Зимняя война (СИ) - Страница 50

– А если их финны обнаружат.

– Ну, значит уйдут на остров. Он размером со Швейцарию. Переседят денёк. А чтобы товарищам финнам было не до обнаружения, нужно по ним беспокоящий огонь чуть раньше начать и не прекращать до самого утра. Раз, там, в несколько минут забрасывать, как их моряки называют, «чемодан» 152-х мм им в подарок. И из танков наших артиллерийских постреливать. Чего ржаветь без дела? Там дальность полёта снаряда позволяет и с четырёх километров палить. А то война закончится, а они и не проявят себя в бою. За что ордена давать?

– Харошый план. Вам, Иван Яковлевич, нужно в акадэмию Генерального Штаба поступать. – Вернул карандаш будущий маршал, ткнув им в потолок палатки предварительно.

– Учёного учить, только портить. Всё, закончили. Начинаем готовиться. И так сутки потеряли эту 13-ю дивизию по кусочкам, как слона, поглощая.

Командира 13-й дивизии полковника Ханнуксела нашли мёртвым, попал под бомбёжку вместе со штабом дивизии. И в коллекцию Брехту разведчики принесли новые ордена. Один вообще был замечательный. Такая большая серебряная звезда. Называется: «Орден Креста Свободы». Тяжёлый. Старлей – переводчик говорит, что почти самая главная награда Финляндии. Главней только «орден Белой Розы Финляндии». Ничего, и его добудем.

Событие семьдесят третье

Лучшая защита от вражеского огня – меткий огонь наших собственных пушек.

Финны не резиновые. Они, конечно, обладают тягучим языком, но это мало помогает растягивать, небольшие, в общем-то, военные силёнки, по огромным территориям. Когда командир 13-й пехотной дивизии полковник Ханнуксел увёл из-под Лоймолы большую часть своей дивизии на помощь 12-й пехотной, обороняющей более важное направление на юге, то тем самым практически оголил фронт с северо-востока.

Комдив Рычагов Павел Васильевич почувствовал безнаказанность, нет у финнов практически авиации, а те несколько самолётов, что передала Финляндии Дания, он угробил в первый же день, ещё на брехтовских самолётах летая. Потом Иван Яковлевич с ним и Штерном переговорил, и Рычагов с теми асами, что привёз с собой из Хабаровска и парочкой, что Брехт выделил в качестве инструкторов, перетасовав авиацию 8-й армии, стал ежедневно наносить бомбовые и штурмовые удары по позициям остатков 13-й пехотной дивизии, что пытались прикрыть Лоймолу. Через неё проходила дорога связывающая юг и север Финляндии. Оборонительный пункт был важным и финны окрысились, намертво в землю закопавшись и изо льда камней и брёвен создав ещё одну линию Маннергейма.

Брехт в это время с комбригом Кондрашёвым Григорием Фёдоровичем заняли Сортовалу, отрезав от снабжения восток настоящей линии Маннергейма. А практически уничтоженная 13-я пехотная дивизия финнов не смогла противостоять основным силам 8-й армии. На остатки 38-го и 39-го пехотных полков этой дивизии сведённых в одну часть под командованием полковника Олкконена выступила почти вся 8-я армия. Перечислять дивизии устанешь: 75, 87, 56 и 164-я стрелковые дивизии, 128-я мотострелковая дивизия и одна моторизованная кавалерийская дивизия – 24-я мкд. (Знаменитая Железная дивизия). Через день, пусть и с серьёзными потерями, 8-я армия заняла Лоймолу, превратив остатки 13-й дивизии во взвод, расстрелянный при отступлении с самолётов Рычаговым со своими соколами.

Противостоять всей огромной группировке войск РККА на восточной границе Финляндии остался расквартированный в Суйстамо, городке к северу от Сортовалы штаб 4-го армейского корпуса финнов со своим командиром генерал – майором Юханом Вольдемаром Хеглундом с ротой связи и ремонтным батальоном. При этом они уже получили несколько бомбовых ударов от Скоробогатого.

Чуть не успел командующий 8-й армией Штерн взять в окружение штаб и генералу на помощь подошли 3-й лапуасский, 5-й и 11-й резервный батальоны, 3-я самокатная, 3-я пулемётная и 4-я миномётная роты, а так же бронепоезд. Но всё это вместе было от силы полком и не имело ни связи, ни чётко поставленных целей.

У участвующих в этой войне командиров и бойцов РККА уже к этому времени рассеялись многие иллюзии, как насчёт боевой мощи Красной Армии, так и по поводу любви, которую будто бы питают к Советскому Союзу трудящиеся всего мира. Финские рабочие и крестьяне никаких добрых чувств к вторгшимся на их землю красноармейцам не испытывали, дрались ожесточённо и умело, и восставать против «кровавой финляндской буржуазии» не собирались. А потому и сами брататься не лезли. И снайперы уже в батальонах нашлись и опытные артиллеристы в полках.

Наученные горьким опытом почти месячных боёв за Лойомолу дивизии 8-й армии на стали брать эту укреплённую железнодорожную станцию лихим кавалерийским ударом, тем более что большая часть лошадей уже пала, или была съедена оставшимися без продовольствия, из-за действия финских егерей, частями и подразделениями армии. Подогнали артиллерию дальнобойную и молотили несколько часов по этому пяточку с километр квадратный общей площадью. После чего Рычагов вновь на всех сорока рабочих бомбардировщиках 8-й армии нанёс бомбовый удар, а потом на истребителях ещё прошёлся, расстреливая уцелевших. Только после этого части «Железной дивизии» вошли в кюлю Суйстамо, добивая несдающихся финнов.

Теперь осталась малость Штерну – занять находящийся в девяноста километрах на запад Онкамо, и тем самым полностью отрезать северную Финляндию от южной. Брехта Штерн назначил командиром, созданного пока только устно, стрелкового корпуса, состоявшего из 18-й, 168-й стрелковых и 9-й автобронетанковой дивизий с приданной ей 34-й лёгкотанковой бригадой. Цель ему наметили неправильную. Сам бы Брехт попытался двинуться на юг, чтобы ударить по линии Маннергейма с тылу, но сильно упорствовать не стал – перерезать пути коммуникаций и создать предпосылки для окружения всех войск финских в южной Финляндии тоже не плохой план. Потому, когда командующий Штерн приказал ему продолжить двигаться на запад и захватить другой железнодорожный и автотранспортный узел – Керьявала, брыкаться не стал. Тем более и близко совсем – всего полсотни километров по прямой. Да, дороги проторённой нет. Только тропки охотничьи, отмеченные на захваченных у финнов картах вёрстках. Но есть самолёты, и разбомбить станцию – плёвое дело, а потом всё тем же методом забросить туда на «Клипперах» и МП-1 пару сотен диверсантов Светлова и добить остатки снабженцев и других не строевых частей. В этой части Финляндии настоящих войск больше не осталось. Они все их просто физически уничтожили.

Событие семьдесят четвёртое

Прийти незаметно, убить тихо и уйти «с салютом» – это умение. Сделать всё это и выжить, – это наука, а чтоб все подумали, что это случайность – это искусство!

Перерезание дорог – это, без всяких сомнений, путь к успеху военных компаний. Тем более именно эту цель в Генштабе 8-й армии и поставили. Брехт это отлично понимал. Но и другое понимал, сейчас части РККА в лоб бьются о линию Маннергейма и гибнут бойцы и командиры тысячами. Как-то хотелось помочь. Благо и возможности появились, пока осуществляется операции «Задний двор» по переброске диверсантов Светлова к западу от железнодорожного и автотранспортного узла – кюли Керьявала, бомбардировщики, что тяжёлые, что лёгкие остались не у дел. Истребители будут издалека, чтобы не выдать, «Клипперы» и летающие лодки МП-1, поставленные на лыжи, которые будут осуществлять переброску батальона, прикрывать, а остальные самолёты не нужны, да и сорок истребителей на это дело – это явный перебор, десятка за глаза хватит.

Посидели они с Бабаджаняном, Вальтером и Скоробогатовым над картой и решили на мелочёвки не заморачиваться. Нужен показательный удар, чтобы товарищ Карл Маннергейм задумался о будущем. Можно набрать двухсот пятидесяти килограммовых бомб и пройтись по линии Маннергейма? Можно. Только надо попасть точно в купол этого дота, иначе просто расход дорогущих боеприпасов. Потому, выбрали для бомбардировки порт и железнодорожную станцию Выборга. Город по итогам «Зимней войны» отойдёт к СССР, наши его начнут потихоньку восстанавливать в 1940 году, и не успеют. Потом вернутся в 1941 году финны и вот они практически восстановят город. Возвратят туда выселенное население и оживят его. А потом в 1945 опять всех своих переселят и вернут Выборг СССР.