Журнал «ЕСЛИ», 2009 №10 (200) - Страница 75

Что касается появления новых жанров - они, возможно, уже на пороге. У нас сейчас имеется обойма «старых жанров», и она уже очень давно не обновлялась. Последнее массовое вторжение в НФ, кажется, «альтернативщики». Если я чего-то проворонила - поправьте, люди добрые. Теоретически НФ уже готова к чему-то новенькому - или к возрождению хорошо забытого старенького. Я бы охотно прочитала что-нибудь «ближнего прицела», этакий научно-технический роман. И, возможно, именно он на подходе - общество вместе с соответствующей ему литературой развивается не по прямой, а по синусоиде, и в последние два десятилетия маятник очень сильно качнулся в сторону гуманитарных наук - социологии, политологии и экономики, которую уже имеет смысл изучать как прикладную фантастику. Интерес к ним или достиг пика, или вот-вот достигнет, после чего наступит разочарование - они не спасли общество, а только заморочили всем головы. После чего мы дружно вспомним дедушку Вольтера с его девизом: «Надо возделывать свой сад». И молодежь начнет открывать для себя точные науки и мир технических идей, причем прикладных. Тогда, может, и НФ ближнего прицела вернется - сперва на уровне графомании, а потом спрос родит качественное предложение.

Тогда уже человечество вспомнит о космической экспансии. Но вряд ли она будет выглядеть, как в романах Ефремова. Она станет занятием интеллектуально-технической элиты - а мы только всякий раз будем удивляться, чего это на Юпитер отправляют сотого по счету гигантского электронного таракана. По крайней мере, до красивой экспансии с крутыми мужиками в серебристых скафандрах, которые спускаются по трапу на планету земного типа в районе Тау Кита и попадают в объятия прелестных аборигенок, мы точно не доживем. Но если нам дадут повод об этом помечтать - возможно, фантастика и попробует расширить сферу влияния на юные умы. Ибо ум, созревший на космических боевиках и альтернативках, вряд ли захочет знать правду о Космосе, ему и так неплохо.

Насчет исчезновения фантастики - не дождетесь!

Вас много, дорогие мои, но все равно не дождетесь.

Я, будучи филологом, могу привести в пример литературные жанры, которые были, да сплыли. Кто из поэтов пишет эклоги и пасторали? Кто из драматургов - комедии в стихах? Кто из публицистов - «физиологические очерки»? Приказали долго жить «производственный роман» и то, что считалось «историческим романом» с середины девятнадцатого века до, чтоб не соврать, восьмидесятых годов века двадцатого. НФ в литературе присутствовала всегда: еще Сирано де Бержерак изобрел шесть способов долететь до Луны. Она, жила постольку, поскольку человечество испытывает потребность в мыслях о будущем. Мы можем отменить прошлое - прецеденты были. Мы можем отменить настоящее - послать его в известном направлении и уехать загорать на Гоа. Отменить будущее мы не можем! Оно явится весомо, грубо, зримо. Кто-то думает о нем с радостью, кто-то с ужасом. А если в нашем бытии будущее присутствует, то волей-неволей присутствует и его антураж.

Конечно, хорошо было бы, если б серьезные писатели, титулованные мейнстримовцы, добрались до арсенала НФ и, не претендуя на лавры наших мэтров, написали повести и рассказы хотя бы с небольшой научной составляющей. И совсем было бы замечательно, коли бы серьезные кинорежиссеры сняли фильмы уровня «Кин-дза-дза» по оригинальным сценариям. Я и против балета о покорении космоса не возражаю. Главное, чтобы талантливо! Ведь если гениальный писатель напишет роман, в котором хорошо раскроет научную идею, то этим самым он, возможно, поднимет планку и покажет нам, грешным, на что следует равняться. Он, как на известной картинке, подвесит морковку перед мордой симпатичного ушастого товарища. А если кто-то из НФ-авторов скажет, что ему и так хорошо, то и бог с ним. Пусть остается на обочине литературного процесса.

Заранее знаю, какие тут будут возражения. Мол, писали мейн-стримовцы, писали, вторгались на нашу территорию, а нам их читать все равно скучно. Боюсь, что просто не те люди вторгались. Сейчас почему-то главными признаками таланта в «большой литературе» почитают уныние, ковыряние прыщей, рефлексию под всеми возможными соусами, включая сексуальный, и запихивание героя вместе с читателем в бетонный тупик. Но ведь в мейнстриме есть и другие авторы, не такие раскрученные и куда более одаренные. Нам бы, чем очередную космическую стрелялку глотать, поискать хорошую реалистическую прозу, позвать авторов в нашу компанию. Так ведь этим заниматься нужно. Мы можем надеяться, что через пять лет фантастика будет присутствовать в качестве приема в большинстве книжной продукции. Надеяться - хорошее занятие, а главное необременительное. Но можем и сами к этому приложить руку, таким образом повлияв на конечный результат. Пока что мы видим будущее НФ примерно так: наши МТА повзрослеют, графоманы и подражатели как-то сами отсеются, а талантливую молодежь воспитают конкурсы, которых теперь по штуке на душу населения. Ну, кому-то одаренному даже конкурсы не помешают состояться. Но ведь это не единственный путь развития и благополучного существования НФ.

Так что мой личный благоприятный прогноз: количество читателей снизится, количество никому не известных писательских имен - тоже, фантастика в какой-то мере вернется к тому, с чего начинала - качеству идей и текстов. А потом будет искать и найдет новые пути. Тогда и начнет опять разворачиваться вширь, и будем надеяться, что ошибки двух последних десятилетий уже не повторятся.

А знаете, журнал ведь должен был появиться еще в 1985 году. Именно тогда в «Литературной газете» - на ту пору самом популярном и весьма влиятельном еженедельнике Союза - разразилась бурная дискуссия о проблемах современной советской фантастики. Затеял и вел ее относительно молодой и условно горячий сотрудник газеты - ныне главный редактор журнала «Если».

Сейчас трудно представить, что значило появление на страницах респектабельной и, честно сказать, весьма снобистской газеты статей об НФ-прозе, когда в звании собственно «прозы» ей было давно и прочно отказано. «Он, конечно, танцор, но не из Большого театра, а чечеточник», - как едко выразился принимавший участие в дискуссии Кир Булычёв, и этот образ потом преследовал его всю жизнь, возникая в его размышлениях об отношении к фантастике чиновников от культуры и литературного бомонда.

Да и на памяти руководства «Литературки» мутным пятном лежало закрытое постановление Секретариата ЦК КПСС о Клубах любителей фантастики, в котором их деятельность была признана едва ли не диссидентской, а соответственно, и писатели, «обслуживающие» эту часть аудитории, автоматически попадали в разряд подозрительных авторов. Однако времена были смутные, нарастало какое-то брожение, шепотком говорили о грядущих переменах. А тут странноватый, но не вовсе запрещенный жанр: спрос на редкие книги воистину огромен, полуподпольные рукописи полузапретных авторов ходят по рукам, да вот и за рубежом кое-кого из наших отметили. Оно, конечно, плохо, а вдруг по нынешним временам - и хорошо?

И руководители газеты, которые в глубине своей истерзанной колебаниями партийной линии души все же оставались журналистами, санкционировали - пусть и с видимой неохотой - эту нелепую затею и даже согласились на твердый график появления материалов.

Правда, душа довольно быстро успокоилась, когда в газете, помимо авторов текстов «сомнительной литературной ориентации», появились материалы известных социологов, культурологов - в защиту не столько даже фантастики, сколько ее читателей. Ну а уж когда поток писем, преодолев отметки традиционно популярных дискуссий о проблемах советской торговли и современной школы, достиг критической массы, возник резонный вопрос: «А в чем смысл всей этой говорильни?».

И смысл был изложен: создание журнала фантастики. В Польше - есть, в ГДР - есть, даже в крохотной Болгарии - есть: и это, заметим страны «народной демократии». Ну а мы-то чем хуже?!