Журнал «Если» 2008 № 05 - Страница 42
Турия ласково погладила меня по руке с браслетом.
— Следи только, чтобы контакт не прерывался, дитя. И будь осторожнаЯ высвободилась и, не сказав ни слова, побежала к коновязи.
Меж тем от цитадели Пращуров пришел второй вездеход, на сей раз без водителя: машина-автомат. В кузове его лежали защитные костюмы, похожие на куклы: большеголовые, тощие, нелепые… Это была помощь, которой Зейт добился-таки от «старичья». Да, особые костюмы для защиты от холода и от того, что ныне зовется дыханием дракона. В ту пору мы еще не называли такую одежду «доспехами»…
Я выбрала себе костюм наравне с мужчинами. Материя его блестела и переливалась под лучами солнца, была она толстой, да еще с напылением серебра, но на ощупь оказалась гибкой и мягкой, куда мягче, чем куртка из тонкой кожи или даже льняная рубаха. Вещь из другого, лучшего, былого мира. Из мира Пращуров.
Вот только стеклянный шлем был великоват. Он хлябал на голове и при каждом шаге постукивал по затылку.
Я сложила костюм, перебросила поперек конского крупа и накрепко приторочила к седлу. Наконец можно было отправляться.
Ах, как мы помчались! Мужчины на рослых конях, и я, точно маленький чертенок, на Герентовом двухлетке неслась галопом, ни от кого не отставая. Девятнадцать нас было: восемнадцать мужчин и одна женщина — я. Других женщин, готовых отправиться с нами, Зейт перед самым отъездом принялся отговаривать, и они, что хуже всего, его словам вняли. Хотя вряд ли они держались бы в седле менее крепко. Да, тогда мы, девушки, умели носиться верхом наперегонки с парнями. И еще как обскакивали их! Тогда девочкам ездить верхом еще не запрещали, никто и слыхом не слыхивал, что это будто бы лишь мужское занятие…
Зейт, улыбнувшись, легонько хлопнул меня по плечу.
— Герент, тряпка жалкая, — сказал он, — решил, что ему здесь делать нечего?
Я пришпорила коня. Зейт тоже припустил.
— Ты чудная, Мисна, — крикнул он, — ты нравишься мне, зачем тебе этот отверточник?
Я рассмеялась. Широкая зелено-желтая степь — необозримое пастбище — стремительно ложилась под копыта наших коней. Мне казалось, будто я лечу. Ветер вцепился в мои волосы и одежду. Двухлетка Герента повиновался легчайшему нажиму шенкеля, я была свободна, я отрешилась от всех житейских мелочей и вместе со своими товарищами — непобедимая воительница — скачу теперь навстречу боюПредостерегающий окрик. Мы натягиваем поводья. Кто-то показывает направо. Там, всего в нескольких сотнях метров от нас, по степи неуклюже переваливается медуза.
Зейт крикнул нам не приближаться, сам же направил коня вперед.
Я нажала кнопочку на браслете, посылая весть Турии.
— Делай, чего не можешь не делать, — сказала она отрывисто.
Но через минуту уже осыпала меня вопросами, и голос ее был встревожен: ах, не напугали ли мы несчастную терамёбу? Почему она удирает: от нас или от чего иного? Должно быть, для Турии этот вопрос был очень важен, но мы-то и сами ничего не знали, одно только — вон там ползет наш смертельный враг.
Зейт осадил коня на безопасном удалении. Медуза казалась просто глыбой, тяжелой темной глыбой, высотой лошади до бедра. Ползла она по скудной траве, непрерывно выпячивая вперед бородавчатые, присосчатые щупальца и подтягиваясь за ними. Маслянисто лоснилась ее упругая гладкая оболочка. И когда медуза вдруг разом остановилась, уже никак нельзя было отличить ее от бесчисленных валунов, раскиданных по равнине. Лишь примятая трава, след движения медузы, выдавала ее.
Зейт долго медлил. Задумчиво поднимал лазер, опускал, потом снова брал медузу на прицел… И — яркая вспышка, треск, рвущий барабанные перепонки. По валуну пошла рябь, он сверкнул бликами солнечных зайчиков, сморщился, превратился в дымный шар — бурый, полупрозрачный… вздулся со скрежетом, вырос в набухающее, клубящееся, клочковатое облако…
Я успокоила затанцевавшего коня. Подняв глаза, увидела: нет больше медузы. Прочь уносилось, редея на лету, мерзкое облако, а на земле осталось только круглое синевато-черное пятно.
Вот такой была моя первая встреча с медузой. Однако — хотите верьте, хотите нет — я не почувствовала ни отвращения, о котором рассказывали бывалые, ни тошнотной гадливости, а одно лишь любопытство, желание поближе разглядеть диковинное существо: старопрежнее, немыслимо древнее…
— Ну, насытился местью? — спросила я, когда Зейт снова подъехал ко мне.
— Не глупи! — Он помолчал немного. — Наверное, сейчас нам в самый раз бы и вернуться. А впрочем… Ты браслет-то свой выключила?
Включи: Пращурам настало время узнать, кто здесь хозяин. Стало быть, докладывай им. Вроде как по делу: ну, их техника сработала…
Его колено соприкасалось с моим, его губы были в сантиметре от моего уха.
— Мисна, ты не такая, как другие девушки. Ты настоящий парень, такими, может, были в юности Пращуры. Мисна, а что если нам быть вместе?
Я не ответила. Но мир окрасился свежими красками…
Вскоре после полудня мы достигли предгорий. Перебрались через каменистую осыпь. Теперь перед нами круто вздымались горы. С ледовых полей, что по ту сторону хребта, веют злые, холодные ветры, метут снег по узким ущельям, по просторным долинам… а со скального плато срываются пыльные бури…
Я накрепко затянула рот платком. Кони фыркали, хлопья пены смерзались вокруг их ноздрей. Едва-едва выдерживали они укусы ветра. Мы спешились и повели лошадей в поводу. Следы медуз тянулись в широкую долину, плавно поднимающуюся кверху. Веками буря гнала тут снег с песком, шлифуя скалы до гладкости — и отшлифовала, и с воем плясала теперь меж них, зеркальных.
Мы поставили коней в защищенной от ветра нише, сняли сапоги.
Какое это странное ощущение — скользнуть в похожую на человека оболочку, защелкнуть замки, зафиксировать и подогнать по размеру перчатки, переходящие в рукава костюма, подключить респиратор…
Так непривычно — и все же, трудно поверить, так знакомо… Будто я уже делала это раньше, сто раз делала, только забывала потом.
— Чтобы говорить, надо будет приподнимать забрало, — сказал Зейт и помог мне приладить стеклянный колпак шлема. Громко щелкнули крепления. Все — я отрезана от внешнего мира. Никакая буря больше не поет мне в уши, я слышу только свое дыхание.
Зейт кивнул и двинулся вперед. Все мы взяли лазеры на изготовку и последовали за ним. Меня никак не отпускало чувство невозможности, обманчивости всего, что с нами творится. Слева и справа — стены отшлифованных ветрами скал. Вихрится песчаная вуаль. Сверкает лед в расселинах. Тишина…
Будто бы перенеслась я во времени в те дни, когда Пращуры мчались по небу на своем корабле, и я была с ними, я видела звезды, преодолевала Великую Пустоту, моей воле повиновались стальные диковины, летающие и даже думающие машины, я управляла силами, которые могли сметать горы, стоило лишь нажать кнопку или произнести кодовое слово…
Меж тем сигнальный индикатор на нижней кромке шлема оставался темным, поясные клавиши на прикосновение не реагировали, наушники молчали. Однако всё это не разрушало моего упоения, и стоит мне теперь вспомнить об этом чувстве, заставлявшем сердце биться так бешено, — о да, я понимаю мужчин, которых хлебом не корми, а дай только крикнуть «Рази!» и облечься в доспехи драконоборцев. Плевать им тогда на дом, на подворье, на работу в поле…
О, какой сильной чувствовала я себя! Какой могущественной! Какой неуязвимойВыше в гору видимый след исчез, однако Зейт охотничьим чутьем все же определял путь. И — разом распахнулась перед нами широкая долина, кишащая медузами! Вдалеке, позади этого кишения, высилась отвесная скала, ячеистая, как соты. Часть ячеек была запечатана, а иные вскрыты. Ближе к нам беспорядочно громоздились камни. Одни медузы трудились над ними, перекатывали обломки, другие лежали на открытом пространстве, распластавшись, словно отливающие чернотой лепешки грязи, — грелись, ловя редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дыры в облаках.
Подняв забрало своего шлема, я схватила Зейта за руку. Он недовольно скривился, но потом тоже открыл забрало.