Зимние сказки.Дилогия. (СИ) - Страница 134

– Отлично! – услышав слова боевого мага, буквально расцвел капитан. – Надеюсь, ваши щиты могут совмещаться? Это именно то, что и требуется! А теперь делаем так…

* * *

Преодолевая тяжелую, тянущую боль в пробитом неизвестным оружием пришельцев бедре, Морн упорно карабкался вверх по холму, яростно проклиная бездарность своих сыновей, из‑за которой ему приходилось подвергаться таким опасностям и терпеть столь жуткие лишения.

Нога отчаянно болела, наложенное им впопыхах слабое кровоостанавливающее заклятие то и дело спадало, вынуждая старого мага делать очередную остановку и, не прерывая Песни, используя исключительно жестовые методы, возобновлять капризное заклинание.

Впрочем, несмотря на все это, Морн яростно ковылял вперед, старательно пытаясь как можно меньше задерживать наступление своих рабов. Конечно, можно было бы призвать пару‑тройку драконидов и приказать им нести себя, что не составило бы для одержимых практически никакого труда, но сейчас Морн отчаянно боялся выдать свое присутствие.

Собственно, в самом начале атаки именно так он и поступил, пытаясь максимально ускорить и обезопасить свое наступление, прикрываясь от выстрелов и магии телами практически неуязвимых рабов. Именно тогда‑то он и заработал эту рану. Как оказалось, несмотря на всю невероятную прочность тел одержимых, этой прочности совершенно недостаточно для того, чтобы надежно укрыть его от странного оружия пришельцев.

Осколок металла, засевший в его бедре, служил очень хорошим напоминанием о том, что нахождение в плотной группе – это смерть для незащищенного Песнью мага. Да и страшная гибель всего центра отряда под неведомым заклинанием только подтвердила правильность его рассуждений. Страшно подумать, что и он мог, подобно попавшим под удар рабам, просто рассыпаться пылью, так и не достигнув своей цели.

К счастью, этот удар оказался единственным и больше не повторялся. Скорее всего, столь могучее заклинание исчерпало последние остатки магических сил обороняющихся, и сейчас все, что противостояло неуклонно наступающим одержимым, был лишь постоянный, сильный и холодный ветер, дующий с холма и лишь немного задерживающий неуклонное наступление его рабов.

Этот ветер невероятно злил менталиста, вынуждая прикладывать отчаянные усилия для того, чтобы издаваемая им Песнь оставалась слышимой его рабами, несмотря на шум и рев бушующих воздушных потоков. Хорошо еще, что в предназначенном для войны заклинании этот вопрос был учтен и заглушить звуки Песни было отнюдь не так просто. Какой бы грохот ни стоял на поле битвы, изменившийся слух одержимых все равно позволял им выхватывать строки подчинившей их Песни, если, конечно, это было хотя бы теоретически возможным.

Но разыгравшийся буран не столько глушил, сколько сносил магические звуки, и магу приходилось изо всех сил напрягать уставшие связки, дабы его пение все же было слышимым атакующим холм рабам.

Впрочем, постепенно и этот так раздражающий мага ветер начал стихать, и лишь гигантский снежный вихрь, пляшущий вокруг вершины холма, заслонял от взглядов цель их атаки.

Несмотря на то что вихрь этот казался вполне безобидным, а время Песни было строго лимитировано, входить в него Морн отнюдь не спешил, направив туда вначале одного из своих рабов.

Выждав полминуты после возвращения раба – невысокого ушана в обтрепанной робе и с большими, печальными глазами на пол‑лица, вооруженного длинным разделочным тесаком и слабым охотничьим луком, – и убедившись, что с ним все в порядке, Морн скомандовал атаку.

Один за другим воины скрывались в снежной круговерти, откуда немедленно донеслись звуки тяжелых ударов: одержимые старательно взламывали прикрывающую хижину тонкую, прозрачную, словно ледяную, броню, сейчас являющуюся единственной преградой, отделяющей его от решительной победы.

Он видел, как яростно стучат по этой скорлупе мечи, топоры и палицы его бойцов, как под их ударами появляются вначале маленькие и тонкие, а потом все более и более разрастающиеся трещины на отделяющей его от окончательной победы, такой слабой и ненадежной преграде. Глубоко вдохнув свежий, холодный воздух, приятно и необычно пахнущий свежескошенным сеном, он шагнул к ним, дабы не упустить ни одного мгновения после того, как эта последняя отделяющая его от ненавистных врагов преграда наконец‑то падет.

Глава 9ПЛОДЫ ПОБЕДЫ

При плохой игре необходимо иметь хорошую мину. А лучше не одну.

Книга юных полевых командиров

– Ну и что будем с ними делать? – Ольга скептически посмотрела на пару избитых до полной неузнаваемости пленников, лежащих на полу главного зала форта Нест. Местные жители, после гибели менталиста освободившиеся от наложенных им заклятий, дружно накинулись на своих поработителей, и сейчас Коул и Хаслин представляли собой два куска хорошо отбитого и лишь каким‑то чудом еще дышащего мяса. – Может, стоило оставить их там, где они находились?..

Прошедший бой отнюдь не добавил девушке благодушия. Перекошенные лица умирающих от воздействия зомана солдат Морна, тем не менее до самого последнего момента не оставлявших своих попыток проломить уже пошедший множеством трещин, едва держащийся щит, произвели на нее чрезвычайно неприятное впечатление. Так что жалости в отношении сыновей ублюдка, готовившего для нее, Софии и Тайки участь родильных машин, она не испытывала.

– Думаю, это было бы неразумно. – Рау спокойно пожал плечами, индифферентно разглядывая потускневшую от времени роскошь завоеванного ими замка. На лежащих под его ногами и тихо стонущих пленников эльф, казалось, и вовсе не обращал внимания, следя лишь за тем, чтобы не наступить в небольшую лужицу натекшей с них крови. – Убить их мы всегда успеем. Однако не забывай: основная цель нашего пребывания тут – вовсе не праведная месть «злобным угнетателям», а всего‑навсего выяснение наиболее удобного пути через горы. Ну а эти типы с большой долей вероятности являются наиболее осведомленными в данном вопросе.

– Могли бы спросить и у местных измененных, – из духа противоречия не согласилась Ольга.

– Спросить – могли, – благодушно кивнул альфар, усаживаясь в шикарное, но слегка запыленное кресло и поигрывая висящим на груди амулетом. – Другой вопрос – а они нам ответили бы? И если ответили – то что именно? И будет ли у нас шанс остаться в живых, если мы пойдем по указанной ими добровольно тропе?

Вспомнив взгляды, которыми провожали их уцелевшие местные жители, Ольга поежилась, признавая про себя правоту слов брата.

Нет, убить их или как‑то иначе навредить членам отряда после того, как спали наложенные на жителей чары, никто не пытался. Но… Практически у каждого уцелевшего из селян имелся друг, родич, брат или сын, любимый или любимая, погибшие при осаде хутора Линар. Нет, деревенские вполне понимали, что у отряда не было иного выбора, что они только защищались и, что если бы не эта отчаянная оборона, их поселку еще невесть сколько времени пришлось бы находиться под страшной властью старого колдуна.

Но это понимал разум. Сердце же… сердце же видело многочисленные тела друзей, соседей, любимых и близких, лежащие на подступах к Холму Мертвецов, как уже успели прозвать бывший оборонительный пункт отряда, и видело их убийц – живых, здоровых… И кто знает, не будь способность путников к самообороне продемонстрирована столь наглядным образом, на что бы решились озлобленные страшными потерями жители некогда крупного и благополучного поселения Кардель…

Сладкие, льстивые речи и ненавидящий взгляд в спины – за прошедшие с момента осады сутки это стало привычным делом во время каждого выхода в деревню. А выходов было много.

Хорошо еще, что магия присланных Ариохом волшебников позволила не допустить распространения отравляющего газа по всей округе. В основном смертоносное содержимое пятидесятилитрового баллона удалось удержать в пределах созданного магией Кая гигантского вихря, который, после того как в нем отпала надобность, просто унесся в сторону безлюдных пустошей. Так что вся сложная процедура дегазации свелась к наколдовыванию дующего через холм в сторону от деревни постоянного ветра и запрету в течение трех суток подниматься к стоящим на нем строениям.