Злоумышленники - Страница 32

Итак, Вадя, не думая предать свою страну, погибла от рук своих же, потому что одна злобная недоверчивая особа неправильно истолковала ее поведение. Что ж, ничего нового в этом для меня не было. Такая возможность приходила мне в голову, когда я попытался обдумать случившееся.

- Вон остров, - внезапно подал голос Гашек. - И вон катер. Точно по расписанию.

Я посмотрел вниз и увидел и остров в виде полумесяца, и черный рыбацкий катер.

- Не бойтесь, миссис Лухан, - продолжал Гашек, - пас подберут почти сразу же, так что вы не успеете и промокнуть.

Он говорил слишком уж заботливо, слишком мягко, а Присцилла слишком уж тщательно следила за мной. В ее взгляде было что-то, чего я не мог понять. Я никак не мог взять в толк, почему в ее отношении ко мне столько личной ненависти и злорадства. В отношениях между агентами - даже между агентами враждующих стран - это было просто непрофессионально.

- Конечно, никто не предполагал, что Лора погибнет из-за вашей любви к стрельбе, - снова заговорила она. - Я этого вам не прощу, Хелм. Вы убили ее, и вы за это заплатите. Очень скоро заплатите.

Она была вполне миловидна, но я снова заметил в ее лице ту странную сухость, которую ранее принял за увядшую девственность. Теперь я понял, что это нечто совсем иное. Мне вспомнились слова рыжеволосой: если вдуматься, я не уверена, что она любит мальчиков. Если так, то это объясняло многое в Присцилле Деккер, в том числе и то, что ее эротика никогда не выглядела убедительной, даже когда она завлекала меня к себе в номер с целью совращения. Это также объясняло холодную ненависть в ее взгляде, и я вдруг понял, что все эти разговоры о спасательных жилетах и высадке - чушь, потому как нам с Кэрол, по их планам, не суждено покинуть этой кабины. Нас просто держали в послушании до тех пор, пока не настал черед захлопнуть дверь у нас перед носом под аккомпанемент нескольких револьверных выстрелов - и отправить нас на дно вместе с самолетом.

От нас ведь не было никакого толка. Нас пришлось захватить в полет, потому что не было возможности спокойно избавиться от нас раньше. Да, дело принимало скверный оборот. Я-то надеялся узнать побольше, но, похоже, оказался в тупике. Придется, пожалуй, пересаживаться на другой трамвай, если я хочу проехать дальше.

Я посмотрел на девицу на переднем сиденье и, злобно усмехнувшись, сказал:

- Ну и что! Подумаешь, убил. Любовницу потеряла? Найдешь себе новую!

Кэрол охнула, услышав мои грубые слова, и схватила меня за руку. Меня, признаться, начала раздражать эта ее механическая манера, но я не спускал глаз с Присциллы, ожидая ее реакции, и реакция не заставила себя долго ждать. Ее лицо побелело, глаза превратились в щелочки, а палец был готов нажать на спуск. Я громко крикнул, словно подавая условный сигнал.

- Кэрол! Давай!

На мгновение Присцилла отвела взгляд, что позволило мне дотянуться до ее револьвера и оттолкнуть его в сторону, когда он выстрелил. В тесной кабине выстрел прозвучал оглушительно.

Мгновение-другое Гашек сидел неподвижно. Входное отверстие от пули справа на затылке было маленькое и четкое, но выходное с левой стороны большое и рваное. Стекло слева было забрызгано кровью и чем-то еще. Затем он подался вперед к рычагам управления, а самолет стал пикировать прямо в Море Кортеса с высоты пять тысяч футов.

Я, конечно, вовсе не имел в виду такой поворот событий. Лично я был бы рад оставаться образцовым пленником на протяжении всего полета. Эти летательные аппараты, как я уже говорил, меня пугают. С другой стороны, попытка исследовать глубины Калифорнийского залива в крылатом гробу из плексигласа и металла пугала меня еще больше.

Я всего лишь хотел обезоружить Присциллу, уповая на то, что Гашек не сможет оторваться от управления самолетом. С безумным чехом я планировал разобраться позже. Это было непросто, поскольку у того, кто ведет самолет, есть определенные преимущества перед тем, кто наставил на него пистолет, если пассажир, конечно, не решился на самоубийство. Однако, когда начинаешь хватать чужой револьвер в тесной кабине, может случиться всякое.

Самолет по-прежнему снижался, постепенно набирая скорость. Мне страшно хотелось туже пристегнуть ремень, закрыть глаза и призвать на помощь Всевышнего. Увы, это было не самым практичным решением хотя бы потому, что мои религиозные навыки находятся в весьма зачаточном состоянии, а если хочешь, чтобы молитва сработала, тут уж нужен первоклассный специалист.

Я вспомнил, что где-то читал про легкие современные самолеты: они обладают удивительной способностью самостоятельно выбираться из трудных положений, если только предоставить им шанс. Я вздохнул, отстегнул свой ремень и, подавшись вперед, столкнул покойника с кресла пилота.

Кэрол вцепилась в мой пиджак и издавала какие-то перепуганные звуки, которые я оставил без внимания. Я уже знал, что она не умеет водить самолет, а сейчас это было самое главное. Присцилла, скорчившись между сиденьем и приборной доской, широко открытыми от ужаса глазами смотрела на труп Гашека, словно ожидая, что он оживет и снова возьмется за рычаги.

Было и так ясно, что она понятия не имеет, что делать, иначе бы она уже вышла из оцепенения, но я все-таки крикнул:

- Водить самолет умеете?

- Что? - обернулась она в мою сторону.

- Самолетом управлять умеете? Она отрицательно покачала головой.

- Нет, а вы? О Боже! Что теперь будет?! - Все еще обнимая одной рукой Гашека, я нацелил на нее револьвер и застрелил ее. Она безучастно, пустыми глазами поглядела на меня и упала мертвой у правой двери. Очень мило с ее стороны. Хорошо, что не рухнула на приборную доску.

Кэрол снова дергала меня за рукав и кричала:

- Мэтт, ты сошел с ума?

Я вглядывался в приборную доску в надежде на вдохновение. Мне не раз случалось видеть приборы в разное время, и я порой коротал время в перелетах, пытаясь понять, что представляет собой та или иная стрелка. Я даже задавал разные глупые вопросы. Теперь настало время собрать воедино все обрывки информации.

- Мэтт...

- Убери ее оттуда, - сказал я, не оборачиваясь. - Выкинь.

- Что?!

- Ты оглохла? - рявкнул я. - Открой дверь и выкинь ее из самолета. А потом помоги мне...

- Но ты ее убил!

- Хватит, Кэрол, - с досадой воскликнул я, глядя в сторону. - У нас на руках труп и неуправляемый самолет. Ты еще хочешь, чтобы мы оставили для забавы опасного неприятельского агента? Да, я убил ее. Что еще мне оставалось делать? Если бы я этого не сделал, она бы устроила нам черт знает что, как только ее отпустил бы страх, а я был бы слишком занят, чтобы помешать ей. Так что выбрось трупы, а я попробую что-нибудь сделать с этой чертовой машиной, пока она не утопила нас в этом коктейле.

Тут началось театральное представление, именуемое, кажется, черной комедией. Дверца самолета, двигающегося со скоростью сто с лишним миль в час, открывается на ходу не так-то просто, а покойник и в самых идеальных условиях не очень-то податлив. Мне пришлось оставить Гашека и прийти на помощь Кэрол, но и тут у нас скорее всего ничего не вышло, если бы не пошел навстречу самолет: он внезапно накренился, давление ослабло, дверь распахнулась, и он чуть было не освободился от всех нас сразу - живых и мертвых. Я втащил назад Кэрол и запер дверь.

- Достаточно! - задыхаясь, проговорил я. - Одна уже там, а другой подождет. Залезай вон туда и немного подвинься. Вот умница! - сказал я, помогая ей устроиться на сиденье. - Теперь давай переправим этого вон туда... Что с тобой?!

Кэрол уставилась на свои руки, которые были в крови. Такое случается, когда имеешь дело с теми, кто только что получил смертельную рану из огнестрельного оружия, но это ей как-то не пришло в голову. Она перевела свои испуганные глаза с окровавленных рук на запачканные кровью свитер и спасательный жилет. Лицо ее приобрело какой-то зеленоватый оттенок. Она посмотрела на Гашека, судорожно сглотнула и сказала: