Зигзаг удачи - Страница 3

Он прислушался. В лаборатории журчала вода. Орешников направился туда и завернул кран, чтобы не капало на нервы. Он уже собирался уйти, как вдруг в темном углу обнаружил каких-то людей, которые увлеченно целовались. При ближайшем рассмотрении это оказались Юра и Ира.

- Эй! - позвал Орешников. - Рабочий день кончился! Бездомные лаборанты отпрянули друг от друга. Ира банально поправила прическу, а Юра сказал:

- Спасибо, Володя! Как время быстро летит…

- До свидания! - намекнул Орешников.

- До свидания! - прошептала Ира.

- До свидания! - повторил Юра. И они, наконец, ушли.

Очистив помещение от свидетелей, Орешников неторопливо подошел к сейфу. Мысленно он крался на цыпочках, сняв ботинки.

Он достал из кармана ключ, вставил его в замочную скважину сейфа и небрежно открыл дверцу. Мысленно он потел. Мысленно он задернул шторы на окнах фотографии, выключил свет и надел перчатки, чтобы не оставить отпечатков пальцев.

Открыв сейф, Владимир Антонович вынул конверт с деньгами и без колебаний переложил из общественного кармана в собственный. Внешне он держался молодцом, но внутри обессилел.

Тут ему показалось, что хлопнула входная дверь.

- Ай! - вскричал Орешников внутренним голосом и наружным тоже. На всякий случай он прикрыл спиной амбразуру сейфа. Но тревога оказалась ложной. Это на улице кто-то хлопнул дверцей машины.

Успокоившись, Орешников повел себя еще более странно. Вместо того чтобы бежать со всех ног, он сел за стол и принялся сочинять какую-то бумагу. Сочинив ее, беспечно проследовал в кабинет директора, достал круглую печать, подышал на нее и прижал к бумаге, которая стала теперь документом.

Затем он вернулся к осиротевшему сейфу и взамен присвоенных сумм положил в него таинственный документ.

Если бы можно было проникнуть в сейф и прочитать оставленную там бумагу, кое-что стало бы ясным. К сожалению, законным путем проникнуть в запертый сейф невозможно, прибегать к отмычке неэтично, а ключи положил в пиджак фотограф Орешников.

Он закончил операцию, и ему стало хорошо. Мысленно он снял перчатки, зажег свет в комнате, раздвинул занавески на окнах и надел ботинки, которые на самом деле не снимал. Затем не только в мыслях, но и наяву, вылез в окно на мороз, пересек двор и вышел на главную улицу, освещенную огнями большого города.

Конечно, Орешников мог и не устраивать весь этот спектакль с лазаньем в окно и грабежом сейфа, ключи от которого были у него самого, а просто в конце рабочего дня достать конверт с деньгами и положить в карман, но так Орешникову было неинтересно.

Теперь он уносил деньги и ноги подальше от фотографии, и его следы заметало снегом.

27 ДЕКАБРЯ ВЕЧЕР

После трудового дня коллектив распадается на составные части. Люди, которые вместе работают, живут, слава богу, раздельно. И заботы у них совершенно разные.

Юра и Ира, которых спугнул Орешников, прибежали после работы в узенький переулок, густо забитый народом. На грязном желтом снегу топтались сотни людей. Они прихлопывали себя по бокам, дышали на озябшие руки, переминались с одной обледенелой ноги на другую. А вокруг - на стенах домов, на стволах деревьев, на водосточных трубах, даже на урнах - не оставалось свободного места. Все было заклеено бумажками с призывным текстом.

Ира достала из сумочки два картонных плаката, оба на веревочках, один надела на шею Юре, второй нацепила на себя. Затем они стали расхаживать взад и вперед среди других горожан, которые тоже носили на шеях ярмо.

Непосвященный не смог бы понять, что это - барахолка или клуб заговорщиков?

Ни то ни другое!

Трудно найти человека, который доволен своей квартирой! Меняться хотят все. И поэтому в каждом городе существует Бюро обмена. А возле Бюро обмена - толкучка, к ужасу тех, кто живет в соседних домах.

Плакаты, которые носили лаборанты, взывали: «Меняем комнату 12,1 кв. м в пятикомнатной квартире, все удобства, телефон - на две комнаты, не менее 10 метров каждая» .

Первым напал на молодых людей странный субъект, сильно помятый, похоже - с перепоя. Его тоже украшал плакат:

«Меняю комнату 5,77 кв. м в деревянном доме без удобств на равноценную» .

- Не подойдет? - спросил он Юру. Тот отрицательно покачал головой, и они разошлись.

- Добрый вечер! - окликнула Иру трехкомнатная квартира, которая менялась на четырехкомнатную. Трехкомнатную представляло существо, закутанное с головы до ног в шубы и одеяла.

- Здравствуйте! - обрадовались влюбленные. - Что-то вас давно не было!

- Болел! - ответила трехкомнатная квартира. - Простудился на этом проклятом месте! А вы одеты легкомысленно. Без валенок не обменяешься, а попадешь в больницу.

- У нас нет валенок! - признались Ира и Юра. - Как ваши дела?

- Четырехкомнатные не строят! Считается, что они не нужны! А вы собираетесь доплатить?

- Что вы! У нас нет денег! Мы хотим пожениться, но нам негде. У Ириных родителей и без меня тесно. А я с братом живу на двенадцати метрах.

- Вы его комнату меняете?

- Ну да!

- Без доплаты никто не пойдет!

- Может быть, кто-нибудь найдется…

- Дураков мало!

- Все-таки есть, - сказала Ира с надеждой.

В отличие от Иры и Юры у Кирилла Ивановича Полотенцева была, быть может, самая большая квартира в городе - семикомнатная.

Чтобы обеспечить Кирилла Ивановича, пришлось объединить две соседние трехкомнатные квартиры. Кирилл Иванович и его жена Вера Фоминична нашли приют в лишней кухне, из которой, когда выкинули плиту и мойку, получилась отличная шестиметровая комната с окном. Две ванные и два туалета были сохранены. Иначе перед этими помещениями выстраивалась бы очередь.

Дело в том, что у директора фотографии, человека в общем-то смирного, было десять детей. Все население квартиры составляло шестнадцать душ: значит, Кирилл Иванович с женой, десять упомянутых детей, из которых старший, Сева, женился и старшая, Наташа, вышла замуж; Сева и его жена Муза успели обзавестись сыном Левочкой, и была еще жива и во все лезла мама Веры Фоминичны. Все ее звали по имени - бабушка Катя. Когда Кирилл Иванович, возвращаясь со службы, вошел во двор, то сразу увидел четырехлетнего внука Левочку. Он вел беседу с приятелем из соседнего подъезда.

- Мне папа купил заводной вертолет! - хвастал приятель.

- Подумаешь! Мне дедушка обещал заводную ракету! - сказал Левочка.

Приятель задумался, чем бы перещеголять Левочку, и, наконец, сообразил:

- А у меня дедушка умер! Левочка не сдался:

- Подумаешь! Мой дедушка тоже скоро умрет!

Кирилл Иванович остановился и явственно ощутил, как его кольнуло в самое сердце. А внук Левочка, увидев деда, радостно кинулся навстречу:

- Дедушка, что принес?

Чтобы в колхозе Полотенцевых не было неразберихи, Вера Фоминична всегда назначала дежурных. Расписание дежурств висело в Коридоре возле вешалки.

Сегодня обязанности диспетчера выполнял Коля, восьмой по счету ребенок, ученик третьего класса.

- Докладывай! - сказал ему Полотенцев-старший, войдя в квартиру и раздевая Левочку, который оказывал посильное сопротивление.

- Значит, так, - приступил Коля. - Муза пошла к зубному, Сева пошел с ней, потому что она боится. Мама уехала на съезд металлистов, я ей помогал писать приветствие. Гена двойку схватил по алгебре, зато Люба сдала зачет.

- Какой? - спросил Полотенцев-старший.

- По спектральному анализу! - бойко ответил современней ребенок. - А Наташка беременная…

И прежде чем отец успел опомниться, дежурный закончил рапорт:

- Я принес белье из прачечной, а учитель в студии сказал, что мне нужен мольберт!

Кирилл Иванович всегда возвращался домой с опаской. Его десять отпрысков вечно нуждались в чем-то, и позарез!

- Без мольберта ты уже не можешь.

- Все говорят, что у меня способности, ты тоже любишь похвастать: мой Коля здорово рисует…