Зловещая тайна Вестерфилда - Страница 3

Деревушка называется Вестерфилд или вроде того, судя по предназначенному для проезжающих покосившемуся дорожному указателю, наполовину заросшему вымахавшей травой. Она находится приблизительно в шести милях от торгового центра Бамфорда. Прищурившись, можно разглядеть название, обозначенное крошечным шрифтом на карте государственной топографической службы рядом с крупным значком, лаконично извещающим о «земляных укреплениях». Одному Богу известно, что это за укрепления – нигде не видно внятных указателей места расположения исторической диковинки. Может быть, просто кочки на каком-нибудь фермерском поле, где в бронзовом веке высились земляные валы. Люди издавна пашут окрестную землю. Наверняка в примитивных общинах имелся какой-то шаман или друидский жрец, но в XVIII веке в Вестерфилде обязательно был приходский священник, который заботился о человеческих душах, собирал церковную десятину, осуществлял властные полномочия. И он здесь обязательно жил. Ректорий стоял в тени деревьев в конце гравийной дороги. Напротив него церковь, которой он некогда принадлежал, наполовину скрытая деревьями на неухоженном заросшем дворе. Видно только, что она выстроена в позднем готическом стиле, пуста и закрыта. Ректорий, насколько можно было разглядеть за высокой кирпичной стеной и запертыми воротами из кованого железа, георгианский, с позднейшими викторианскими пристройками. Безобразные трубы, ползущие по фасаду, свидетельствуют о попытках модернизации в эдвардианские времена[6]. Телевизионная спутниковая антенна на крыше символизирует приоритеты последнего поколения.

Мередит вылезла из машины, поежилась на сыром холоде, потирая голые руки, пристально глядя на окна первого этажа. В деревьях на церковном дворе у нее за спиной тоскливо выл ветер, что-то крупное без предупреждения сорвалось с близкой ветки и умчалось прочь, напугав ее. Это оказался всего-навсего вяхирь, который присел на спутниковую антенну и что-то ей проворковал. Она сморщилась, затрясла решетку ворот. Ворота были заперты, на одном косяке виднелся перфорированный металлический диск с кнопкой.

И еще кое-что. К пруту решетки привязан коричневый бумажный пакет. Розовая атласная ленточка завязана бантиком, к нему пришпилена карточка вроде тех, что флористы вставляют в заказанные букеты. Самое любопытное и ужасное – черная кайма на карточке, которая обычно встречается на погребальных венках и букетах. Мередит шагнула ближе, присмотрелась к карточке. На ней было напечатано: «Добро пожаловать домой, Сара». Без подписи. Она нахмурилась. Несомненно, анонимный доброжелатель питал благие намерения, просто сделал глупость, пришпилив карточку с черной каймой. Тут она заметила, что бумажный пакет промок снизу. Что бы там ни было, содержимое протекает, сообразила Мередит, и протянула руку к промокшей бумаге.

Пальцы сразу стали липкими, окрасились в алый цвет. Она охнула, дернула розовый бантик, развязала, бумажный пакет упал на землю, разорвался. Мередит присела, осторожно развернув бумагу. Там лежало бычье сердце.

– Что за мерзкая шутка! – пробормотала она, радуясь, что первой нашла тошнотворный подарок. Схватила пакет, сердце, ленточку, карточку, понесла в вытянутой руке к заросшему крапивой кювету, который ограждал дорогу с другой стороны. Бросила все это в самую глубь, проследив, как оно исчезает из вида. Какая-нибудь собака или промышляющий по ночам стервятник почует мясо и к утру уничтожит. Мередит старательно вытерла пальцы, мысленно встряхнулась, прогнав жуткую картину. В тот же миг услышала легчайший шорох гравия на дороге и круто развернулась на месте.

Футах в двенадцати от нее стоял мужчина. Невозможно представить подобную личность в тихой сельской местности. Среднего роста, стройный, бледный, возраст неопределенный, от тридцати до пятидесяти. Выглядит почти ненормально чисто и аккуратно, поэтому в голову на мгновение пришла дикая мысль, что это гробовщик, осматривающий церковный двор на предмет намеченного на будущее профессионального визита. Мужчина сказал:

– Какая неприятность… – Выговор американский, но с очень осторожным акцентом, слова выговариваются на несколько старомодный чопорный манер. Тон не удивленный, а неодобрительный.

– Еще бы, – горячо подтвердила Мередит. – Вы знали, что пакет там?

Уголки его губ поднялись, а взгляд светло-серых глаз остался настороженным.

– С дороги увидел. Вы первая добрались. – Мужчина шагнул вперед, протянул руку. – Полагаю, вы консул. А я Эллиот. Альби Эллиот. Друг Евы. Тоже сюда приехал. – Он кивнул на дом приходского священника.

Мередит с легкой неохотой пожала мягкую белую руку, автоматически назвала свое имя, хоть оно Эллиоту было явно известно.

– А когда выходили, его не было?

Эллиот заморгал.

– Я бы наверняка увидел, правда? Впрочем, выходил рано утром. Был неподалеку в городишке под названием Бамфорд. Захудалый городок. Доехал туда на автобусе. Интересно, но не скажу, что еще раз готов это сделать. Когда уходил, на воротах ничего не было, хотя, как я уже говорил, это было в девять часов утра.

У Мередит возникло несколько вопросов, но она задала лишь один:

– На свадьбу приехали?

– Ах да, свадьба будет. – Эллиот потер гладкие ладони. – Ева хочет, чтобы я остался. Как я понял, членов семьи маловато. Только не знаю, удастся ли. Я очень занят. – На пальце у него красовалось кольцо с очень непривлекательным крупным темно-красным камнем в безобразной оправе. – По делу приехал.

– Кино, телевидение? – сразу спросила Мередит. Либо то, либо другое, если Ева не собралась написать мемуары. Трудно понять, кто такой мистер Эллиот, кроме того, что по крайней мере в одном отношении он выдает себя за другого. За выговором выпускника частной школы, старательно подстриженными волосами, за темным костюмом Лиги плюща[7], не говоря об ужасном кольце члена братства, – за всеми этими подозрительными приметами «истинного американца» определенно маячит чистый Бронкс[8].

Эллиот вновь приподнял уголки губ.

– Я продюсер и одновременно режиссер-постановщик «Наследства». – Он помолчал, видя, что собеседнице это ровно ничего не говорит, и добавил с легким гнусавым неудовольствием: – Сериальная сага о трех поколениях нью-джерсийских банкиров.

– А, мыльная опера! – сообразила Мередит.

– Совершенно верно. Удивительно, что до вас дошло. Вы ведь были… – Он запнулся.

– В Югославии. Боюсь, «Наследство» туда еще не дошло.

– Дойдет.

– По-моему, там едва ли поймут, о чем идет речь. – Замечание прозвучало довольно грубо, и Мередит пожалела о нем, хотя Эллиот, видно, ничуть не обиделся.

– Каждый что-то поймет. Это мое детище. Моя идея. Я ее осуществляю. Стараюсь придерживаться оригинального замысла. Только в данный момент нужно… – Его взгляд опять притянуло к ректорию.

– Хотите снимать Еву? – изумленно спросила Мередит.

– Да, мэм. У нас там экшен, драма, трагедия, пафос и страсть… Мы не боимся выйти за рамки, никого, конечно, не оскорбляя, знаете. – Эллиот сделал паузу и нахмурился, как бы не совсем довольный широкомасштабным сценарием. – Только нужен высокий класс, – нерешительно объяснил он и вновь обрел былой оптимизм. – Ева обеспечит. – Он устремил на Мередит вкрадчивый взгляд серых глаз. – Может, в дом пойдем?

– Нет, минутку погодите. – Мередит протянула руку, останавливая Эллиота. Он задержался, пристально на нее глядя. – С этим что будем делать? – Она кивнула на канаву, куда бросила жуткое месиво.

– Разве что-то надо делать?

Мередит ошеломленно вытаращила глаза.

– А как же! – вымолвила она, наконец обретя дар речи.

На лице Эллиота вновь возникло неодобрительное выражение.

– Что вы задумали, леди? Вытащить все это оттуда и войти в дом, размахивая перед собой?

– Не говорите глупостей, – сердито ответила она. – Нет, конечно.