Журнал «Если», 2008 № 01 - Страница 22

— Все, что я могу вам ответить: Служба контроля сочла эти улики достаточно вескими, чтобы предпринять немедленные действия. Происхождение этих документов изучается.

Остроу сощурила свои каменно-серые глаза.

— Происхождение?

— Я уже говорил, документы поддельные: они лишь сделаны так, чтобы казаться исторически достоверными, словно они всегда присутствовали в нашей базе данных.

— Что еще более абсурдно, чем эта ваша утечка информации.

Он улыбнулся:

— Я рад, что мы согласились хоть в чем-то.

— Надо же с чего-то начинать.

Он побарабанил когтями по кофейному столику.

— Я понимаю ваш скепсис, доктор. Но дело в том, что я не могу вернуться, пока не получу ответов на эти вопросы. Если Службу результаты моей работы не удовлетворят (то есть если причина утечки не будет обнаружена), им останется только прекратить работу станции или, по крайней мере, заменить существующую организацию на нечто более подконтрольное правительству. Так что на самом деле сотрудничать со мной и помогать мне искать решение — в ваших интересах.

— Ясно, — холодно сказала она.

— Я бы хотел взглянуть на вашу работу. Имею в виду не только станцию, но и сами создания цивилизации КР-Л.

— Исключено. Разве Халиф не дал вам понять, где кончается ваша юрисдикция, инспектор?

— Это не вопрос юрисдикции. Убедите меня, что вам нечего скрывать, и я направлю свою докладную в другое место.

Она опустила глаза, поглаживая полосато-рыжий коврик, сделанный из его шкуры.

— Это вам ничего не даст, инспектор. Лишние хлопоты.

— Я отредактирую память перед отправкой. Как вам такое предложение?

Она поднялась с дивана, так и не закончив пасьянс.

— Что ж, сами напросились. Только если у вас потом начнет заплетаться язык, пеняйте на себя.

Вслед за доктором Остроу Фернандо из гостиной проследовал в более аскетичную половину станции. Подол серебристого платья хозяйки волочился по стального цвета полу. То и дело мимо проносились спешившие по каким-то поручениям роботы, но в целом станция была пустынна. Фернандо знал, что Служба эксплуатации несколько раз предлагала прислать сюда помощников, однако доктор Остроу неизменно отклоняла эти предложения. В конце концов, работала она эффективно, поставляя специалистам Метаправительства непрерывный поток сенсационных открытий. Согласно досье, Остроу не доверяла людям, которые, зная принцип передвижения по бранам, по своей воле шли на такую дальнюю пересылку. Неудивительно, что и к нему она отнеслась с подозрением: ведь он явился на станцию добровольно, зная, что домой вернется лишь в виде воспоминания.

Через какое-то время они подошли к зиявшему в стене овальному проему. За ним виднелась двухместная гондола, готовая ринуться в туннель.

— Инспектор, вы уверены?

— Абсолютно.

Доктор Остроу пожала плечами, давая понять, что снимает с себя всякую ответственность, после чего указала на сиденье. Сама заняла другое кресло и развернула Фернандо под нужным углом к направлению движения, взялась за рычаг управления, и гондола рванулась с места. Стены туннеля замелькали мимо, размытые от скорости.

— Скоро мы выберемся из основного купола, — сообщила Остроу.

— И попадем в пространство-время КР-Л?

— Только если механизмы поддержки выйдут из строя. Сам купол инклюзии более или менее сферической формы — насколько это слово вообще применимо к объекту одного пространства-времени, вторгающемуся в другое. Но от него к интересующим нас участкам окружающей структуры КР-Л отходят каналы и петли. Поддерживать их гораздо сложнее, чем основной купол… Впрочем, вы наверняка в курсе, насколько это тяжело и дорого.

Фернандо почувствовал, как шерсть у него на загривке встает дыбом. Гондола теперь мчалась с такой бешеной скоростью, что не было сомнений: основной купол остался позади. Воображению Фернандо представилась узкая, хрупкая трубочка пространства-времени, выступающая из купола, и в этой трубочке он сам — крошечная движущаяся песчинка…

— Ваш муж погиб здесь?

— Нет, в другом ответвлении. После этого мы отрегулировали механизмы поддержки, так что ничего подобного повториться не должно. — В ее голосе вдруг появились игривые нотки. — А что? Неужто вы нервничаете?

— Вовсе нет. Просто хотел узнать, где произошел несчастный случай.

— В месте, подобном этому. Он никогда не любил путешествия и предпочитал оставаться в пределах основного купола.

Фернандо вспомнилась фигурка, изображавшая мужа Остроу: руки, очерчивающие невидимый шар, словно в пантомиме… Что-то в этом жесте не давало ему покоя.

— А то, над чем работал ваш муж… Он изучал теоретическую возможность коммуникации сквозь время, используя идеи КР-Л?

— К сожалению, исследование оказалось бесперспективным. Цивилизация КР-Л никогда ничем подобным не занималась. Впрочем, в Метаправительстве были рады даже тем ничтожным результатам, которые он получил.

— Должно быть, он верил, что в этом действительно что-то есть.

— Мой муж был мечтателем, — сказала Остроу. — Его единственный недостаток — неспособность отличить практическую возможность от нелепой фантазии.

— Понятно.

— Не хочу показаться вам толстокожей. Разумеется, я его любила. Но он не смог полюбить КР-Л так, как я. Для него эти поездки всегда были в тягость.

Фернандо взглянул ей в глаза, пытаясь уловить хоть проблеск чувства.

— А после этого случая вы сами не испугались?

— Лишь на наносекунду. Пока не осознала, насколько важна эта работа. И насколько важен успех — ради блага человечества. — Она наклонилась вперед и указала в глубь туннеля. — Вот. Мы приближаемся к точке раздела. Это там, где оболочка туннеля становится прозрачной. Достигающие ваших глаз фотоны будут происходить от фотонов-аналогов в пространстве-времени КР-Л. Вы увидите их сооружения, их грандиозные машины… И будете поражены масштабами. Сама геометрия этих артефактов волнует до глубины души. Если картина вас смутит, просто закройте глаза. — Ее рука по-прежнему твердо сжимала рычаг управления. — Я уже привыкла, но ведь я лицезрею эти чудеса ежедневно.

— Хотел у вас спросить, — сказал Фернандо, — когда вы говорите об этих созданиях, то иногда произносите их название как аббревиатуру. А иногда…

— Да, крэллы, — небрежно отозвалась она. — Это сокращение, инспектор, только и всего. Задолго до того, как мы узнали, что эта реальность когда-то была обитаема, брану назвали КР-Л. «К» и «R» — это константы Больцмана и Ридберга, из ядерной физики. В пространстве-времени КР-Л эти цифры отличаются от их значений в центральной бране. «L» — это и есть параметр, который означает степень отличия.

— Значит, «крэллы» — словечко вашего собственного изобретения?

— Пусть так… Ну и что? Это слово появлялось в ваших загадочных кластерах?

— Вроде того.

Гондола ворвалась в прозрачную часть трубы. Определить, с какой скоростью они двигались теперь, было невозможно. Насколько понимал Фернандо, между ними и границей купола существовало нечто вроде стеклянной оболочки, и где-то там, за ней (физическую природу этого явления он представлял довольно смутно), состояние пространства-времени приобретало чуждые свойства, несовместимые с биохимией человека. И тем не менее это пространство-время было пригодно для жизни — для тех существ, которые там родились. Обитатели КР-Л даже развились в сверхцивилизацию, и хотя теперь они исчезли, их колоссальные машины остались.

Теперь он их увидел: громадные и подавляющие, как и предупреждала доктор Остроу. Пластинчатые грани и закругленные углы, колючие ребра выступов и решетки охладителей, дуги шаров и мерцающие выпускные сопла… От этих грандиозных сооружений исходило сиреневатое свечение, казалось, переходящее в ультрафиолет. Они простирались во всех направлениях — кажется, даже в большем количестве направлений, чем это предписывалось привычными законами перспективы. Фернандо почувствовал первые спазмы тошноты.

— Чтобы получить представление о масштабе, например, вот этого сооружения… — произнесла Остроу, привлекая его ускользающее внимание к одной из умопомрачительных фигур, — если перенести его в наше пространство-время и выстроить из атомов железа… оно окажется больше, чем газовый гигант типа Юпитера. А ведь это всего лишь теплораспределительный элемент, предохранительный клапан на другом, гораздо более крупном механизме. Вон та машина вдалеке — почти в трех световых часах от нас — тоже всего лишь одна из составляющих огромного целого.