Журнал «Если» 2008 № 06 - Страница 53

— Репетиция допоздна, — прокомментировала правая коленка. — Клянусь задницей, они там занимаются сексом на старой ферме…

— У тебя нет задницы, — заметил я и обнаружил, что уже бегу трусцой на кухню.

— Я фигурально выражаюсь.

Теперь я стоял у нашей плиты самого модного бирюзового цвета.

— Эти новые колени… то есть вы, ребята… вы можете превратить меня в шеф-повара для гурманов? Что задумал этот доктор Даулинг, черт возьми?

— Его первоначальное задание от Национальной секретной…

— Не стоит слишком много болтать, сестренка.

— Должен же этот бедняга знать, что с ним произошло.

— Ладно, я дам ему краткую наводку. Даулинг — специалист по передовой роботехнике и имплантантам, улучшающим характеристики.

— Зачем человеку такого масштаба работать в клинике Шлезингера? — Я обнаружил, что уже подошел к холодильнику и достаю оттуда упаковку яиц и пакетик замороженных грибов.

— И петрушку, — подсказала заботливая коленка.

Вторая коленка продолжала:

— У дока Даулинга есть маленькая лаборатория, спрятанная в недрах этого притона. Он разработал устройство, которое способно превратить такого заурядного парня, как ты, в мастера боевых искусств. Стоит только вставить…

— Зачем мастеру боевых искусств умение бить степ или стряпать?

— Я смешивал различные ингредиенты омлета в одной из наших мисок, раскрашенных под мексиканскую керамику.

Заботливая коленка объяснила:

— Доктор Даулинг, благослови его Господь, считает, что даже грубый боец должен быть всесторонне образованным. Ты обнаружишь, что теперь, когда по твоим жилам бежит его секретная сыворотка…

— Секретная сыворотка. — Я прекратил процесс взбивания, и обе мои руки покрылись гусиной кожей.

— Ты станешь волшебником в математике, причем в области новейшей вычислительной математики, заговоришь на шести новых языках, в том числе на мандаринском диалекте китайского, и…

— У тебя больше не возникнет проблем с постелью, — прибавила вторая коленка. — Досадная дисфункция эрекции осталась в прошлом.

— Эй, у меня с этим нет никаких проблем.

— Сдается мне, последнее время тебе нечасто выпадал случай проверить свои возможности.

— Нет, но…

— Давай вернемся к нашему ужину. Лучшее дополнение к омлету — хороший салат.

Собирая ингредиенты для салата из зелени, я спросил:

— Почему Даулинг вставил свои приспособления в искусственные колени?

— Он сделал это только для тебя, дружище. Обычно усилитель, размещенный в двух очень компактных блоках, устанавливают в одной из ягодиц.

— А зачем проверять его на мне?

— Даулинг хотел провести несколько опытов на людях именно сейчас, но начальство ему запретило. Они посчитали, что устройство еще не совсем готово. Поэтому док решил опробовать его без их ведома.

— Но почему я? Я слишком стар, чтобы стать бойцом.

— Вот именно, малыш. Если он сумеет превратить старую развалину вроде тебя в первоклассного бойца, значит, усилитель возможностей будет работать в любом организме. Это означает, что в случае грядущей войны молодых хлюпиков можно будет превратить в боеспособных солдат.

Я крошил сыр в заправку для салата.

— Как получилось, что доктор не спросил моего разрешения?

И не планировал ли он, в конце концов, поставить меня в известность о своем нелегальном эксперименте?

— Разумеется, собирался, дорогой мальчик. К несчастью, он исчез.

— С утра пораньше, парень, мы начнем за ним охоту. Нельзя доверить задачу его поимки ни ФБР, ни… Ого!

Бутылка оливкового масла едва не выпала из моих рук.

— Что?

— Гости. Позволь мне с этим разобраться.

— Как может колено…

В дверь позвонили.

— Двое высоких мужчин в темных костюмах стояли на нашем пороге в сгущающихся сумерках улицы. У обоих были коротко стриженные светлые волосы, обоим было лет тридцать с небольшим.

Тот, что повыше, вежливо спросил:

— Вы мистер Фрэнк Уитни?

— Да, а кто…

— Я агент Микенз из Национального бюро контрразведки. — Он показал мне пластиковое удостоверение со своим голографическим изображением. Когда он наклонил его в мою сторону, фотография стала трехмерной. — А это агент Табриди, он тоже из нашего бюро.

Когда Табриди, более плотный мужчина, наклонил свое удостоверение, его портрет остался двухмерным.

Я уже собирался предложить им пройти в дом, как вдруг неожиданно для самого себя произнес:

— Неплохая затея, красавчик, но ты прокололся. Это твое удостоверение — такая же фальшивка, как трехдолларовая банкнота.

На нем не хватает орла с распростертыми крыльями, а за твоим портретом должны проявляться изображения флагов колоний.

— Сэр, я уверяю вас…

— Сдается мне, приятель, — сообщил я ему, — что ты состоишь на службе у какого-нибудь захудалого государства центральной Европы, питающего иллюзии по поводу своего величия.

— В таком случае, — произнес явно поддельный Микенз, — хватай этого ублюдка, Бруно.

Фальшивый Табриди прыгнул через порог и стиснул меня в своих поистине медвежьих объятиях.

К моему изумлению, я врезал ему коленом в пах, что заставило его отпустить меня. Затем я схватил его за руку, применил какой-то особый прием и швырнул на середину комнаты.

Бруно с грохотом приземлился на старинное кресло-качалку Мэвис.

И это чертово кресло, которое мне никогда особенно не нравилось, развалилось под ним на куски.

Обескураженный, он вскочил, пересек гостиную, открыл широкие стеклянные двери на веранду и нырнул в сгущающуюся темноту.

Я погнался за ним и успел ухватить этого рослого фальшивого агента.

Он упал с глухим стуком, вывернулся из моих рук и схватил цветочный горшок, где Мэвис любовно выращивала кактус.

Я уклонился, когда громила запустил горшком мне в голову, и нанес противнику удар под ложечку. Он взвыл и отлетел к перилам веранды. А затем вместе с кактусом рухнул вниз, на склон холма футами десятью ниже.

Горшок разбился, осыпав оранжевыми черепками только что наступившую ночь, а кактус подлетел вверх на несколько футов и свалился на коротко остриженную голову Бруно. Шатаясь, он встал на ноги и побрел в ночь.

Я резко повернулся, готовый встретиться с фальшивым агентом Микензом.

Входная дверь была открыта нараспашку, в гостиной — ни души.

— Будь все проклято, — прокомментировала правая коленка, — ты позволил этим придуркам удрать.

— Ну-ну. Он очень хорошо справился, учитывая, что парень только начинает привыкать к роли мастера боевых искусств.

— Ты права, сестренка. И, дьявол, скоро к нам явятся другие шпионы и секретные агенты. Наверняка мы сможем допросить их.

— Другие? — переспросил я.

— Было около полуночи, когда я ознакомился еще с одним набором своих новых способностей. С момента возвращения из клиники я ночевал в спальне для гостей. Мэвис жаловалась, когда везла меня домой, что мои новые коленки издают странный скрип, который, возможно, помешает ей уснуть, особенно, если я буду вертеться и метаться по ночам, как обычно.

— Это само по себе мешает спать, — уверяла она, — даже без металлических звуковых эффектов.

Около десяти часов в ту роковую ночь Мэвис взбивала подушки на моем новом узком ложе.

— Тебе придется пользоваться тростью, которую я для тебя купила, Фрэнк, — сказала она, наклоняясь и целуя меня в щеку. — Мы не можем допустить несчастных случаев, подобных тому, что произошел сегодня. Ты мог серьезно пострадать. Не говоря уже о том, что кресло стоило пятьсот долларов.

Я пока не стал рассказывать жене о новых коленках и о визите фальшивых агентов из американской разведки. Я соврал, что споткнулся и упал на кресло-качалку.

— Этого больше не произойдет, дорогая.

— И, прошу тебя, будь осторожнее, когда вздумаешь хромать по веранде, — продолжала она. — На этот раз только горшок с кактусом упал вниз, и стоит он всего сто двадцать девять долларов, но если бы упал ты…

— Понимаю, я стою, по крайней мере, в три раза дороже.