Зимние забавы в Ривенделле (СИ) - Страница 8

- Туда попал! – и, по своему орочьему обыкновению желая подкрепить слова делом, со всего маху всадил в Элронда свой могучий член.

Владыка Ривенделла тоненько взвизгнул – до этого момента Элронд и не подозревал, что способен так визжать – но все-таки собрал последние силы и вновь сделал попытку втолковать Больгу, что тот неправильно понял, что Элронд совсем не хотел… Однако Больг уже давно научился воспринимать эльфийскую болтовню как неизбежный шумовой фон – ну, вроде жужжания мух: крепко удерживая несчастного владыку Ривенделла за бедра, орк продолжал долбить лорда Элронда в своем обычном бешеном темпе, не обращая никакого внимания на его задыхающийся лепет. Поэтому вскоре увещевания лорда Элронда превратились в слабые стоны; он уронил голову на подушку, обреченно закрыл глаза и сдался… вернее, отдался на милость победителя.

========== Стручок ванили ==========

На следующий день весь Ривенделл высыпал провожать Больга. Стояло ясное, солнечное зимнее утро: снег искрился под ослепительно-голубым небом, в воздухе пахло холодом и свежестью, повсюду слышались веселые голоса эльфов, лошади, нетерпеливо переступая копытами, оглашали заснеженные просторы радостным ржанием. Больг, одетый в сияющие золотом доспехи и золотистый плащ, удивительно подходивший к его желтым глазам, красовался на великолепном черном жеребце – подарке Трандуила; могучий конь всхрапывал, тряс густой длинной гривой и свирепо косил большим блестящим глазом на эльфов, которые толпились у стремени, желая лично попрощаться с гостем. Больг, как истинный благовоспитанный орк, улыбался и благодушно позволял эльфам пожимать ему руку. Рядом вертелись Элладан и Элрохир, которые – не без хитрого умысла – вызвались проводить Больга до границы: близнецы переглядывались, шептались о чем-то и хитро поглядывали на орка, предвкушая поездку – причем сыновья Элронда, конечно же, намеревались оседлать вовсе не лошадей. Леголас наблюдал за отъездом гостя с балкона – лорд Элронд, всё еще беспокоившийся за здоровье принца, не позволил своему мальчику выйти на улицу холодным зимним утром; поэтому Леголас улыбался Больгу с балкона, как какая-нибудь прекрасная дама, провожающая рыцаря в поход, и махал ему рукой в вязаной варежке.

Элронду наконец удалось протолкаться к Больгу через толпу провожающих. Завидев гостеприимного хозяина, Больг обрадовано прогудел «Элли», наклонившись, приподнял владыку Ривенделла над землей и душевно обнял – Элронду, который еще не успел прийти в себя после вчерашнего, показалось, что любвеобильный орк переломал ему все кости.

- Ну всё, всё, полно, мой друг, – прохрипел он, высвобождаясь из жарких орочьих объятий. – Вот, возьми, передашь королю Трандуилу, – Элронд подал Больгу плотно закрытую баночку. Больг с благодарной улыбкой принял баночку, открыл крышку, понюхал большой шмат Элрондовой целебной мази (коей владыка Ривенделла, к слову, пользовал Леголаса, а этим утром и сам лечился после бешеного натиска орка) и осторожно лизнул ее.

- Вкусно, – сказал Больг, вновь благодарно осклабившись.

Элронд всплеснул руками.

- Нет, что ты, дружок, это же мазь, она не предназначена для внутреннего употребления! – воскликнул он, отбирая у Больга банку и вновь тщательно закупоривая ее. – Передай ее королю Трандуилу. Ты понял, Больг? Думается мне, мазь весьма ему пригодится, учитывая твои… эм… размеры и твою… гм… орочью неутомимость, – Элронд вновь невольно взглянул на заметную выпуклость в штанах Больга и слегка покраснел, вспомнив о прошедшей ночи. – Передай королю Трандуилу эту мазь и мои соболез… то есть, мои самые наилучшие пожелания. Хорошо, Больг?

- Хорошо, – вежливо ответил Больг, принимая банку с мазью из рук Элронда. Орк наклонился, снова понюхал ее и облизнулся. Элронд удрученно покачал головой.

- Да нет же, Больг, не ешь ее, – он с сомнением посмотрел на Больга, который почтительно кивал, но продолжал с аппетитом посматривать на банку с мазью, и проговорил медленно и ясно, словно обращался к неразумному ребенку: – Это, – Элронд потыкал пальцем в банку с мазью, – для Трандуила. Для Рэнди, понимаешь? Отдай банку Рэнди.

Больг просиял, порадовавшись, что этот глупый болтливый эльф наконец-то сказал хоть что-то дельное.

- Рэнди, – повторил он, бережно укладывая банку в мешок с провизией. – Для Рэнди.

Элронд перевел дух.

- Правильно, мой друг, отдай мазь Рэнди. Боюсь, она ему понадобится очень скоро.

Поспешив распрощаться с Больгом, который опять вознамерился было обнять «Элли», владыка Ривенделла вернулся в дом, сел в свое любимое кресло у окошка и взялся за вязание. Элладан, Элрохир и Больг уехали, и в доме наконец-то воцарилась умиротворенная тишина – только снаружи, с улицы, доносились веселые голоса озорников-хоббитов, закидываюших хохочущего Глорфинделя снежками. Тихонько тенькали спицы. В гостиной слышались приглушенные голоса эльфов, ведущих неторопливую беседу. Элронд распустил неудавшийся ряд и облегченно вздохнул, радуясь, что безумный день закончился, и в Ривенделле всё вернулось на круги своя.

Неслышно вошел Леголас – он опустился на коврик у ног Элронда, положил голову ему на колени и начал задумчиво смотреть, как мелькают блестящие спицы. Элронд отложил вязание и погладил принца по мягким золотистым волосам.

- Больг уехал… – сказал Леголас, катая по полу клубок зеленой пряжи.

Элронд приподнял голову принца за подбородок и заглянул ему в глаза.

- Ты расстроен, мой воробушек?

Леголас улыбнулся, прижался щекой к ладони Элронда.

- Нет, – ответил он. – Ну, может быть… совсем немного. Я рад, что мы снова можем побыть наедине друг с другом, – принц приподнялся, обвил руками шею возлюбленного и нежно поцеловал его в губы. – Люблю тебя, – прошептал он.

- Я тоже тебя люблю, моя радость, – ответил Элронд.

Ему так хотелось взять сейчас Леголаса за руку, уложить его в постель, лечь рядом, целовать его мягкие, податливые губы и говорить, как сильно он любит своего мальчика… но одна мысль не давала лорду Элронду покоя. Поэтому владыка Ривенделла ласково отстранил Леголаса от себя, пообещал ему, что скоро вернется, и вышел из комнаты.

Прихватив с кухни поднос с десертами, приготовленными на завтрак, он направился к кабинету старшего советника. Однако дверь кабинета была заперта, и Элронд, поколебавшись немного, направился к спальне Эрестора, где и нашел его, лежащего на животе в одной ночной сорочке среди бумаг, книг и пустых тарелок.

- Друг мой, отчего ты в постели? – сразу же забеспокоился сердобольный Элронд. – Тебе нездоровится?

Эрестор на миг оторвался от чтения очередного документа и бросил на владыку Ривенделла неприязненный взгляд, от которого у Элронда возникло ощущение, что его насквозь пронзили острой иглой.

- Видите ли, мой лорд, – проговорил советник с кривой улыбкой, – после вчерашней… беседы с нашим славным воеводой я обнаружил, что на некоторое время лишился возможности сидеть… а особенно на твердом сидении кресла в моем кабинете. Но вас это не должно тревожить, не так ли? Как видите, я вполне способен заниматься делами государства и лежа.

Элронд, осторожно отодвинув кипу бумаг, примостился на краешке постели, пристроив поднос с десертами на коленях.

- Что ты, что ты, любезный Эрестор, – мягко начал он, с опаской поглядывая на его раздраженное лицо, – у меня и в мыслях не было пенять тебе за то, что тебя нет в кабинете… Напротив, я лишь желал проведать тебя. Узнать, как… как ты себя чувствуешь. Я тут кое-что принес, взгляни: это торт-безе с апельсиновой начинкой, а это мусс из белого шоколада…

Эрестор взглянул на десерты так, словно Элронд предлагал ему горькую настойку, но поднос все-таки взял и даже принялся отламывать кусочки от торта-безе, отправляя их в рот со все тем же брезгливым выражением на лице.

- Благодарю за заботу, – сказал он ядовито. – Мне не нужна ваша фальшивая жалость, мой лорд. Если бы вам действительно было не всё равно, вы бы вспомнили, что я люблю не безе, а меренги, – Эрестор сглотнул слезы (вместе с безе) и принялся за шоколадный мусс, нервно размешивая его сахарной печенькой.