, во времена гинерала Хумберта, когда все попытки провалились и вся надежда иссякла, английские саддаты рассчитывали на большие деньжищи, коли разыщут тута спрятанное сокровище. Потому что все знали: речь идет о богатстве огромном и они хотели расходы свои все покрыть, да еще в прибыли остаться, а потому платили тем, кто брался им помогать. Так-то они тута суетились. Да все напрасно, чума на их голову! Они на любые деньги лапы наложить готовы, дьявол их забери!

Старик снова отхлебнул пунша и с рассеянной улыбкой обвел взглядом собравшихся, всем видом давая понять, что ждет вопросов. Пожилая женщина проворчала:

– Эх, что за чудный рассказчик наш Бат! Каждое слово из него клещами тянуть надобно! Давай, Бат, не томи! Продолжай, расскажи нам сторию про деньги.

– Да что деньги… Значит, хотите послушать? Ну так я вам расскажу, только, мамаша Келлиган, плесни мне еще, раз уж джинтману антересно. Ну, один офицер отвечал у них за деньги, да ему помогали пять или шесть других саддатов. Был у них тяжеленный сундук с монетами – кованный железом, полный золота! Вот уж истинно сокровище! Большущий сундук – высотой с этот стол, полный золотых монет, да еще тама бумажные деньги лежали, один дьявол знает, скока тама денег было!

Он сделал паузу, наблюдая, как миссис Келлиган доливает пунш.

– Тока не слишком много воды, если ты меня любишь, Кетти, – заметил он. – Ты же знаешь мою слабость! Ну так вот. Говорят, поднять тот сундук было жутко тяжелым делом, а потом еще затащить его в лодку, а потом охрана и пара лошадей, а костров вечером развели стока, что все дымом затянуло по берегу. И оттудова поехали на юг от места, где загрузили сундук, на причале Киллала. Ну, как бы там ни было, говорят, ни про кого из тех саддатов больше не слыхано было. Проследили их до Арднари-ан-Лох-Конн, потом до озера Каслбар и Лох-Карра, потом через Лох-Маск до Лох-Корриб. Но через Гэлоуэй они не проходили, а за рекой тама следили день и ночь другие саддаты! И куда те подевались, одному господу известно! Но говорят, что они в беду угодили. Мол, взяли они сундук, и охрану, и лошадей в лодку, а когда местами ее тащить надобно до следующего озера, по земле волокли. Год выдался сухой, воды в Коррибе было едва по щиколотку, так что потонуть там не могли. Тока лодку-то нашли аж на Биаланабраке, но ни лошадей, ни людей и следа не было, как сокровище то ни рыскали. Так не доискались! Вот чего говорят, – добавил он с загадочным видом, снова прихлебывая пунш; казалось, история его подошла к финалу.

– Ну, старик, давай, не тяни! – приободрил его Мак-Глоун. – Энто же не вся эстория. Продолжай! Пунш потом прикончишь.

– Ну, да уж, чего там! Вы все хотите узнать конец эстории. А никто того не знает. Говорят, что как энту лодку бросили, так и пошли на запад, пока ночью не наткнулись на гору. И тама зарыли они сундук, а лошадей убили – а можа, ускакали на них. Как ни крути, никто их больше не видал, это точняк – как то, что вы тута живы. А деньжищи-то в горе остались! Вот и судите по ее названию: с чего бы еще прозвать ее Ноккалтор – гора Потерянного Золота? Тока если деньги в ней запрятаны.

– Все точняк, – пробормотала старуха с затейливо вырезанной трубкой. – И вправду – с чего? Тока есть люди, что никому и ни во что не верят, хоть ты им в глаза тыкай! – И она энергично выпустила изо рта облако дыма, словно этим жестом осудила возможный скептицизм, который, между прочим, никто из собравшихся не высказывал.

Повисла долгая пауза, ее нарушала только другая старуха, периодически издававшая не то ворчание, не то вздох, будто ей хотелось непременно заполнить повисшую в комнате тишину. Она была профессиональной плакальщицей и, очевидно, хорошо подходила для своего дела. Наконец, старый Мойнахан нарушил молчание:

– Ну, короче, странная штука с энтой горой – сплошные ляйгенды и эстории, и сплетен ходит немало про всяких тама змей и прочих гадов. Честно сказать, я и не знаю, все ли они поутихли. Но вот что любопытно, так это блуждающее болото, оно ж по сей день покоя не знает. Так что я бы не поклялся, что и змеюки все с горы ушли и сгинули!

Хор голосов отозвался:

– Верно говоришь!

– Да еще энта черная змеюка! – бросил кто-то.

– И еще с усищами! – добавил другой.

– Черт побери! Да тута снова нужен святой Патрик, чтобы приглядеть за всем! – воскликнул третий.

Я прошептал, обращаясь к своему вознице Энди:

– О чем это они толкуют?

– Эх, тока не говорите, что я вам рассказал, – ответил он едва слышно и почти не двигая губами. – Верняк энто про Черного Мердока.

– Кто такой этот Мердок? – поинтересовался я.

– Гомбин.

– Да что все это значит? Кто такой гомбин?

– Эх! – шепнул Энди. – Туташние люди лучшее меня о том знают. Вот их порасспросите.