Злые игры. Книга 3 - Страница 82

Шарлотта расстегнула жакетку и сняла ее. Потом сбросила с ног туфли. Смерила девушку взглядом и начала расстегивать блузку.

— Одну минутку, пожалуйста, — поспешно проговорила девушка и схватилась за телефон.

— Гейб? Мне кажется, вам лучше принять эту леди. По-моему она немного взволнована. Да. Хорошо. Да. Я так и сделаю. Пойдемте сюда, — обратилась она к Шарлотте.

Девушка повела ее по коридору. Контора Хоффманов была небольшой, всего в полдюжины кабинетов, и все они располагались вдоль заканчивающегося тупиком коридора, вместе образуя нечто вроде загона для скота.

Секретарша подвела Шарлотту к самой последней двери и открыла ее.

— Гейб! Вот она, — нервно заявила девушка и молниеносно исчезла, явно не желая оказаться сейчас между шефом и его посетительницей.

Гейб поднял взгляд от стола. Лицо его было искажено от ярости.

— Как ты смеешь! — заговорил он. — Врываешься сюда, устраиваешь скандал, терроризируешь моих сотрудников. Это возмутительно! Пожалуйста, уходи немедленно. Или я распоряжусь, чтобы тебя выставили.

— И он еще осмеливается рассуждать о том, что возмутительно, а что нет! — вскипела Шарлотта. — А сам?! Крадешь моих клиентов. А ты как смеешь?! Вот что действительно возмутительно. И возмутительно, и неэтично.

— Ничего неэтичного в этом нет, — возразил Гейб. — Уолл-стрит всегда так работала. У каждого из нас есть право на клиентов друг друга. Господи, Шарлотта, пора бы уже и повзрослеть.

— Чепуха, — отрезала Шарлотта. — Нечего пудрить мне мозги, Гейб. В таких случаях, как этот, никто себя так не ведет. И я тебя просто не понимаю. У Майкла Браунинга с нами совершенно особые отношения, а твой отец…

— У кого?

— У Майкла Браунинга.

— Шарлотта, должен признаться, это я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, — произнес Гейб.

Судя по всему, он не врал. Шарлотта молча посмотрела на него. Потом протянула ему вырезанную из журнала заметку:

— Правда не понимаешь? Ну, на, посмотри. Вот, видишь… что тут говорится… обсуждает возможности сотрудничества… переговоры продвинулись уже достаточно далеко.

— Шарлотта, — в темных глазах Гейба появилось нечто похожее на искорки смеха, — Шарлотта, тебе никогда не приходилось сталкиваться с тем, что журналист способен все перепутать?

— Гейб, не выкручивайся.

— Шарлотта, не охочусь я ни за каким Браунингом. Это новый счет, в банке отца. У меня все-таки есть некоторые представления о приличиях. Господи, этот гребаный дурак-репортер перепутал двух Хоффманов. Ты что, сама этого сообразить не могла? Позвони ему, если мне не веришь.

— А-а, — протянула Шарлотта. Ей вдруг стало немного не по себе. — Ну, тогда ладно. Но по-моему, тебе должно быть понятно, почему я поверила этой заметке. И рассердилась.

— Совершенно непонятно, — возразил Гейб, — и мне кажется, что тебе стоило бы передо мной извиниться. Прямо сейчас.

— Ах, вот как? Это за что же?

— За то, что ты не проверила прочитанное. За то, что устроила дурацкую сцену. За то, что поставила меня в неудобное положение.

— Если ты считаешь… — начала Шарлотта.

— Нет, не считаю. Я знаю. Знаю, что ты слишком упряма, слишком самонадеянна и слишком глупа, чтобы хоть раз в жизни извиниться. Я это узнал уже давным-давно. Просто успел подзабыть, насколько упрямой, самонадеянной и глупой ты можешь быть.

Шарлотта молча, не отводя взгляда, смотрела на него. Гейб поднялся, вышел из-за стола, подошел к двери, которая была сейчас у Шарлотты за спиной, и распахнул ее. Понять выражение его лица было невозможно.

— Забыл и то, как твои глупость и самонадеянность влияют на меня. Насколько иногда они могут вредить делу.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — заметила Шарлотта.

— Пойдем со мной, — сказал Гейб. — Пожалуй, надо тебе кое-что объяснить.

Он схватил ее под руку и повел, правда не слишком предупредительно, назад по коридору. Там, в другом конце, была массивная дверь с табличкой «Конференц-зал». Гейб распахнул ее. В зале было темно, его освещал только слабый апрельский вечерний свет, проникавший с улицы через большие длинные окна. Гейб втолкнул ее внутрь, вошел сам и громко хлопнул дверью.

Она обернулась к нему, вся кипя и задыхаясь от ярости.

— Шарлотта, — проговорил он, — поскольку без моей помощи ты никогда не станешь менее упрямой, самонадеянной и глупой и поскольку эти качества обязательно серьезно повредят тебе в будущем и помешают добиться успеха, то я чувствую себя просто обязанным что-нибудь предпринять. Так вот, слушай. Послушай, что я тебе скажу, дура несчастная. Я буду стараться переманивать у тебя клиентов и буду заниматься этим до тех пор, пока мне самому это не надоест. И очень надеюсь, что ты тоже будешь переманивать клиентов у меня. И в тот день, когда мы оба перестанем этим заниматься, мы, скорее всего, окончательно потеряем друг к другу всякий интерес.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — несколько неуверенно повторила Шарлотта. — У меня к тебе и так нет никакого интереса.

— Есть, еще как есть, — раздраженно сказал Гейб. — И раз уж мы заговорили о твоих интересах, не будешь ли ты так добра сказать мне, встречаешься ли ты еще с твоим приятелем Фостером?

— Ах, оставь, ради бога, — ответила Шарлотта. — Я с ним никогда не «встречалась», как ты выражаешься. Во всяком случае… с тех самых пор. Ты просто одержим этим.

— Может быть, — негромко произнес он, — но мне было очень трудно не стать таким одержимым. — Он замолчал и уставился на манжеты своей рубашки, яростно крутя что-то на запястье.

— Я ухожу, — заявила Шарлотта, несколько запоздало стараясь заставить свой голос звучать собранно и по-деловому. — У меня еще масса дел.

Она повернулась к двери.

— Шарлотта, не уходи, — попросил Гейб. — Пожалуйста.

— Боюсь, я не могу тут больше задерживаться, — холодно проронила она и сразу же удивленно вскрикнула: — Гейб, дверь закрыта!

— Знаю, — сказал Гейб. — Я сам ее запер.

— Тогда отопри, пожалуйста. Господи, Гейб, что это ты там делаешь со своими манжетами?!

Она внимательно посмотрела на него и тут только обратила внимание, что он улыбался ей, улыбался как-то по-особенному; и она, вопреки своей сильно сопротивлявшейся воле, тоже улыбнулась ему в ответ.

Потом взгляд ее упал на стол, и тут она поняла, чем он там занимался, почему возился со своими манжетами.

Он снимал часы.

notes

Примечания

1

Черная патока, сырье для производства сахара. — Здесь и далее прим. перев.

2

Конфедерация — одиннадцать южных рабовладельческих штатов (Алабама, Арканзас, Флорида, Джорджия, Луизиана, Миссисипи, Северная Каролина, Южная Каролина, Теннесси, Техас и Виргиния), отделение которых от Соединенных Штатов в 1860 и 1861 гг. стало прологом к Гражданской войне 1861–1865 гг. между Севером и Югом.

3

Дословно: «На пляже», «На побережье».

4

1 фут равен 12 дюймам, что соответствует 30,48 см.

5

Право на получение доходов с определенной суммы или из определенного источника (в данном случае — с миллиона долларов), но без права распоряжения самим источником дохода.

6

Игра слов: название фирмы в английском написании — «VIP Bedrooms», где VIP — Very Important Person — «очень важное лицо» и, соответственно, «Спальни для очень важных лиц»; но в данном случае VIP — еще и английские инициалы имени Вирджиния Ирэн Прэгер.

7

В 1959 г. — самый высокий небоскреб Нью-Йорка.