Злая сказка - Страница 45

У ворот была смута. Сновали какие-то люди с тюками, ржали лошади, кричали ишаки. Народ уходил из города. Среди толпы возвышались конные рыцари.

— Мы опоздали! — воскликнул Генрих.

— Что происходит? — остановил Зигмунд одного из рыцарей, судя по плащу, госпитальера.

— Хорезмийцы приближаются. В городе почти нет воинов. Народ уходит стихийно. Остановить невозможно.

— Когда они будут здесь?

— Ближе к вечеру. Это последние, кто пожелал уйти из города.

— Сколько рыцарей в городе?

— Не наберется и полусотни. — Госпитальер поморщился. — Тамплиеры, мы да еще небольшое количество мирских. — Он снова поморщился.

— Храм закрыт? — спросил Генрих.

— Не знаю.

Продираясь сквозь толпу, Генрих, Зигмунд и их оруженосцы по узким замусоренным улочкам направились к Храму Гроба Господня. Храм, к счастью, был открыт, а в нем достаточно много народу: рыцари, монахи, причем даже монахи Восточной церкви. Все четверо преклонили колени и вознесли молитву. Зигмунд вспомнил, как в Первый крестовый поход после взятия Иерусалима он освятил оружие прямо на Гробе Господнем. На него накатили стыд и тоска.

— О чем думаешь? — спросил Генрих.

— О собственном стыде. Ты был при взятии Иерусалима?

— Нет. А что?

— Тогда тебе очень повезло. Тут такое творилось...

Говорили они на смеси латыни и родного наречия, изредка вставляя слова из языка. Первых.

— Прикоснемся к Святыне?

— Да.

Они поцеловали плиту. Она была холодной, но в то же время в ней ощущалась какая-то внутренняя теплота. Что-то совсем непостижимое, даже истинным зрением бессмертного.

— Что дальше? — спросил Зигмунд, выйдя из Храма.

— Еще не знаю. Но надо убираться из города, пока не поздно. Народ жалко. Не все успеют уйти. А хорезмийцы дикари. Они будут резать всех без разбора.

У ворот встретили знакомого тамплиера. Вместе с другими братьями он хоть как-то пытался упорядочить выход народа из города.

— Как дела? — спросил Генрих.

— Был в командорстве. Мне поручено охранять беженцев. Я ухожу с последними.

— Мы с тобой, — к удивлению Зигмунда, сказал

Генрих.

— Буду рад. К нам уже присоединилось несколько мирских рыцарей. Вместе веселее. — Тамплиер улыбнулся, но как-то затравленно. Шутка ли, Святой город оставляют.

К вечеру поток беженцев иссяк. Все, кто хотел, уже ушли.

— То ли мне кажется, то ли к городу и впрямь приближается армия. Смотри! — Генрих указал Зигмунду направление.

— Точно армия. Пора уходить... Тебе жаль?

— Да, это последний Святой город, что я оставляю.

— Не зарекайся, не стоит.

— Я знаю, — упрямо повторил Генрих.

Как это ни казалось странным, Олег все-таки встретился с Машей. Впрочем, встреча, похоже, не принесла удовлетворения никому из них. И вообще, мне не совсем понятно, для чего они встречались. Разве что напоследок она протянула ему клочок бумаги с каким-то заклинанием. Возможно, Олегу это пригодится в Битве.

Тем не менее, по моим наблюдениям, подготовка к Битве шла полным ходом. Олег встретился со своим другом священником и получил нечто похожее в истинном зрении на драгоценный камень на цепочке. Штука излучала такую Силу, что на Олега иногда тяжело было смотреть. Глаза сами собой уходили от объекта. Контактов у Олега в это время было очень много.

С Игорем они встретились в один из вечеров, как оказалось, за день до Битвы. В эту встречу, несмотря на уже заведенную традицию, они даже не пили. Очень долго беседовали, в основном ни о чем. Скоро предстояла Битва, и говорить о серьезном обоим не хотелось. Расстались тоже раньше обычного. Напоследок Игорь произнес странную фразу: «Я тебя прикрою. Помни, я за твоей спиной». Олег промолчал.

Дома я составил очередной отчет и отослал его работодателям. В то же время мне пришло странное письмо. К слову сказать, я давно уже привык к странным письмам. В теме было написано: «Наблюдателю Стрельцову А. В.», то есть мне. В сообщении говорилось следующее: «Уважаемый Антон! Я являюсь бессмертным Второго поколения и принадлежу к Серым. По определенным причинам я готов вам оказать содействие в наблюдении Битвы. С вашим руководством этот вопрос согласован. С уважением, Андрей, Тихая Река». Далее прилагался телефон для связи.

Я тут же сбросил сообщение работодателям и через десять минут получил подтверждение. Как это ни странно, на данную встречу не распространялся запрет, наложенный еще в самом начале.

Что ж, я позвонил по указанному телефону. Мне ответил молодой голос. В трубке слышалась музыка, — кажется, что-то из старого рока. Я согласился на встречу завтра в полдень около памятника Кириллу и Мефодию.

В назначенный час я был на месте. Меня встретил длинноволосый блондин, одетый в джинсовку. Волосы были перехвачены на лбу кожаным ремешком. В общем, типичный хиппи восьмидесятых. Я лишний раз проверил его истинным зрением. Он выглядел так же, только был облачен в длинный серый хитон.

Мы спустились в переход. Я взял себе традиционную уже колу, собеседник последовал моему примеру. После этого мы стали не спеша прогуливаться по скверику недалеко от памятника и болтать.

— Значит, со мной тебе разрешили общаться? — спросил он.

— Да, я лишний раз уведомил начальство и получил согласие.

— Хорошо. — Парень улыбнулся.

— Сколько тебе лет? — неожиданно для себя спросил я.

— По паспорту двадцать пять, а вообще около пяти тысяч. Не могу сказать точно, поскольку в разных мирах время течет по-разному.

— Давно ты на Земле?

— Недавно, где-то лет триста. Это считается небольшим сроком.

— Почему тебе разрешили со мной общаться?

— А сотрудникам нашей организации общаться между собой не запрещено, — ухмыльнулся он.

— Ты работаешь там же, где и я? — Признаться, я был крайне удивлен.

— Да. Что тут странного, если сами Серые эту организацию и создали. Понимаешь, этот мир особенный. Я сам, если честно, не знаю почему. Слишком много бессмертных здесь перебывали и ушли. Нам хотелось бы сохранить память о них. И еще — это важно для Серых.

— На какие средства живет организация? Откуда такие бешеные зарплаты?

— Ну, во-первых, наблюдателей не так уж много, а во-вторых, я сам точно не знаю, это проблемы самой организации.

— Какую роль играешь в ней ты?

— Это трудно сказать в двух словах. Я занимаюсь посредничеством между бессмертными и вами. Есть еще вопросы?

— Что за Битва предстоит?

— Битва? Хм... Ты задал непростой вопрос. Понимаешь, в чем тут дело. Добро рассеивается по миру, порождает новое добро, а зло копится, ибо ничего не может породить. Каждый злой поступок остается в мирах, а зло, как известно, притягивает зло. Когда зла становится слишком много, оно осознает себя как личность.

— Это как?

— Да очень просто. Оно превращается в сущность. Мы называем его Посланником Абстрактного Зла.

— Почему абстрактного?

— Потому что теперь зло переполнено ненавистью ко всем живущим, породившим его. Оно не направлено на кого-то определенного.

— Хорошо, а какая роль у Олега?

— Некто из бессмертных взваливает на себя роль Посланника Абстрактного Добра. Как правило, это Светлый, но прошедший и путем Тени.

— Неужели Олег был Темным?

— Представь себе. Он должен создать Меч из Бездны в специальном месте, затем он вступит в Битву с Посланником Абстрактного Зла.

— Как часто случается Битва?

— В вашем мире время течет быстрее, в других проходят тысячелетия...

— Битва будет скоро?

— Завтра.

— И ты хочешь, чтобы я на нее посмотрел?

— Да.

— Что будет, если Олег проиграет?

— Посланник Абстрактного Зла связан с Бездной. Если Олег проиграет, Абстрактное Зло откроет путь Бездне, и все миры погрузятся в небытие.

— Это конечная смерть для всех, не только для Олега?

— Да.

— Значит, практически все существа, не связанные с Бездной, заинтересованы в его победе.