Зимние забавы в Ривенделле (СИ) - Страница 6

Этот-то стон и услышал лорд Элронд, который, обеспокоенный долгим отсутствием Глорфинделя, решил все-таки узнать, всё ли в порядке у старшего советника, чьи расстроенные нервы в последнее время весьма тревожили сердобольного владыку Ривенделла. Добрый хозяин дома, испугавшись, что Эрестору стало совсем худо, заглянул в кабинет, чтобы поинтересоваться, как чувствует себя его старший советник, – и слова застряли у него в горле. Тихонько прикрыв за собой дверь, Элронд поспешил ретироваться, чувствуя, как сердце колотится у него в горле, и, закрывшись у себя в спальне, дрожащими руками накапал себе успокоительного, которым еще недавно отпаивал Леголаса. Перед глазами все еще стояла нечаянно подсмотренная им картина: Эрестор, его старший советник, всегда такой сдержанный, высокомерный, язвительный, лежит на столе среди скомканных бумаг и опрокинутых чернильниц и вдохновенно сосет пальцы Глорфинделя, умоляя взять его сильнее, глубже, сильнее, глубже… Лорд Элронд потряс головой, отгоняя наваждение, и схватился за спицы. Владыка Ривенделла чувствовал – чтобы пережить сегодняшнее потрясение, ему придется связать очень длинный шарф. И, возможно, даже не один.

========== Не туда попал ==========

Стоило Элронду покинуть малую трапезную, как Элладан и Элрохир, не сговариваясь, запрыгнули к Больгу на колени. Больг покачнулся – скорее от неожиданности, чем от тяжести – и от всей души рассмеялся, обнажая ровный ряд острых зубов; в его желтых глазах зажглись веселые огоньки.

- Ну, Больг, выбирай, – заявил Элрохир, удобно устроившись на крепком жестком орочьем колене, – кого из нас ты хочешь первым?

- Больг хочет меня, неужели не ясно? – перебил брата Элладан, обвивая руками мощную шею орка. – Ты ведь сам сказал, что я – хороший. Да, Больг?

Больг, для которого всё это эльфийское тарахтенье не несло в себе ни капли смысла, просто добродушно осклабился и продолжил поедать кабанью ногу, аппетитно обгрызая кость. Элладан, видя, что их эльфийское кокетство явно не действует на орка, ловко соскользнул с колена Больга и, оказавшись у него между ног, игриво погладил его пах через одежду.

- Ну же, Больг, – проворковал он, торопливо расстегивая на Больге широкий кожаный ремень с массивной бронзовой пряжкой, – я знаю, ты хочешь меня, правда?

- С чего это ты взял? – ревниво фыркнул Элрохир – и шлепнул брата по рукам. – Больг хочет меня. Верно, Больг?

Больг наконец доел кабанью ногу, тщательно обглодал мосол и, по орочьей традиции бросив кость прямо на пол, поднялся на ноги, не обращая внимания на близнецов, которые все еще висли на нем.

- Больг любит Ласи, – прогудел он и заулыбался.

Леголас просиял – мало того, что Больг ухаживал за ним за завтраком, обнимая, гладя по волосам и шепча какие-то жутковато звучавшие орочьи любезности, так еще и теперь он предпочел горячим сыновьям Элронда его, Леголаса!

- Ах, Больг, – прошептал принц, слегка зардевшись.

Больг же аккуратно отцепил от себя недовольных близнецов, шагнул к Леголасу, легко подхватил его на руки и с принцем на руках потопал прочь из трапезной.

- Ну вот, – разочарованно протянули Элладан и Элрохир, – ни тебе Больга, ни тебе Леголаса… Даже пирожные – и те Эрестор заграбастал!

Больг внес Леголаса в спальню принца. Приблизившись к камину, он бережно опустил свое хрупкое эльфийское чудо на пушистый ковер, а сам лег рядом, ласково и даже несколько робко перебирая жиденькие Леголасовы прядки. Леголас повернулся к Больгу и с тихим вздохом прильнул к нему всем телом.

- Больг, – прошептал Леголас, медленно расстегивая ворот рубахи орка и поглаживая жесткую орочью кожу. – Ты скучал по мне?

- Больг скучал, – ответил орк – и попытался ласково куснуть Леголаса за кончик уха. У Леголаса возникло подозрение, что Больг просто повторил незнакомое эльфийское слово, но принц предпочел притвориться, что орк действительно по нему скучал.

- Я тоже скучал, – сказал он, целуя Больга в шею. Кожа орка была удивительно горячей, шершавой, терпко пахнущей острым мускусным запахом… Леголас игриво хихикнул и лизнул Больга за ухом – ему захотелось попробовать, каков его орк на вкус.

А Больг вдруг повалил Леголаса навзничь и принялся ласкать языком его всего: лицо, шею, грудь, подмышки… Орк содрал с принца одежду, оставив только носки – на взгляд Больга, носки никак не могли им помешать, потому снимать их и не требовалось – и начал покрывать его тело по-орочьи неумелыми, но страстными поцелуями, шумно вдыхая его запах и пылко порыкивая. Леголас постанывал и трепетал, захваченный новыми для него ощущениями: влажный, шершавый язык, касающийся его сосков, живота, внутренней стороны бедер… Принц широко раздвинул ноги, отчаянно желая, чтобы язык Больга коснулся его там, но не смел его попросить; а Больг отчего-то остановился и застыл, удивленно глядя на Леголаса.

Похоже, орк рассматривал своего любовника, любуясь и удивляясь одновременно: принц лежал перед ним такой тоненький, бледный, хрупкий, совсем не похожий на короля Трандуила, чьим сильным, гармонично сложенным телом Больг упивался долгими зимними ночами в Лихолесье – но отчего-то при виде Трандуила сердце Больга не сжималось так болезненно-сладко, как сейчас, когда он смотрел на Леголаса… Чувство, которое он испытывал, было слишком сложным, чтобы Больг смог выразить его на эльфийском, да и в нехитром орочьем языке он не мог найти подходящих слов, поэтому просто еще раз сказал:

- Больг любит Ласи.

Леголас, уже изнемогший от желания настолько, что сам того не замечая, терся спиной и ягодицами о пушистый ворс ковра, ответил, протягивая к Больгу руки:

- Я тоже тебя люблю… Больг… Пожалуйста… Иди же ко мне…

Больг заулыбался, притянул к себе Леголаса, все еще поражаясь, какой он легенький и хрупкий (орк определил это одним метким орочьим словом «хлипкий»), погладил его по голове своей огромной лапищей, уткнулся носом в шею, шумно вдыхая почти неуловимый запах эльфа, а потом вновь уложил принца на спину. Леголас закусил губу, ожидая, что сейчас Больг войдет в него – принц все еще помнил ослепляющую, оглушающую, будто бы раздирающую его тело на части боль, которую он испытал в миг, когда Больг силой взял его в первый раз, – но к своему изумлению ощутил нечто совсем иное.

С трудом приподняв голову, он посмотрел вниз и увидел коротко стриженную макушку Больга у себя между ног. От удивления Леголас не сразу понял, что происходит: Больг, осторожно раздвинув худые ноги принца, ласково вылизывал его тоненький твердый член, яички, ложбинку между ягодиц…

- Ох, Больг, что ты делаешь? – простонал Леголас, уронив голову обратно на ковер и закрывая глаза.

Шершавый язык орка уже проникал в Леголаса, да так глубоко, что принц не мог поверить собственным ощущениям. Он стонал, выгибался, вырывал из ковра целые клочья пуха, сходя с ума от восхитительного ощущения чего-то горячего, влажного и шершавого, что проникало в него так сильно и в то же время – так нежно… Конечно, добрый лорд Элронд часто ласкал «своего воробушка» языком – он любил это делать; но с ним Леголас никогда не испытывал такого ошеломляющего наслаждения – лишь негу и удовольствие от того, что кто-то о нем заботится. Сейчас же Леголас едва не терял сознание от жарких волн, захлестывающих его от каждого движения орочьего языка; он неосознанно сжимал коленями плечи Больга, шептал «еще!», уже сам не понимая смысла своих слов, и плакал от наслаждения и счастья.

Больг почувствовал, как тело принца содрогнулось, а с губ Леголаса сорвался особенно жалкий всхрип. Больг, встревоженный, оторвался от своего занятия, обнял любовника за плечи и вгляделся в его измученное лицо, пытаясь понять, что случилось. Леголас прижался к Больгу всем телом, вцепился в его руки, запрокинул голову и вдруг застонал, закричал, забился в объятиях орка так отчаянно, что Больг с перепугу уронил Леголаса обратно на ковер.

Наконец Леголас затих. Больг осторожно потыкал его в бок, проверяя, жив ли он, – Леголас никак не отреагировал. Тогда Больг подхватил обмякшее тело принца на руки, прижал его к груди и со всех ног побежал к лорду Элронду.