Злая сказка - Страница 19

— Это было давно, и он сказал лишь, что я могу им стать.

— Ты бессмертный, ступивший на путь людей, ты Светлый, вступивший на путь Тени. Месть — это всегда Тень. Только месть оправданная. У тебя был повод мстить. Ты не делал напрасное зло, ты просто не думал о последствиях своей мести.

— Не думал, — согласился брат-воин.

— Значит, ты ступил на путь Тени. Если жажда крови затмевает милосердие, это Тень. Тень, Тень...

Слова шипели на морозном воздухе. Но голос был не рычащим, обычный человеческий голос, только язык — Первых.

— И что ты мне предлагаешь?

— Учиться, Шай-Ама. Видишь, я даже знаю, кто ты.

— А ты сам-то кто?

— Зови меня просто Волк.

— Ты Первый?

— Нет.

— Тогда кто ты? Слуга Бездны, Тени, Знания, Света?

— Нет, я не то, не другое, не третье... И даже не десятое. Я Волк. Пойдем со мной, Шай-Ама. Будешь моим послушником?

— А чему ты меня можешь научить?

— Тому, что знаю сам. Но прежде я научу тебя думать. Думать даже тогда, когда твой разум затуманен жаждой крови. Идем.

Они пошли. Волк медленно брел впереди, за ним пробирался конь, на редкость спокойный, будто и не было рядом большого страшного зверя.

Постепенно снега стало гораздо меньше. Вот уже они брели по обычной, чуть промерзшей дороге.

— Разве эта дорога не ведет в Савал?

— Эта нет. Здесь я прокладываю дорогу. Я же сказал, мы идем ко мне домой.

— А где твой дом?

— Мой дом там, где я живу, — уклончиво ответил Волк.

Лес сначала стал осенним, голым, но без снега, а затем как-то незаметно зазеленел. Брат-воин убрал в седельную сумку свой меховой полушубок, оставшись в длинном шерстяном одеянии все с тем же белым крестом. Ветви деревьев раздвигались, грело солнышко. Стали петь птицы.

— Мы что, попали в другой мир?

— Для меня нет понятия миров. Я хожу там, где сам пожелаю.

— Но ведь в смертной плоти нельзя путешествовать из мира в мир. И потом, где Дорога?

— Я сам себе дорога, и путь, и мир, — проворчал Волк. — Ты задаешь слишком много вопросов. Это хорошо для ученика, но плохо для послушника. Следуй за мной.

Солнце стало так припекать, что брат-воин ехал, обливаясь потом. Конь же шел абсолютно спокойно. Дорогу пересекали звериные тропы и то и дело убегающие в лес тропинки.

— Куда ведут эти тропинки?

— Не знаю. — Волк сделал какое-то странное телодвижение, вероятно означающее пожимание плечами. — Нам не туда.

Однако вскоре они свернули на одну из тропинок и затем выбрались на поляну. Здесь стоял одноэтажный деревянный дом.

— Приехали.

Брат-воин вздрогнул: перед ним стоял человек, хотя еще мгновение назад с ним разговаривал волк.

Человек был невысок ростом, примерно по плечи брату-воину, коренастый, волосы редкие и седые. Просторная рубаха и порты, подпоясанные кожаным ремнем, — все облачение. Обуви на ногах не было. На вид — лет за сорок, по меркам совсем недавно покинутого воином мира. А вот глаза те же самые, желто-карие, правда, теперь они смеялись.

— Удивлен, брат-воин? — усмехнулся Волк.

— Удивлен! Я так не могу.

— Можешь, можешь. Просто не хочешь в это поверить. Вы хуже людей завязли в правилах: миры, поколения, Игра, Серые, Темные. А я вот говорю: нет теперь этого ничего. Есть только избушка в лесу. Есть ты и я.

— Как скажешь, — вздохнул брат-воин. — А люди здесь есть?

— Да, есть разумные существа. Я видел их пару раз. Но это мне неинтересно. Я учу, а в свободное время отдыхаю. Проходи.

В доме была одна большая комната — жилое помещение, и кухня. Посреди комнаты — стол и две скамьи, по углам — железные кровати, под одной из них сундук. В кухонном углу, отгороженном ширмой, была самая обычая газовая плита из продвинутых миров, посуда того же происхождения, небольшой столик, два стула, на стенах пучки корешков и трав, полки со всяческими железными и деревянными банками. На столике стояла ваза с давно засохшей, почерневшей розой. Вообще, дом казался внутри больше, чем снаружи.

Показав все хозяйство, Волк направился к кровати. Выдвинув из-под нее сундук, достал матрац, подушку, одеяло, две пары рубах и штанов.

— Отвыкай от сапог. Ходить, как и я, будешь босиком.

— Как скажешь, Волк. Где у тебя отхожее место?

— Правильно, что спросил. Не загаживать же лес. Компостная куча за домом. Туда будешь бросать пищевые отходы. Гадить будешь в яму, в кустах. Это по тропинке от двери на запад. Еще вопросы?

— Где набрать воды?

— На север от двери в двадцати шагах речушка. Там воду будешь набирать для питья и готовки. Если надо постираться, помыться, потом покажу, где здесь лесное озерцо.

— Если ты привык к такой жизни, зачем тебе газовая плита?

— Люблю горячий кофе по утрам. Куришь?

— Курил в других мирах... Табак.

— В черной железной банке на левой от окна верхней полке кисет и трубка. Хочешь, покури. Да, я тебе еще погреб не показал.

Погреб располагался вне дома. Он был достаточно глубок. Там было холодно, словно в холодильнике, а на нижних ярусах и вовсе светилась наморозь. Чего здесь только не было — мясо, мука, масло, молоко, пиво и вино в больших бочонках. Волк открыл краник на одной из бочек и налил в кувшин пива. Шай-Ама не покидало ощущение, что и погреб был внутри больше, чем снаружи. Тем более странно, что основа его была каменной. Откуда взялось в лесу столько камня?

Они выпили прямо из кувшина и прихватили еще с собой, а к этому кое-что из снеди.

— Сегодня ты гость, завтра будешь послушником. Так что сейчас ни о чем не беспокойся, — сказал Волк, отхлебывая пиво из кружки и откусывая от толстой копченой колбаски.

Шай-Ама сделал большой глоток и задумался. Странное место, странный человек. Но почему-то здесь ему нравилось. Спокойно и тихо. Некуда спешить. А если еще здесь чему-то можно научиться...

— Скажи, Волк, а как здесь течет время?

— Солнце встает, солнце заходит. Дни я не считаю.

— Ясно. У тебя было много учеников?

— Послушников.

— Ну, да!

— Послушников и кружек выпитого пива я не считаю, — усмехнулся Волк.

Шай-Ама закурил и, к своему удивлению, не закашлялся, хотя в Менгере не было табака.

— Хороший табачок.

— Тебе только эта радость и останется. — Волк был серьезен.

Закат встретили, сидя около двери дома. Шай-Ама курил трубку, Волк пил кофе.

— Я привык ложиться с закатом. Давай спать. Завтра начинается твое послушничество.

Наступил четверг. День для меня, если признаться, не совсем веселый, поскольку придется сдавать самый гнусный зачет. В метро вместо любимой книжки я читал всякую лабуду типа ГПК, то есть Гражданско-процессуальный кодекс. Муть, надо вам сказать, редкостная. По-моему, достаточно недельку посидеть в суде — и все эти заявители с ответчиками станут на свои места. Лекций у меня конечно же не было, поскольку я на них не ходил, — довольствовался только кодексом. А на семинары я, как ни старался, не попадал.

Приехал я чуть раньше положенного. Выяснил, что зачет происходит в форме блиц-опроса. Попробуем, однако.

Пришел препод, и наша группа расселась. Он, как водится, выставил «автоматы». На мой взгляд, скромно — пару штук. Ладно, будем сдавать.

— Кто смелый, тому сопутствует успех! — подбодрил наш препод Ангамилов. Что тут скажешь — дикая фамилия.

— Ну, типа я! — поднял я руку с последней парты. Препод был молодой, и я рассчитывал, что шутка будет неплохим оружием.

— Прошу вас! Учил?

— Нет.

На лице препода появилось недоумение.

— Да, не учил. Вы же сами говорили, что достаточно лишь внимательно прочитать учебник и записывать ваши лекции. Что я и сделал.

— Тогда поехали. Стороны, участвующие в процессе?

Я перечислил. Это азы. Надо быть дураком, чтобы не знать.

— Лица, участвующие в деле? То же самое.

— Молодец, Антон.

Еще он мне задал пару каверзных вопросов о процессуальных сроках. Но это я еще на семинарах выучил. Ну на тех, где все-таки побывал. И в свою очередь задал вопрос: