Журнал «Если» 2008 № 05 - Страница 63

Я остолбенело вглядывался вверх, когда Триша потянула меня за руку. В середине зала она заметила группу — вот они где, наши друзо.

Маккинли и остальные возвышались над ними, и пока мы пересекали зал, стояла почти гробовая тишина.

Маккинли посмотрел на меня, и в первый раз, с тех пор как мы познакомились, я увидел на его лице смущение и неуверенность.

— Они живые, — негромко произнес он, и голос умчался во тьму, а затем вернулся к нам сразу со всех сторон. — Они живые, — шепотом повторил он, будто отказываясь в это поверить. Я понял, что он имел в виду.

Друзо сидели посреди зала, скрестив ноги, образуя плотный круг.

Их лица были обращены к предкам в стенах. Глаза широко открыты, но когда я подошел поближе к одному из сидящих, он даже не моргнул.

Триша шла рядом, крепко держась за мою руку.

— Они словно ожидают чего-то, — сказала она, почти касаясь губами моего уха, будто стараясь уменьшить эхо. Я кивнул, вдруг потеряв дар речи, потому что уловил некое движение справа, где-то возле самой стены. Затаив дыхание, я смотрел, как Старый Горди ловко спускается из ниши в стене и движется в нашу сторону.

Триша сжала мою руку еще крепче — она тоже узнала его.

Он подошел ближе; его глаза были печальны.

— Старый Горди, Часть Единого, рад снова видеть своего друга, но вам нужно уйти. Это место друзо.

Перед тем как отвечать, я склонил голову набок, как это делали друзо:

— Твой друг тоже рад снова видеть тебя, но он в смятении. Старый Горди не перешел к Единому?

Старик засмеялся — странная теплая нота в могильном холоде поздемелья.

— Конечно, перешел, ведь мой друг видит Единого? Единый здесь повсюду.

Триша поспешила мне на помощь.

— Это коллективный разум, — зашептала она мне в ухо. — Они не мертвыеВ первый момент я подумал, что она имеет в виду племя, сидящее по центру, но потом услышал шуршание.

Старый Горди взял меня за руку и тихо сказал:

— Мой друг должен уйти. Друзо собираются перейти к Единому —

их время настало.

Я хотел поспорить, но он был непреклонен.

— Все здесь присутствующие перейдут к Единому, — проговорил он, а со стен тем временем спускались шелестящие и похрустывающие тела.

— Пойдем отсюда, пойдем скорее, — шептала Триша, пытаясь оттащить меня к выходу.

Я уловил испуганный взгляд Маккинли, который вместе со всей своей компанией словно погружался в толпу иссхоших и сморщенных друзо, затем Старый Горди махнул мне последний раз, перед тем как мы с Тришей выбежали из зала.

Мы ожидали, что Маккинли последует за нами, но больше никто и никогда не вышел от Единого.

Вот, пожалуй, и всё. Две недели спустя мы с Тришей улетели, но сначала удостоверились, что нора в земле надежно закрыта. Маккинли и его команду так и не нашли, а мы с Тришей помалкивали.

Но во сне я часто видел их, безмолвных, с широко раскрытыми глазами, в полном сознании лежащих среди друзо. Интересно, перешли ли они к Единому?

Подозреваю, что нет.

Перевела с английского Татьяна МУРИНА © William Meikle. Joining with the One. 1994. Публикуется с разрешения автора.

Видеодром

Жил да был брадобрей… От его чудесной стрижки даже глупые людишки шли на фарш и на коврижки, и в начинку кренделей…

Не пугайтесь, это великий и ужасный Тим Бартон предлагает аудитории очередную страшноватую сказку-мюзикл.

Хотя новая картина маэстро носит зловещее название «Суини Тодд, демонический цирюльник с Флит-стрит», в ней формально нет ничего сверхъестественного. Сначала предполагалось, что в числе персонажей будут поющие призраки. Главного из них должен был сыграть прославленный ветеран киножути Кристофер Ли, кстати, имеющий оперную подготовку. Однако в окончательной версии привидения не появляются и не поют.

По одним слухам, Бартон посчитал такой ход слишком театральным, по другим — вмешались продюсеры. Но, лишившись откровенной фантастики, действо отнюдь не стало более реалистичным. Бартон остался верен своей гротескной манере. После космической «Планеты обезьян», акварельной «Крупной рыбы» и семейного «Чарли и Шоколадной фабрики», режиссер вернулся к мрачной и одновременно кукольно-ненатуральной стилистике своих более ранних лент. Возвращение ознаменовали мультфильм с издевательским названием «Труп невесты Тима Бартона» и вот теперь — «Суини Тодд».

Фильм переносит в кинозалы одноименный бродвейский мюзикл Стивена Сондхайма на либретто Хью Уиллера, в свою очередь, основанный на пьесе Кристофера Бонда. Слова и музыка рассказывают историю грехопадения некогда добропорядочного ремесленника, который возвращается на родину свершить отмщение за поруганную честь. Не в пример Оводу, этот субъект готов ненавидеть не только своих гонителей, но и почти весь род людской. Не в пример Призраку Оперы, в его деяниях мало романтики: трупы зарезанных бритвой используются для начинки пирогов, что печет сообщница душегуба миссис Нелли Ловетт.

Мюзикл дважды экранизировался для телевидения. Киновоплощение готовилось двадцать пять лет, значительно дольше того срока, какой томился на каторге несправедливо осужденный Бенджамин Баркер, прежде чем стать не ведающим жалости Суини Тоддом. В режиссерское кресло должен был сесть Сэм Мендес, а Расселл Кроу — встать у кресла кровавого цирюльника. Однако в итоге поставил картину все же Тим Бартон, который выдвинул условие: главную роль играет его постоянный актер Джонни Депп. Артист тем не менее сам никогда не пел в кадре. И все же, по настоянию режиссера, лично исполнил свои вокальные партии. Его усилия оправдались третьей по счету номинацией на «Оскар».

Напрячься пришлось не только Деппу. Скандально известный по фильму «Борат» британский комик Саша Барон Коэн для роли цирюльника Пирелли учился профессионально обращаться с опасной бритвой. Хелена Бонэм Картер (миссис Ловетт), даже будучи женой режиссера прошла жесткий кастинг и вынуждена была брать дополнительные уроки вокала, хотя однажды уже спела в картине мужа — за тот самый Труп невесты.

Собственными голосами поют Алан Рикман и Тимоти Сполл. По мистическому совпадению трое последних играли и продолжат играть в новых сериях поттерианы.

Художник-постановщик Данте Ферретти, удостоенный за свою работу заветной позолоченной статуэтки американской киноакадемии (вместе с декоратором Франческой Ло Шиаво), рисует искаженный выморочный мир, похожий на земной ад. Но концепт этого мира принадлежит Бартону и ложится еще одним кирпичиком в его авторское пространство. Где-то здесь существует Сонная Лощина и высится замок ученого, создавшего Эдварда Руки-Ножницы.

Здесь господствуют мрачные тона, и только воспоминания или мечты героев окрашены в теплые, но неестественные цвета.

Здесь не нужен чудесный эликсир, чтобы превратиться из доктора Джекила в мистера Хайда. Суини Тодд проделывает этот путь в собственной душе. Депп замечательно показывает перевоплощение из желчного, убитого горем и охваченного жаждой мести, но все-таки еще человека — в монстра, которого роднит с людьми разве что способность страдать.

Режиссер дает волю своей личной страсти к цитатам и самоцитатам: мы видим седую прядь в шевелюре Тодда, отсылающую к «Невесте Франкенштейна», и путешествие по демоническому конвейеру в духе «Чарли и Шоколадной фабрики».

Только вместо шоколада — густая «компьютерная» кровь. Наиболее брутальные кадры фильма пришлось даже вырезать при монтаже. Но Бартон не был бы самим собой, если бы не противопоставил любовь вакханалии крови и смерти. Мизансцена, когда Тодд в раскаянии склоняется над самой невинной из своих жертв, выстроена по канонам «пьета», европейских иконографических композиций, изображающих оплакивание Христа.

Аркадий ШУШПАНОВ

Рецензии

МЫ ИЗ БУДУЩЕГО

Производство кинокомпании «А-1 КИНО ВИДЕО» (Россия), 2008.

Режиссер Андрей Малюков.

В ролях: Дмитрий Волкострелов, Данила Козловский, Сергей Маховиков, Даниил Страхов, Анатолий Терентьев, Владимир Яглыч и др. 1 ч. 50 мин.