Злая сказка - Страница 12

Олег вернулся в кабинет, раскрыл одну из папок, которые дал шеф, и приступил к работе.

Все было не так просто. Вернее сказать, совсем не просто. Листая документы, Олег постепенно обострял свое внутреннее зрение. Он видел всех, кто составлял оригиналы этих документов, кто делал копии, кто держался за саму папку, кто думал, сидя над разложенными на столе оригиналами. Но прежде всего его интересовали именно факты: то, что содержалось в самих документах. Шеф был не совсем прав. Даже за сочетанием слов крылось очень и очень многое. Нужно только видеть. Видеть истинным зрением. Олег не торопился. Времени у него было достаточно. Рабочий день только начинался. Пролистав несколько бумаг, он залез в компьютерную базу законов. Юрист юристом. И у него такая же папка, но проверить кое-что не мешало. Цифры, буквы — в сознании Олега все складывалось в переливающуюся разными цветами, извивающуюся и вечно меняющуюся кривую. Необходимо было только отыскать начало. Это была сложная работа, неинтересная работа. Но нужно было жить достойно. Таков был его нынешний статус в мире, где войны были всего лишь отголоском таких же, в сущности, пустых бумажек и не было места настоящему воину. Мечи оказались более чувствительны ко времени, чем бумажки, а бродяжничать нынче не с руки. Это раньше странника кормили практически в любом простом доме, а иногда и в замке. Теперь пошлют куда подальше, а то и выстрелить могут.

Народу в «Шоколаднице» было, как всегда, порядочно. Это одно из немногих безалкогольных кафе, сохранивших дух советских времен. Идиллическая картина: дети с мамашами, любовные парочки, деловые партнеры, дамочки за кофеем с мороженым... Ага! Вот и человек, с которым надо было встретиться. Олег вычислил его прежде, чем тот приветственно помахал рукой. Олег еще раз оглядел зал, затем обернулся и посмотрел наружу через окно. Недалеко от входа стоял и курил его новый наблюдатель. В ушах наушники. Все как надо. Олег повторно оглядел зал: любителей послушать плеер было еще три человека. Двое в свете истинного зрения тут же отпали. Что ж, его новый знакомый был действительно из своих. Его наблюдатель сидел за два столика от него и уплетал мороженое. Олег двинулся к Виталию.

На вид ему было около тридцати. Плотного телосложения, коротко острижен и чисто выбрит, одет в строгий костюм с галстуком. Олег ощутил запах дорогого одеколона. На столе дымились чашка кофе и чай. Олег улыбнулся. Видать, Шаграй много рассказывал о нем, раз его новый знакомый знает, что Олег не любит кофе.

Незнакомец поднялся и, улыбнувшись, протянул руку:

— Виталий.

— Олег. Очень приятно.

— Да пребудет с тобой вечность, Шай-Ама.

— Пребудет, — согласился Олег. Он присел и потрогал рукой чашку. Чай был еще горячим.

— Так как там Шаграй?

— О! Он живет вполне неплохо. Работает в «Тайме» переводчиком. Сейчас вышел сборник его новелл о Диком Западе. Так, чтобы сразу не забыть... — Виталий полез в свою сумку и, достав книгу, протянул Олегу.

Книжка была в формате покетбук. На обложке нарисован всадник, скачущий на закат.

— "Том Вилсон. Шот новелле эбаут Вайлд Вест", — прочитал Олег вслух.

— Он вам и автограф поставил.

Олег раскрыл книгу. На титульном листе по-русски, но весьма корявым почерком было написано: «Всаднику от Шаграя. Будешь в Нью-Йорке, звони». И номер телефона. Олег усмехнулся: можно позвонить и из Москвы. В уголке книги он заметил сделанную очень мелким почерком надпись на языке Первых: «Этому человеку доверяй как мне и помоги чем можешь». После стоял герб Шаграя. Что ж, весьма предусмотрительно. Иначе пришлось бы долго пытать нового знакомого, прежде чем убедиться, что он достоин помощи.

— Очень приятно, Виталий! Это действительно хороший подарок. Я-то сам много раз собирался что-нибудь опубликовать, скажем так, из мемуаров. Но вот работа, дела. Да и, признаться, желания особого нет. — Олег бережно убрал книгу в сумку. — Если не секрет, как вы меня нашли?

— Это долгая, но весьма забавная история.

— Интересно.

— Дело в том, — что Шаграй всегда был большим любителем языков. Сейчас он владеет пятью. Теперь стал учить русский. Увлекся поэзией одного из декабристов. Дайте вспомнить... Кажется, Рылеева.

— Значит, Шаграй решил почитать мои творения в оригинале? Тогда мне тоже придется подогнать свой английский. Интересно, как он только угадал, что это именно мое воплощение? Ладно, продолжайте. Извините, что перебил вас.

— Так вот, — продолжал Виталий, — он был на одном из русскоязычных сайтов и нашел стихи, которые по содержанию и некоторым аллегориям показались ему знакомыми. Однако он не стал писать вам письмо.

— Почему?

— Сон священен.

— Да, Шаграй всегда так считал. Он за все жизни здесь не разбудил ни одного спящего из наших. Считал, что так им лучше всего. Это его философия, его выбор. Но почему же вы, Виталий, обратились ко мне, раз даже Шаграй не стал меня беспокоить?

— Я изложил Шаграю свое дело, и он сказал так: мои убеждения — это мое личное дело. Если человек спит, то он сочтет ваше письмо ошибкой.

— Но все-таки? Это похоже на отговорки. Не верю, что Шаграй, найдя меня в Паутине... Другие люди... Но мы так давно знакомы. Нет, не верю...

— Он все еще боится, что вы на него сердитесь.

— Ах это! — Олег рассмеялся. — Глупый, старый Шаграй. Да я и тогда на него не сердился.

— Можно узнать хоть чуть-чуть об этом?

— Пожалуй, нет. — Олег подмигнул Виталию. — Дело касалось женщины, к тому же из наших.

— Тогда нет вопросов. — Виталий отхлебнул кофе.

— А как вы, собственно, познакомились с Шаграем?

— А! — махнул рукой Виталий. — Для нас это такая банальная история.

— Напились, значит, — констатировал Олег.

— Ага, — рассмеялся Виталий. — Еще как! Я был в командировке в Нью-Йорке, случайно попал на одну вечеринку, выпил порядочно, на душе весело. Вижу, приятель, который меня привел, укатил с какой-то подругой. Я подумал, что и мне тоже пора домой. Смотрю, стоит человек, беседует с кем-то. У самого полный стакан виски, неразбавленного виски. Но идею о соотечественнике я отмел сразу. В этом у меня глаз наметанный. Часто в Новый Свет мотаюсь. Вы, наверное, догадались, что я из второго поколения?

— Да. Вы же не поняли фразу, которую я сказал на языке Первых. А послал я вас далеко... Не обижайтесь. Просто подобная вещь действует и на спящих. Они на автомате отвечают на местном языке нечто подобное. Я хотел лишь проверить.

— Понимаю. Да, мы не можем чувствовать Первых. Но у меня было такое ощущение. Взгляд его был, что ли, такой. В общем, не знаю. Я не видел истинным зрением, я чувствовал. Просто чувствовал. Его собеседник куда-то спешил и при моем появлении почти сразу ушел. Шаграй протянул мне руку и на ломаном русском сказал: «Привет, Второй. Меня есть зовут Шаграй!»

— Значит, он был основательно пьян. — Олег рассмеялся. — Не кому иному, как Шаграю, принадлежит крылатая фраза: «Пьянство — враг бессмертного и друг инквизиции».

— Так это Шаграй придумал?

— Он самый. Дальше можете не рассказывать. Вы поехали к Шаграю, этому вечному холостяку.

— Он разведен, — перебил Виталий. — Кажется, есть дети.

— Не важно. Вы поехали к Шаграю. Заказали еды, выпивки и еще, конечно же, девочек. Пока это все доставлялось в квартиру Шаграя, вы успели поговорить о многом. Вы, конечно, поделились своей проблемой. И Шаграй сказал, что, мол, поможем, но сейчас гулянка.

— Точно, — удивленно сказал Виталий. — Откуда вы...

— Я этого парня давно знаю. А дальше?

— У меня еще было два свободных дня.

— В самолет вас грузили?

— Нет, как-то сам дошел. В последний день мы больше говорили, чем пили. Шаграй все о вас рассказывал, о чем-то жалел.

— Виталий, вы о себе ничего не говорите. А смотреть на вас истинным зрением было бы неэтично.

— Что ж, пора представиться. Сай-ями.

— Красиво. А имя Сай-ями вам дали истинные родители?

— Думаю, да.