Змееборец - Страница 49

– Ничего не могу поделать – сердце неспокойно, – жаловался Макар, растирая грудь. – Пойду Марусю повстречаю.

– Я с тобою. – Копейкин вскочил с расстеленного плаща и подхватил автомат.

Они стремительно прошли к озеру, оттуда по тайной Марусиной тропе до Гром-Камня.

– Что-то вроде шорох там в кустах, – насторожился Копейкин. – Ты покарауль пока, я сбегаю, посмотрю.

Легкой, бестелесной тенью он нырнул в темноту. Из зарослей раздались жесткие удары, хрястнул приклад, и белый от ненависти Копейкин выволок из кустов черную полуголую тушу. Удары нечеловеческой ярости и силы лишь слегка оглушили «миротворца».

– А-а-а-а… – тонко и тихо завыл Макар и ринулся в кусты.

– Не ходи! – коротко приказал Копейкин.

Макар поднял с травы истоптанную и измятую рубаху, вышитую заветным крестом. Маруся! Это она носила подарки Гром-Камню, убогая дурочка сумела вдохнуть жизнь в древнее чудо, и вместе с нею удалилось оно от земли, ушло легко, точно никогда и не носило одежду плоти.

Макар поцеловал выпачканную в земле вышивку и приложил рубаху к груди, словно давал беззвучную клятву.

Пленного приволокли в лагерь, разоружили и отобрали ремень.

– Назови свое имя! – приказала Варвара, она хорошо знала английский.

– Зеб Стамп, – прохрипел пленный.

– Зеб стоячий, – с ненавистью пробормотал Копейкин. – Что вы делаете на нашей земле?

– Афроамериканец, – продолжала переводить Варвара. – Осуществляем миссию ООН по поддержанию порядка и законности.

– Законность, говоришь, вот мы тебя сейчас по законам военного времени…

Копейкин перебросил автомат Макару:

– Стреляй, Макар! Пореши гниду!

Но Макар только покачал головой:

– Я не могу стрелять в безоружного…

– Ты что, спятил, Макар? Ведь он твою сеструху не пожалел! Ну, давай сейчас дуэль устроим!

– Дай-ка сюда.

Макар вынул из рук деда Меркулыча искалеченную балалайку и под корень срезал оборванную струну.

– Никогда я этого над зверьем не делал, а теперь, видно, пришла пора. – Он связал из струны петлю и приказал: – Женщины, отойдите на сто метров. А ты, командир, зажми-ка ему рот. А ты сядь на него и прижми покрепче! – кивнул он Крапивникову.

Звериный рев пленного запнулся о прикушенный язык. Потрясенный Крапивников кубарем скатился на землю. Нечленораздельно мыча, Зеб уполз в заросли.

– Я не убил его, – выдохнул Макар, – пусть живет. Пусть у него будет время раскаяться…

Марусю похоронили в чистом озерном песочке на высоком берегу Светеня.

После похорон Макар нарисовал на лице полосы зеленоватой и бурой глиной, повадками и раскраской невольно подражая Копейкину.

– Ну, понял наконец, добро должно быть с калашами, – пробурчал Копейкин. – Стой, кто идет? – окликнул он, хотя уже разглядел черный платок «девушки без лица».

– Товарищ командир, я должна сделать признание, – несмело начала она.

– Пойдем, касатка, поговорим…

Они сели на берегу, в стороне от лагеря.

– Так ты и есть Варганова? – не поверил Копейкин. Он несмело, как слепец, коснулся ее лица, и под его пальцами проступили родные черты его друга. – Что ж так долго молчала?

– Ну, рассказывай, что за проверку нам устроили?

– Цель эксперимента – выявление среди разновозрастной и разнополой группы лидера.

– Зачем? – не понял Копейкин.

– Вы слышали о теории золотого миллиарда?

– Да о ней только глухой не слышал!

– Это так, но у этого сценария есть продолжение, о котором не ведает даже сам золотой миллиард. По этому плану миллиард предателей медленно уничтожит остальные четыре миллиарда, а когда останется только один, хозяева Земли натравят на него «суперзверей» и проведут жестокую выборку. Драконы уверены, что сверхчеловек, точнее суперзверь, явится на волне страха и отчаяния: самый безжалостный, самый зубастый, готовый за кусок еще теплого мяса наступить на глотку конкуренту, как это было в эксперименте с крысами, но с нами их драконья логика оказалась бессильна.

Копейкин вернулся к костру непривычно задумчивый, на этот раз обошлось без построения.

– Есть боевая задача, – почти виновато начал он, – захватить бронетранспортер «Страйкер»!

Никто ему не ответил. Это было равнозначно предложению завтра же утром брать штурмом Пентагон.

Тем временем Копейкин задумчиво перебрал трофейное имущество. И остановился на мыле «SS» с натовской эмблемой.

– Запашистое зелье, – недобро ухмыльнулся он. – Топчитесь, беси, да не в нашем лесе!

Из всего светеньского отряда только один Макар перехватил его мысль и подивился смекалке Копейкина.

Когда стемнело, они вдвоем перешли линию фронта и ближе к рассвету вышли к пасеке Копейкина. Плотно забив летки ульев тряпицами, они вынесли две «колоды» с пчелами и оставили их вблизи позиций миротворцев.

Копейкин знал, что пост охраны и весь экипаж «Страйкера» по утрам совершает необходимые гигиенические действия, оставив одного постового. Атаку на позиции миротворцев надо было организовать так, чтобы противник сдался без единого выстрела. Случись ему подать сигнал о помощи, операция оказалась бы сорвана. Вся надежда была на «боевых пчел».

День выдался безветренный и жаркий, миротворцы с гоготом лезли в воду, ветер доносил приторный запах мыла, минута-другая – и удачная диспозиция рассыплется. Копейкин беззвучно снял постового, потом с головой завернулся в дождевик, надел мыло на палку и разворошил ульи. Разъяренные рои плотной тучей окружили бегущего «факелоносца». Пчелы опознали врага в отвратительно пахнущем куске глицерина и яростно вели его. Копейкин выбежал к лагерю, где нежились на солнышке натовцы. Вблизи стоянки «Страйкера» он окунул мыло в болотную бочажину.

Внезапное исчезновение мишени взбесило пчел, потеряв ориентир, они быстро перенацелились и тугим, воющим ядром устремились на вояк. Боевой рой капитана Копейкина рвал противника насмерть. Свежевымытый водитель «Страйкера» попытался добраться до машины, но так и остался лежать, не добежав двух метров до «платформы бесконечных возможностей».

Стерильные, практические незримые для пчел, Макар и Копейкин запрыгнули в люк «Страйкера». Копейкин занял командирское место, Макар сел вместо наводчика.

– Устройство простое, вроде отечественных «жигулей», – заключил Копейкин, ощупывая рычаги. – А пушечку они с танка «Абрамс» стибрили, и башенку для стрелка уже после пристроили. Хорошо подготовились. Ну, поехали!!!

«Страйкер» сорвался с места и дернулся напролом, утюжа молодой лес и выворачивая старые деревья. Высоко подпрыгивая и задирая острую лягушачью морду, «платформа» смела линию обороны натовцев и прорвалась к забору базы. Там бронетранспортер поджидали вооруженные партизаны. Вместимость «Страйкера» позволяла посадить в него разом все отделение.

Расстреляв бетонный забор, броневик ворвался на территорию «фабрики смерти». В кольцах порохового дыма он летел к наземным постройкам. Стена ревущего огня скрыла базу. Расстреляв замки и разворотив выходы из тоннелей, самоходка прорвалась на нижний уровень. Из открывшихся тоннелей навстречу танку выбегали наголо обритые люди в черных одеждах.

Потеряв «Страйкер» и не удержав главный объект обороны – подземный полигон, части НАТО спешно покидали театр боевых действий под победный рев Ми-8. Под неумолимым давлением обстоятельств Избранник был вынужден ввести в действие армию. Для окончательного наведения порядка в район базы были вызваны правительственные войска. Взвод морских пехотинцев приступил к зачистке подземного концентрационного лагеря.

Для окончательного наведения порядка в район базы были вызваны правительственные войска. Над базой кружили военные вертолеты, с неба торжественно, как первый снег, сыпался армейский десант. По заброшенным с пятидесятых годов дорогам к Чертухинску шли БТРы, лес прочесывали автоматчики.