Журнал «Если» 2008 № 05 - Страница 13
В витрине были выставлены пара детских фокусов и постеры с изображениями Гудини, Даннингера и Блекстоуна, но все это вполне объяснимо. Не стоит помещать что-то слишком ценное в витрину, если находишься к югу от «Петли». Конечно, несколько кварталов, которые мы успели проехать, за последнее время было облагорожено, но эта часть города по-прежнему оставалась ничейной землей:
не совсем «Петля» и не совсем элегантные кондоминиумы, заменившие большинство трущоб между этим местом и Чайнатауном на Сермак-роуд.
Я повернулся к Мори, чьи широко раскрытые глаза сверкали, как у ребенка, который только что набрел на кондитерскую.
— Собираешься торчать здесь весь день? — спросил я. — Чего мы ждем?
Он улыбнулся, открыл дверь и ступил в Лавку чудес. Я постарался не отстать.
Парень за прилавком стоял спиной к нам.
— Осмотритесь, джентльмены, — попросил он. — Я сейчас вами займусь.
Помещение оказалось меньше, чем в «Палмер-хаус», но было попрежнему битком набито магической атрибутикой: те же самые волшебные ящики, палочки и шляпы. Я словно вновь стал одиннадцатилетним и мог бы поклясться, что артрит Мори отступал прямо на глазах.
Потом парень обернулся, и я чуть в обморок не упал. Передо мной была точная копия Аластера Баффла, вплоть до угря на кончике носа. Должно быть, внук или правнук, но явно родственник того Баффла.
— А! — воскликнул он. — Мастер Голд и мастер Силвер! Жаль, что время не обошлось с вами мягче, как вы, наверное, того желали.
— Вы знаете нас? — удивился Мори.
— Разумеется. Вы Моррис Голд, а вы…
Он повернулся ко мне…
— …Натан Силвер. Рад снова увидеться. Вы уже стали взрослыми— Да, и всю жизнь были партнерами, — сообщил Мори.
— Голд и Силвер. Разумеется.
— Сколько вам лет? — спросил я хмуро.
— Я так же стар, как мой язык, и немного старше своих зубов. —
Реакции не последовало, поэтому он продолжал: — Эдмунд Гвенн сказал это в «Миракле» на Тридцать четвертой-стрит. Славный человек. Часто забегал в прежний магазин в «Палмер-хаус» — всякий раз, когда выступал на чикагской сцене.
— Но как вы можете до сих пор торговать в магазине и выглядеть в точности, как семьдесят пять лет назад?
— Полагаю, я должен был ответить «диета и здоровый образ жизни», но на самом деле люблю поесть, курю турецкие сигареты в огромных количествах и ненавижу физические упражнения.
— У вас, случайно, нет такого фокуса, чтобы вновь вернуть человеку молодость? — улыбнулся Мори.
— Вам он не по карману, — отрезал Баффл.
— О’кей, — вмешался я. — Кто вы на самом деле?
— Я уже ответил.
— Я слышал, что вы сказали, и это чушь собачья. Никто столько не живет.
Он уставился на меня. Не сердито. Не раздраженно. Холодно, словно изучал неведомое науке насекомое. Я хотел ответить таким же взглядом, но вместо этого вдруг отвел глаза.
— Опомнись, Нейт. Это тот же самый парень, — вмешался Мори.
— Я помню его так хорошо, словно все было вчера.
— Вижу, у вас в кармане бумажник, мастер Силвер, — неожиданно заметил Баффл с веселым видом, словно здесь происходило нечто забавное. — Во время нашей последней встречи у вас в кармане лежало кое-что еще. Помните, что это было?
— Еще бы! — солгал я. — И что это, по-вашему, было?
— Весьма непристойная книжонка.
Похоже, он попал в точку…
— А в самый первый раз? — продолжал он.
— Откуда, черт побери, мне знать? — раздраженно бросил я, уже понимая, что он и на этот раз не ошибется, а это означало, что не прав как раз я и передо мной действительно Аластер Баффл.
— Шоколадный батончик «Милки уэй», — напомнил Баффл. —
День был очень теплый, и я сказал, что вам следует выбирать: либо съесть батончик, либо возиться с очередным фокусом. Но и то, и другое вместе не получится, потому что шоколад очень мягкий. И наверняка прилипнет к вашим пальцам, а потом весь фокус окажется в коричневых пятнах.
Я долго молча смотрел на него.
— Черт, — выдавил я наконец, — действительно, было такое…
— И вы по-прежнему здесь! — с энтузиазмом воскликнул Мори.
— Лавка — это моя жизнь, — ответил он. — Вернее, несколько жизней.
Он повернулся к Мори, чье лицо вдруг напряглось.
— Думаю, мастер Голд, вам лучше сесть, пока вы не свалились.
Он достал откуда-то стул и принес Мори.
— Спасибо, мистер Баффл, — пробормотал Мори, почти рухнув на сиденье.
— Зовите меня просто Аластером. Какие могут быть формальности между старыми друзьями? А ведь мы — старые друзья. Сколько лет прошло с тех пор, как вы впервые встретились в лавке?
Я все еще пытался сообразить, в чем тут загвоздка, как стосорокалетний человек может выглядеть на сорок и каким образом можно обличить его во лжи, но тут вмешался Мори.
— Семьдесят восемь лет, — сообщил он.
— Как летит время! — вздохнул Баффл. — Я мог бы поклясться, что прошло не больше семидесяти четырех.
По голосу было не понять, шутит он или всерьез. Пока я пытался сообразить, что Баффл имеет в виду, он вновь заговорил:
— Итак, что я могу показать вам сегодня?
— Ну… не знаю, — протянул я. — Честно говоря, мы не ожидали, что вы по-прежнему работаете.
И вообще живы…
— Что у вас есть?
— Все! — заверил он.
Я заметил волшебный ящик с зеркалами по бокам, из тех, в которых предметы исчезают прямо на глазах, в отличие от более традиционного ящика, в котором предмет пропадает после того, как его на секунду скрыть от глаз зрителей.
— Как насчет этого? — спросил я, показывая на ящик. Баффл покачал головой.
— О, нет, у нас есть кое-что получше, мастер Силвер. Раньше вы развлекались детскими фокусами. Но теперь вы стали взрослыми и жаждете большего, не правда ли?
— То, чего я жажду и что, скорее всего, получу — вещи разные, —
сухо процедил я. — Мори, идея была твоей. Какой фокус ты хочешь увидеть?
— Оставляю это на ваш суд, мистер… то есть Аластер, — заверил Мори. При этом его пальцы скрючились самым угрожающим образом, как всегда, когда артрит особенно его донимал.
— Фокусы — это для детей, — повторил Баффл, — вы давно их переросли. — Он немного помедлил, прежде чем добавить: — Думаю, сегодня я покажу вам кое-какие чудеса для взрослых.
Повернувшись, он стал изучать полки. Верхняя осталась погруженной во тьму, хотя остальная комната была прекрасно освещена.
На одной из полок расположились три высушенные, сморщенные головы; одна показала мне язык, другая хихикнула. Тут же стоял миниатюрный стол для пинг-понга с крошечными ракетками и мячиком размером с пульку мелкокалиберного пистолета; как только я взглянул на стол, ракетки тут же начали яростный турнир. Рядом лежала леденцовая палочка, которая превратилась сначала в змею, потом в стрелу, затем снова в леденец.
— Сесилу Де Миллю note 17следовало бы посетить мою лавку перед съемками «Десяти заповедей», — заметил Баффл, поднимая леденец.
— Эта штука — куда красочнее, чем тот простой посох, которым пользовался Чарлтон Хестон note 18.
Леденец стал ремнем с пряжкой, после чего вернулся в прежнее состояние, и Баффл положил его на полку.
— А что еще он может? — ахнул Мори, широко раскрыв глаза, с таким же завороженным видом, как семьдесят восемь лет назад.
— Обычные трюки для вечеринок, — пренебрежительно бросил Баффл. — Ничего по-настоящему серьезного для взрослых людей.
Подойдя к дальнему концу прилавка, он поднял маленький кувшинчик, принес его к нам и поставил рядом с Мори.
— Что это? — не выдержал я.
— Если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, это именно то, что вы обсуждали вчера, — пояснил Баффл.
— Иисусе! — воскликнул Мори. — Только взгляни, НейтЯ шагнул ближе и уставился в кувшинчик.
— Это он, Нейт! Это он! — взволнованно завопил мой друг. —
И готовится сделать бросок, совсем как в первенстве по бейсболу тридцать второго годаИ точно! Передо мной был Бэби, только ростом примерно с полдюйма, показывающий всем болельщикам, куда посылает следующую подачу. Но изображение не было статичным. Игрок между второй и третьей базами колошматил по своей перчатке, рефери отчаянно сигналил Руту, приказывая перестать заниматься ерундой и занять свое место.