Змеиная гора - Страница 4
Урожай в этом году будет не ахти какой, но у моих так и не оторвавшихся от земли крестьян в распоряжении целых три косилки, с помощью которых они уберут зерно в считанные дни практически без потерь.
Мне требовалось много помощников. Людей, которым бы смог довериться я сам и которых уважали бы селяне и жители новой крепости. Обычно приходилось выбирать из старейшин, глав родов, еще тех упертых маразматиков и консерваторов, но без их помощи дело бы вообще не двигалось. Мой авторитет коваря был вне конкуренции. Все, что выходило из моей мастерской или лаборатории, всегда проходило тщательную проверку так называемой приемной комиссии в составе старейшин и только после этого пускалось в дело, по ходу обрастая самыми нелепыми слухами. В промышленных цехах старейшины имели на меня меньшее влияние, чем мастера, заведовавшие производством. Я строго спрашивал за качество, а с новыми технологиями не торопился, видя, что уже наработанные схемы отлично воплощаются и дают стабильное, прибыльное производство.
Выйдя на площадку у основания центральной башни, к слову сказать, еще не достроенной и запущенной, я прошел по пандусу вдоль стен и направился к внутреннему торговому ряду, где могли вести дела только купцы или их представители, прошедшие карантинную зону внешнего двора. В моих руках был новый образец оконного стекла, который я намеревался показать торговцам. Продавалось стекло лучше любого оружия, стоило примерно так же, как железо. Причем и оконное стекло, и всевозможные изделия из стекла стоили примерно одинаково. Булгарские, суздальские, муромские и владимирские купцы увозили их большими оптовыми партиями. Приходили лодки и из Чернигова, Переславля-Залесского, даже новгородский купец избавился от части груза, пристроив его на мои склады, лишь бы прихватить побольше стекол.
…Наперерез мне, вверх по лестнице, бежал Девятко – младший сын нашего конюха, который вот уже год как состоял во внутренней почтовой службе, организованной мной. Девятко, размахивая донесением и торопясь ко мне, ловко перепрыгивал через ступеньки.
Я терпеливо дождался, когда мальчишка настигнет меня и переведет дух.
– От Мартына, сотника, донесение, батюшка.
– На словах передай, – велел я, не утруждая себя разбирательством невнятных каракулей Мартына.
– Пришел с разъездом молодой князь Александр, сын Ярослава Всеволодовича, по приглашению, испрашивает разговора с тобой, батюшка. Дружина при нем – два десятка, с мечами, саблями, в легкой броне, с щитами и пиками. У трех ратников булавы железные, щиты все с христианскими знаками. Им навстречу вышел священник, отец Никифор. Гости крест, поднесенный им, целовали, а новгородские купцы все как один наземь повалились, признав молодого князя. Спрашивает сотник Мартын, что велит батюшка делать.
– Передай Мартыну (да запомни все, как скажу!): пусть примет гостей достойно, плату не берет. Устроит в боярском гостином дворе на постой, с угощением и баней. Еремею передай, пусть глаз не спускают и бдят. До завтра принять их не смогу, в мастерской закроюсь, никого к себе пускать не велю. Завтра к полудню приму молодого князя в сопровождении одного ратника, но не больше. Во внутреннюю крепость не пускать никого! Еще не хватало мне высокопоставленных шпионов самому по крепости водить да потешать, – добавил я, уже понимая, что последнюю фразу Девятко принял к сведенью, но передавать не станет. Смышленый мальчишка, с таким старанием далеко пойдет.
Вихрем слетев с лестницы, Девятко бросился к воротам, вытаскивая на ходу медальон для прохода через пост охраны. Хотя его, курсирующего через крепость в день по сто раз, пропустили бы без проблем, но порядок есть порядок. Пропускная система в крепости строжайшая.
То, что князья одного за одним шлют ко мне своих представителей, факт вполне ожидаемый и предсказуемый. По донесениям моей разведки, год выдался для наших краев тяжелый.
В северных землях дожди. Наводнения уничтожили большую часть урожаев да кормов, а на юге, напротив, сушь стояла такая, что впору хоть кочевать крестьянам со скотом, как кыпчакам или половцам, которые в последние годы осели да присмирели. Знают князья да ставленники, что лакомый кусочек нынче моя крепость. Что всех купцов у земель суздальских да владимирских отнял. От Коломны до Москова распустил агентурную сеть, непрерывно шлющую донесения о состоянии дел. И бояре, и князья, и епископы – все хотели получить доступ к сокровищам крепости, бывшей некогда никчемной деревушкой Железенкой, да вот только не было никакой возможности проникнуть в нее и подсчитать, сколько складов, сколько припасов, сколько оружия и войска. Никто точно сказать не мог. Да и осмыслить такую мощь далеко не всякому под силу. Тут большая часть производства держится только на неведомых доселе технологиях, секреты которых понятны только мне. А без производства крепость умрет, словно ее и не было никогда.
Семь лет промелькнули как один миг. Словно по волшебству выросли в глухом лесу непреступные стены цитадели с опоясывающими ее оборонительными редутами и рвами с башнями и воротами. Семь лет строительства глубоких погребов, ледниковых хранилищ, тайных проходов, систем канализации, водоочистки, сложнейших комплексов механизмов, да таких, что слухи не успевали расползтись по округе, как все уже опять менялось и перестраивалось.
Коренное население крепости составляло пять с половиной тысяч человек, все остальные, а это примерно еще три тысячи, занимали гостиный двор и торговые ряды. Менялы, торговцы, крестьяне, идущие с обозами товара на обмен или продажу. Постоянной дружины пять сотен человек, великолепно вооруженные, тренированные, проходящие постоянную подготовку профессиональные солдаты. Башенная артиллерия, два взвода военной разведки, стрелки, сигнальщики. Каждый владеет оружием на уровне мастера, рукопашный бой, стрельба, верховая езда. Основа активной обороны – танковая бригада. Три самоходные, десантные, бронированные установки, досконально изученные экипажем в процессе постоянных тренировок, но еще не прошедшие реальных боев. Нет и, наверное, не будет еще долгое время армии или рати, способной взять штурмом эти стены. Я даже учел такие незначительные мелочи, как возможное предательство, и продублировал запорные механизмы железных ворот таким образом, что одному человеку будет не под силу их открыть. И это при условии, что главный рычаг механизма был спрятан так надежно, что о нем знали лишь немногие посвященные.
Шлют князья своих посланников, чтобы те убедились в правдивости слухов. Кто боярских детей, кто самих бояр, а вот некто Ярослав Всеволодович так своего сына не побоялся отправить, видать, совсем плохо у князя с доверенными лицами. Что ж, пусть знают, с кем имеют дело. Мое положение очень выгодно своей открытостью. Смело рассказывая прочим о собственных достижениях, я тем не менее остаюсь так же недоступен, как и был. Разгадать технологии, внедренные мной в производство, людям этого времени будет не под силу. Да и притом широко разветвленная сеть разведки и служб безопасности, возглавляемая неугомонным Еремеем, надежно оберегала наш покой.
Взглянув на башенные часы у малой площади внутренней крепости, я понял, что идти с образцом стекла в лавку нет никакого смысла. Отложу до завтра. Производство и так захлебывается от моих постоянных нововведений, от непрерывных поправок в процесс, что лишний вывих в мозгах мастеров не пойдет им на пользу.
Товар и прежнего качества летит нарасхват, его заказывают вперед, устанавливают очередность, так что я вынужден порой повышать цену или выбирать постоянных, надежных заказчиков. Рынок – ничего не поделаешь. Буквально, пять дней назад поступило донесение о том, что мой цех по производству валенок в Рязани при дворе боярина Дмитрия выработал весь запас шерсти и кож и теперь до следующей стрижки будет находиться в вынужденном отпуске. Прошлую зиму выброшенные мной на торговые ряды валенки продали все, до единого. Дешевая и теплая обувь, очень практичная и долговечная, пользовалась огромным спросом. К сожалению, этот секрет мне не удастся долго удерживать в тайне, от кустарей и мастеровитых селян, так что надо быть готовым к тому, что в ближайшее будущее товар не будет приносить ожидаемого дохода, и я потеряю монополию в этой области.