Жюв против Фантомаса - Страница 7

Фандор сильно сжал руку Жюва, полицейский жестом ответил. Лицо, которое только что вошло в рабочий кабинет, не было Лупаром!

Незнакомцу на вид можно было дать лет сорок. Темная борода, подстриженная веером, четко выделялась на лице. Спереди можно было заметить пробивающуюся лысину. На довольно крупном носу с горбинкой висело тонкое пенсне. Бросив взгляд на висевшие на стене часы, которые показывали половину двенадцатого, он вышел из комнаты, оставив свет в кабинете, словно рассчитывал сюда вернуться.

— Ну как?

— Это Шалек?..

— Черт бы его побрал! Из-за него все может погореть. Кроме того, мы собирались спасти лишь ценные вещи, а сейчас, возможно, надо будет защищать человеческую жизнь.

— Ну надо же было этому болвану вернуться домой в такой неподходящий момент!

— Может быть, — сказал Фандор, — лучше будет сразу открыть наше присутствие здесь?

— Я уже подумал об этом, но, даже не принимая во внимание его реакцию, когда он внезапно увидит двух незнакомцев в доме — хотя это не главное, так как он может испытать сегодня и более сильные чувства, — мы можем выдать себя перед Лупаром. А мне, признаюсь тебе, дорогой Фандор, ужасно хочется раз и навсегда покончить с этим типом и узнать, что он замышляет, тем более, возможно, здесь замешана еще какая-то женщина, о которой упомянула Жозефина…

Инспектор замолчал, и Фандор, чувствуя, какие тяжелые мысли терзали Жюва, не осмелился больше его отвлекать.

Загадочный Лупар, наверное, почувствовавший за собой слежку, словно растворился, во всяком случае, никак не выдавал своего присутствия.

И если он покинул дом доктора Шалека, то это значит, что у Жюва не будет никаких улик против него, даже если его задержат. В этом и заключалась сила Лупара, пользовавшегося большой популярностью у дна парижского общества, потому что каждый раз он ловко избегал наказания, доставляя тем не менее неприятности полиции, у которой он постоянно находился под подозрением.

Через десять минут Шалек вернулся в кабинет, на этот раз на нем была элегантная пижама в голубую полоску.

Когда украшавшие камин часы в стиле ампир пробили три, Фандор, несмотря на тягостное и напряженное ожидание, не смог подавить зевок. Время тянулось медленно, и хотя интерес к делу сохранялся, приключения этой ночью, по-видимому, не предвиделись. Со своего наблюдательного поста Фандор и Жюв продолжали следить за доктором Шалеком.

«Когда же он пойдет спать? Или у него привычка работать по ночам? Как долго еще придется ждать?»

Наконец Шалек, дописав какое-то письмо, зажег свечу, накапал немного воска на конверт и запечатал его. Затем он привел в порядок бумаги, над которыми сидел, не поднимая головы, полночи. Окончив уже все дела, доктор Шалек еще некоторое время посидел в кресле, наконец, потушив свечу и лампу, он вышел из комнаты… В кабинете постепенно светлело, хотя окна выходили на запад, бледно-розовая заря потихоньку заполняла неярким светом комнату, в которой, затаив дыхание, сидели наши друзья. Еще полчаса, и силуэты Жюва и Фандора будут выделяться через прозрачную легкую ткань занавески и изнутри их будет легко заметить.

Доктор, наверное, уже в своей спальне.

На всякий случай полицейский и журналист подождали еще несколько минут, внимательно вслушиваясь в тишину ночи, подходившей к концу.

Наконец-то!

Жюв и Фандор почувствовали, как они устали, проведя столько времени без движения: судорогой свело ноги, а позвоночник не чувствовался совсем, словно его разбили чем-то тяжелым.

Неожиданно снова раздался шум, но это уже не были шаги человека, спокойно и уверенно расхаживающего по дому, а какое-то странное поскрипывание. Скрытый шум то прекращался, то вновь начинался. Откуда он исходил? Ниоткуда! Отовсюду!..

— Эта комната вся обита драпировкой, — тихо заметил Жюв, — я думаю, что и остальные тоже. Проклятая драпировка, из-за нее ничего не слышно!

— Похоже… — начал было Фандор.

Но вдруг дверь опять открылась, щелкнул выключатель, и кабинет озарился электрическим светом. На пороге стоял доктор Шалек.

Осмотрев быстрым взглядом письменный стол, доктор сделал несколько шагов в направлении окна. Притаившиеся за занавесками Жюв и Фандор при его приближении покрылись холодным потом.

И было отчего: почти на расстоянии вытянутой руки на них зловеще глядела черная пустота револьвера. Что произойдет, если доктор Шалек их обнаружит? Скорее всего, этот человек в порядке самообороны начнет стрелять в непрошеных гостей!

Жюв сильно сжал рукой локоть Фандора. Но Шалек, не найдя здесь ничего подозрительного, уже возвращался обратно. Вдруг снова раздался глухой, исходящий непонятно откуда, загадочный скрип. Оставив дверь в кабинет приоткрытой, Шалек удалился.

Еще добрый час инспектор и репортер оставались неподвижными, хотя уже давно слышали, как Шалек вошел в спальню и запер дверь на два оборота.

— Делаем ноги! — сказал Жюв, бесшумно поднимаясь с пола, в то время как Фандор, осторожно отодвигал занавеску, чтобы через окно выбраться на балкон.

Несколько минут спустя — за это время Жюв успел избавиться от парика, фальшивых усов и макияжа — двое мужчин остановились посреди площади Пигаль, чтобы перевести дух после забега, который, скорее, напоминал бегство заурядных злоумышленников.

Когда Жюв, сворачивая на улицу Пигаль, по-дружески взял под руку Фандора, молодой человек спросил его:

— В общем, Жюв, мое предположение оказалось верным, донос этой девицы Жозефины оказался сплошной выдумкой, поскольку он абсолютно ничем не обоснован?..

— Ты не прав, — ответил Жюв.

— Однако…

— Фандор! Я не узнаю тебя, — сказал он, — куда девался твой критический ум? Помнишь ли ты уроки, которые я тебе когда-то давал? Мы находились на месте предполагаемого преступления. Да, конечно, Лупар также находился там… Мы пока не знаем, почему он не взломал сейф, но, на мой взгляд, ничего не доказывает, что у него не было подобного намерения.

— Значит, можно сделать вывод, что Лупару просто что-то помешало осуществить свой замысел?

— Малыш, — сказал инспектор, — существует столько гипотез на этот счет, что лучше воздержаться от преждевременных выводов. Лупар должен был прийти, он пришел. Он должен был совершить кражу, он этого не сделал. Вот данные, которыми мы располагаем. Был ли он скован присутствием доктора Шалека, которого считал, как, впрочем, и мы сами, покинувшим Париж? Заметил ли он за собой слежку? Обнаружил ли, что мы вошли вслед за ним в дом и спрятались за занавесками возле окна кабинета? В крайнем случае, и это не исключено!.. А потом вспомни, доктор Шалек этой же ночью находился в кабинете и ему показалось, что он услышал какой-то шум… Нельзя ли предположить, что этот несвоевременный для Лупара визит парализовал его действия?

Отчаянно жестикулируя, к Жюву и Фандору направлялись трое человек.

— Как, это вы, Мишель! — сказал Жюв. — И вы, Анри! Вы, Леон!

Затем, повернувшись к Фандору, он объяснил:

— Трое инспекторов из мобильной бригады полиции, дружище…

Полицейский Мишель тем временем настойчиво спрашивал:

— Итак, шеф, что случилось?…

— Как, что случилось? — в свою очередь спросил Жюв. — Что вы этим хотите сказать?

— Вы же идете из квартала Фрошо, шеф?

Жюв казался совершенно сбитым с толку. Проворчав что-то себе под нос, он сказал:

— Ну, ну, не будем нервничать раньше времени! Откуда вы идете, Мишель? Из префектуры?..

— Нет, шеф, из комиссариата IX округа…

— В таком случае откуда вы знаете, что мы были в квартале Фрошо?

Теперь Мишель сделал недоуменное лицо:

— Ну как же, увидев вас здесь, после этого дела…

— Подождите, Мишель, о каком деле вы говорите? Я ничего не знаю…

— Ну так вот, как все было, шеф… Мы втроем, Леон, Анри и я, находились на дежурстве в полицейском участке по улице Ларошфуко, готовясь к облаве, которая намечалась на это утро. Двадцать минут назад, когда мы дремали, ожидая начала операции, вдруг зазвонил телефон… Я снял трубку и услышал прерывистый, задыхающийся голос женщины. Она спросила, действительно ли попала в полицейский участок, и, получив от меня утвердительный ответ, начала умолять прийти ей на помощь: ее хрип — она кричала в трубку: «спасите, убивают!» — до сих пор стоит у меня в ушах.