Журнал «Если» 2008 № 05 - Страница 61

— Виски. Полный стакан, — сказал я Трише, шеф-повару и архивариусу нашей команды. На этой неделе она по совместительству еще и барменша, и весьма неплохая, потому как знает, когда надо держать язык за зубами.

Я прикончил почти полный стакан огненной воды одним плавным глотком и почувствовал, как ее жар упал в желудок, когда я попросил повторить. Пока Триша наливала вторую порцию, я объяснил:

— Тяжелый день… Знаю, что утром грядет расплата.

Триша улыбнулась, и я почувствовал в груди совсем другой жар —

более мягкий, тонкий, но не менее сильный.

— Я заканчиваю через час, — сообщила она. — Не возражаешь, если я к тебе приду? Посидим, поболтаем. Уж и не припомню, когда я последний раз расслаблялась.

На самом деле мне не нужна была компания. Все, чего я хотел —

это лишь напиться и забыться.

— Конечно, ты можешь прийти, но не обещаю, что через час еще буду трезв.

Она снова улыбнулась, и я подумал, что, возможно, не прав. Может, мне лучше оставаться трезвым, если она и дальше будет вот так улыбаться.

Слово за слово, и на следующее утро я проснулся в чужой постели.

Сначала я как-то растерялся, потом почувствовал, что рядом кто-то лежит. Я невольно улыбнулся, вспомнив всё, и решил было разбудить ее, чтобы продолжить вчерашнее, но вечернее пиво лежало горячим и тяжелым грузом в мочевом пузыре.

Пусть не сразу, но я нашел нужную дверь. Шагнул в туалет, включил свет и чуть не закричал.

Маленький друзо сидел на унитазе и улыбался, глядя на меня снизу вверх.

— Если вы закончили свои спаривания, Юный Горди хотел бы поговорить с тобой.

Памятуя беседы со Старым Горди, я понял, что объяснять человеческую физиологию не имело смысла — это лишь вызывало смех. Как друзо производят потомство, оставалось для нас тайной, но я полагал, что зачатие происходило без какого-либо проникновения — обычно в этой части они особенно громко смеялись.

Я также не озаботился спросить, как он пробрался в дом — казалось, они обладали умением сноровисто обращаться с любыми хитроумными замками, которые оказывались сложными для нас. И это притом, что сама идея запирания дверей была им абсолютно чужда.

— Чем я могу помочь Единому? — заговорил я в его манере.

Он перестал улыбаться.

— Горди волнуется. Археологи подобрались слишком близко к Единому. Ты должен остановить их.

Я потерял дар речи. Первый раз на моей памяти друзо о чем-либо просили, и впервые я увидел признаки беспокойства. И главное, появился хоть какой-то намек, что Единый существует неким физическим образом.

— Но они лишь хотят поучиться у Единого, — объяснил я дежурной фразой. Обычно подобная абстрактная формулировка их всегда успокаивала. В этот раз не сработало.

— Единый оберегает нас, Единый учит нас, но мы не ходим туда, где Единый в большой силе. Люди подобрались слишком близко! Ты должен остановить их! — Если судить по возбужденному тону, то малыш друзо просто съехал с катушек.

— Я поговорю с Маккинли, — сказал я, но он покачал головой.

— Маккинли не знает Единого, и нет ему дела до чаяний друзо. Это должен сделать ты, и как можно скорее.

Они вынуждали меня быть осмотрительнее и следить за каждым своим шагом, потому что обладали гораздо большей наблюдательностью, чем мы могли себе представить — они практически не видели капитана и никогда не общались с ним, но при этом знали о нем слишком много.

— Отведи меня туда, — попросил я. — Попробую их остановить.

Вряд ли получится. Если археологи нашли хоть что-то интересное после столь долгого времени, потраченного впустую, они не оставят свои изыскания только потому, что я так сказал. Да и Маккинли их поддержит. Тем не менее я должен был попытаться, обязан — ради Старого Горди.

Я старался одеваться очень тихо, не хотел будить Тришу, но она все равно проснулась.

— Вернись в постель, — протянула она, — отдай мне свое тело!..

Я осторожно кашлянул, но не смог остановить естественное любопытство друзо.

— Почему Триша, Работающая-В-Баре-На-Этой-Неделе, хочет твое тело? Ей не нравится ее собственное?

Триша коротко вскрикнула и нырнула под одеяло.

— Что тут происходит? — спросила она, высунув голову.

Я коротенько объяснил ей ситуацию и посоветовал лечь досыпать.

Была лишь ничтожная вероятность, что она так и сделает.

— Ни за что! — отчеканила она. — Первое волнующее событие в этой юдоли спокойствия, и ты отправляешь меня спать?! Если этих кладбищенских воров надо остановить, то я это сделаюОна заставила нас отвернуться, пока одевалась. Друзо не понял, зачем это надо, но все равно с улыбкой отвернулся, пожав плечами.

Наверняка он подумал, что это просто еще один человеческий обычай.

Он повел нас в сторону от лагеря и далеко за окраину деревни друзо.

— Люди последовали за старейшим, который относил Старого Горди к Единому, — рассказал друзо по пути. — А когда их попросили уйти, все равно остались. Теперь они начали копать в том месте, где Единый. Ты должен остановить их.

На этом он особенно настаивал.

— Почему это так важно? — спросила Триша.

Сначала я подумал, что друзо не собирается отвечать, но он склонил голову набок, как обычно, задумчиво помолчал и ответил:

— Если потревожить Единого, больше никто не сможет перейти к нему, а если никто не сможет перейти, тогда друзо ждет смерть.

Для меня не имело значения, правда это или нет; главное — они верили. Я начал подозревать, что речь идет о каком-то захоронении —

наверняка именно там Единый и пребывает в большой силе. Может, замечание Триши о кладбищенских ворах было не слишком далеким от истины.

Маленький друзо становился все более и более взволнованным по мере нашего удаления от деревни.

— Мы близки к Единому, — сказал он дрожа и прикоснулся руками ко лбу жестом, какого я никогда прежде не видел. Он указал сквозь деревья: — Это там, около двухсот шагов. Я не могу подойти ближе —

мое время еще не пришло…

С этими словами он повернулся и ушел. Триша взглянула на меня и пожала плечами.

— Ты что-нибудь понял? — спросила она.

— Думаю, мы случайно наткнулись на одно из их табу, — ответил я.

Я попытался присоединить эту последнюю информацию к предыдущим маленьким открытиям и составить хоть какую-нибудь общую картину. Что-то вертелось в голове, старалось пробраться в сознание, но мои «мозговые фильтры», видимо, не пропускали туда это «чтото», по крайней мере сейчас.

— Думаю, Ли и Поттер разрыли одну из их могил, и друзо не сильно радуются по этому поводу.

— И как это связано с Единым?

На это я ответить не мог. Религия друзо по-прежнему была вне моего понимания. Но влезание в могилу — это уж слишком, тут я категорически против. И если Ли и Поттер сделали что-нибудь с телом Старого Горди, они ответят передо мной, и к черту Маккинли с его речами о «нуждах науки».

Я пошел быстрее. Сквозь деревья проглядывало солнце, бросая на тропинку перед нами широкие полосы зеленоватых теней. Тропка вывела нас на открытое место, именно туда, куда Старый Горди всегда приводил меня, когда пытался объяснить некоторые замысловатые фрагменты теологии друзо. Он говорил, что здесь Единый всесилен.

В земле зияла широкая нора, которой не было раньше, и вела она вглубь.

Мы как раз собирались проникнуть туда, когда на поверхности появились Ли и Поттер — чумазые, запачканные, растрепанные, но с широкими улыбками в пол-лица.

— Это то, чего мы так долго ждали, — заявил Поттер, как только выбрался наружу. — Вы должны это увидеть. Они хоронили тут своих мертвецов тысячелетиями — это натуральная ночлежка, битком набитая телами, и кажется, она тянется под землей на мили.

— А еще там есть камни, покрытые резьбой, наверняка на них поместилась вся местная история, — сказал Ли, поворачиваясь к Трише.

— Тебе это ужасно понравится.

— Мне бы хотелось, чтобы вы закрыли это отверстие. — Я пытался говорить как можно спокойнее, старательно сдерживая злость. Археологи смотрели на меня, как на дурака.