Жюв против Фантомаса - Страница 10

Она принялась убеждать бандита, что Эрнестин. скорее всего, не была с ними в сговоре и она здесь ни при чем. Молчание Лупара придавало старухе смелость, и она с жаром начала защищать девушку, давно освоившую одну из древнейших профессий.

Главарь воров машинально расхаживал по комнате, рассматривая валяющиеся то там, то тут вещи мамаши Косоглазки. Вдруг он остановился и принялся внимательно разглядывать сверкающий на солнце камень, вставленный в заурядную булавку для галстука.

— Откуда у тебя это, мамаша Косоглазка?

Старуха бросила на гостя недоверчивый взгляд:

— Не тронь, Квадрат, это отдано мне на хранение!

— Ну да! — продолжал тот, не веря ни одному услышанному им слову. — Еще одна вещица, которую ты не можешь сплавить!

— Гм, — призналась скупщица краденого, — клиентура здесь действительно не та, чтобы покупать предметы роскоши.

— Ну что, — сказал Лупар, — я думаю, мы договоримся?

Он небрежно вытащил из кармана двадцатифранковый луидор и протянул его старухе, после чего осторожно взял скромную заколку с камнем, в огромной стоимости которого он не сомневался, и приколол ее к подкладке пиджака.

— Ты что, издеваешься надо мной, двадцать франков?

— Я тебе за это не дал бы и двадцати су, но так уж и быть, можешь сказать Эрнестин, что я на нее больше не сержусь!

Лупар прошел всего несколько шагов по улице Ла-Шарбоньер, как на перекрестке с улицей Шартр столкнулся с выходящим из-за угла прохожим. Присмотревшись к нему, Лупар чуть не подавился со смеху.

Хлопнув рукой по плечу человека, который остановился, как вкопанный, Лупар промолвил:

— Не может быть! Борода, это ты? — давился от смеха Лупар. — Да ты что, посмотри на себя, на кого ты похож? Да, старик, ну у тебя и прикид, давай, гони прямиком к фотографу, чтобы запечатлеть себя на память!

— Ты же мне сам сказал одеться под американца!

Лупар, недоуменно закатив глаза, ответил суровым тоном:

— Ты решительно ни на что не годишься! Да, действительно, я сказал тебе, чтобы у тебя был вид буржуа, прибывшего из-за океана, но что за барахло ты нацепил на себя? Ты же просто жалкий клоун! Нам с тобой, старина, так и влипнуть недолго! Давай, валяй переодевайся и постарайся больше не выглядеть таким задрипанным.

Расстроенный критикой своего наряда, который, по его мнению, был подобран со вкусом, Борода уже поворачивал назад, когда Лупар его вновь окликнул:

— Да, как там малыш Мимиль?

— Нормально, он с нами в деле.

— Разумеется, я знаю это. Послушай: когда пойдем на дело на набережную, ты ему подыщешь школьную форму, понятно?

— Ясно!

Он опять было дернулся, чтобы уйти, но Лупар его задержал:

— Подожди еще. Что с другим делом?

— В ночь с субботы на воскресенье.

— Этого типа легко узнать?

Заметив удивленный вид Бороды, Лупар раздраженно добавил:

— Черт возьми, я спрашиваю это не для себя, ребята легко его вычислят?

— Невозможно ошибиться: здоровый как дуб, бородка веером вокруг забавной башки, короче говоря, такого трудно спутать с кем-нибудь…

— Идиот! — сказал Лупар. — Тише, этого достаточно.

Лупар пальцем дотронулся до руки Бороды:

— Билеты первого класса для всех…

— Сколько нас будет?

— Пять или шесть…

— С дамами?

— Нет, только моя милочка… но поверь мне, скучать нам не придется!

И закончив на этом разговор, Лупар продолжал свой путь. Некоторое время спустя он остановился возле второго по счету дома на улице Гут-Д'ор, вполне приличного, можно даже сказать элегантного, на лестнице парадного которого лежал красивый широкий ковер.

Он вошел в дом. Проходя мимо комнаты консьержки, Лупар крикнул:

— Я к Жозефине.

Поднявшись на шестой этаж, Лупар постучал в дверь напротив лестницы. Никто не ответил. Подождав, он постучал еще раз. Но и вторая попытка была напрасной. Тишина за дверью начала выводить Лупара из себя.

Уже полгода, как Жозефина, смазливая уличная проститутка Бельвиля, была любовницей Лупара. Он познакомился с ней на одном из тех балов, которые устраиваются во время народных гуляний в предместье. Жозефина показалась Лупару очень соблазнительной и грациозной, и он не замедлил завладеть этим роскошным цветком.

По правде говоря, Жозефина не могла пожаловаться на поведение своего любовника и хотя тот иногда требовал от нее слепого подчинения, но все же никогда не третировал ее с той жестокой грубостью, которая отличает большинство его собратьев. Но, с другой стороны, конечно, если у Жозефины до этого возникали мысли начать жить честно и по совести, то сейчас, когда она встретила Лупара, с ними нужно было расстаться.

Она не могла не знать, что тот не брезгует кражей, может пойти на разбой или что-то более серьезное ради возможности жить на широкую ногу.

Кто знает, может, Жозефина при других обстоятельствах была бы добропорядочной женой и матерью? Но жизнь ее повернулась по-другому. Она стала любовницей главаря банды, от чего, впрочем, испытывала определенную гордость.

После третьей попытки Лупар, теряя терпение, изо всей силы ударил дверь плечом.

Комната Жозефины оказалась пустой!

Любовник не мог сдержать возглас удивления.

— Черт возьми! — вскрикнул он. — Что-то здесь не то! Эй, Жозефина!

На шум выламываемой двери из соседних квартир вынырнули головы обитателей дома. Они привыкли к шуму и ссорам, в которые вмешивались очень редко, но все равно каждый раз, когда возникал новый скандал, всем было любопытно узнать о его подробностях!

Несколько женщин заговорили между собой, обсуждая происходящее, и Лупар узнал по голосу госпожу Гинон, надомную швею, имевшую семерых детей, которых Лупар уже давно грозил выбросить за ноги через окно, если они будут шуметь, когда он приходит на ночь к своей возлюбленной.

— Где Жозефина? — зарычал Лупар, уставившись на побелевшую от страха швею.

— Но, — запинаясь, ответила та, — я не могу вам ничем помочь, я не знаю, где она, господин Лупар. Вчера вечером она ужинала вместе с нами. Потом, как мне сказали, она ушла.

— Ушла? Куда?

— Но я не знаю, не знаю! Это Жюли мне все рассказала…

На лестнице показалось широкое лицо, все усыпанное веснушками и наполовину закрытое взлохмаченными, нечесаными волосами.

Лупар бросил взгляд на подходившую девушку:

— Ну валяй, рассказывай, что там произошло?

Жюли не была такой пугливой, как госпожа Гинон, и принялась объяснять.

Все очень просто, она возвращалась к себе около четырех часов утра и услышала стоны в квартире Жозефины. Она пошла взглянуть на нее и увидела, что Жозефина вся разрывается от боли, словно она…

— Словно она что?

— Отравилась!

— Ну, а ты что?

— А что, я ничего. Я спокойно свалила оттуда, но тут проходила Кокетка и вмешалась…

— Где Кокетка? — загремел Лупар.

Кокетка уже несколько минут слушала разговор, предусмотрительно спрятавшись за слегка приоткрытой дверью; ее квартира находилась в глубине коридора, дальше всех от той, где жила Жозефина.

Кокетке уже давно перевалило за пятьдесят. Без стеснения она подошла вплотную к Лупару, оглядела его своим бесстыжим взглядом и дыша ему прямо в лицо, спросила, дожевывая кусок колбасы:

— Ну, чего? Что сделала, то сделала…

— Где Жозефина?

— В Ларибуазе, палата 22, если тебе так интересно.

Лупара обуяла ярость.

А, эти бабы! Вечно они суют нос туда, куда их не просят! Черт! Поднять панику из-за пустяка, из-за несварения желудка! Как, отправить Жозефину среди ночи в больницу, не спросив разрешения у него, у Лупара? Тем более, что у Жозефины здоровье на зависть другим…

— Значит, не совсем, раз тубибы не отпустили ее из больницы?

Разъяренный, Лупар поднял кулак, чтобы опустить его на тощий затылок старой проститутки, но та тут же оглушила весь дом визгами:

— На помощь! Убивают!

В ужасе госпожа Гинон исчезла в своей комнате.

Но Лупар, внезапно успокоившись, плюнул и, ругаясь, сбежал по лестнице на улицу.