Журнал «Если», 2006 № 03 - Страница 47
– Смотрите внимательно, – посоветовал Тюбин.
Экран мигнул, и на нем стала воспроизводиться та же запись, но на этот раз люди были в виде виртуальных фигур. И действия их отличались от предыдущего ролика лишь некоторыми деталями – например, «ремонтник» теперь был вооружен не паяльником, а отверткой.
– Теперь ясно? – хмуро спросил Тюбин, выключая монитор. – Сначала была вчерашняя видеозапись. А потом – прогноз «Кассандра», сделанный три месяца назад.
Я лишь пожал плечами. В глубине души я все равно сомневался, что компьютер мог выступать в роли полноценного оракула. Хотя, в принципе, опасения Тюбина и его коллег были понятны. В таком важном деле излишняя бдительность еще не мешала.
– Может, у вас уже сейчас есть какие-то соображения? – осведомился завлабораторией. – Или вопросы?…
Я старательно задумался. Потом спросил:
– Когда, по мнению «Кассандра», должно состояться это побоище?
– Через пять с половиной месяцев.
– А когда я должен дать вам свое заключение?
– Это зависит от того, к каким выводам вы придете, – усмехнулся Тюбин. – Но в любом случае – не позже чем через три месяца…
– А могу я узнать, что рекомендовали другие консультанты?
– Ну, они тоже недавно приступили к работе и ничего существенного пока не предложили.
– Может, раньше в прогнозах компа был какой-то намек на причины этой бойни?
– Знаете, наши специалисты проанализировали буквально каждое движение участников эксперимента. И – ничего!… Такое впечатление, что парни сошли с ума одновременно и беспричинно. Будто кто-то нажал невидимую кнопку…
– Но ведь эта команда – не единственная. Так почему бы не снять ее, чтобы продолжать эксперимент с остальными?
И тут Тюбин окончательно сразил меня.
– Не всё так просто, Владимир Леонидович… На прошлой неделе «Кассандр» сделал аналогичные прогнозы и по остальным нашим экипажам…
Среди многих моих скверных привычек есть одна самая отвратительная: склонность откладывать дела в долгий ящик.
Ну, что бы мне, вернувшись из Института домой, сразу не засесть за изучение «марсианских материалов»?
Но я похоронил папку в братской могиле для неоконченных рукописей и стал бессовестно транжирить время на разные текущие дела.
Например, за три авральных недели пришлось закончить повесть для сборника фантастики, которую я обещал сдать еще два месяца назад.
Потом жена объявила, что надо сделать ремонт в квартире, и тут мне вовсе стало не до экспертизы.
Потом меня вывела из строя сильная простуда…
Через два месяца позвонил Тюбин и поинтересовался, как идут дела. Мой чересчур бодрый тон, которым я сообщил, что буду готов представить плоды своего труда максимум через неделю, его, наверное, не обманул, раз он принялся сетовать на нерадивость некоторых экспертов, решивших отделаться от важного государственного дела бюрократическими отписками.
– Ну, а сама проблема по-прежнему остается? – поинтересовался я с тайной надеждой.
– К сожалению, да, – вздохнули на другом конце провода. – Никаких сдвигов пока нет…
В тот же вечер я откопал тюбинскую папку и засел за нее с намерением хотя бы ознакомиться с «марсианским делом», чтобы с чистой совестью сделать вывод о своей непригодности на роль эксперта.
Примерно четверть папки составляли расчеты по строительству испытательного модуля, перечни научных и технических заданий, описания опытов и тренировок, распорядок дня, подробнейшие списки имущества и оборудования. Заключения по индивидуальной и групповой психологии, хронобиологии, физиологии, нейроиммунологии, питанию, профессиональной деятельности… Чертежи, диаграммы, схемы, графики…
Я листал этот бумажный хлам, даже не пытаясь вчитываться в его содержание. Было ясно: если я буду вникать во все детали, то увязну в этой информации, как в трясине.
Заварив крепкий кофе, я принялся изучать биографии испытуемых, чтобы составить о них возможно более полное представление. Сведения об их характерах, привычках, образовании, профессиональной деятельности, семейном положении…
Рассвет застал меня за тупым перелистыванием «марсианских хроник». Сознание того, что я физически не в состоянии переварить этот поток информации, вгоняло меня в тоску.
Еще несколько дней я убил на попытки найти в каждой команде инициатора летальных разногласий. Того, кого надо удалить, чтобы спасти всю группу. Это была вполне разумная версия, и исследовал я ее тщательно. Однако выходило, что «детонатором» мог стать любой.
Как и в случае с первой командой, самоуничтожение других групп протекало спонтанно и быстро. И невозможно было понять, из-за чего разгорался сыр-бор. Звук в роликах, наверное, пролил бы свет на это дело, но я имел то, что имел, а по губам читать я не умею…
По версии компа, команды погибали бы по-разному. Например, группа «4» якобы станет жертвой ночного пожара, а команду «6» отравят каким-то ядом. Но в прогнозах неизменно отсутствовали ключевые кадры.
Обстоятельства гибели «шестерки» и «четверки» ставили еще один вопрос. Если допустить, что пожар и отравление были делом рук кого-то из членов экипажей, то злодеи остались бы в живых. А здесь речь, похоже, шла не только об убийстве, но и о самоубийстве.
Мало-помалу у меня сложилось впечатление, будто над экспериментом висит какое-то мистическое проклятие. Будто красная планета не желает, чтобы ее тайны были раскрыты.
Сюжеты, один занимательнее другого, начали роиться в моей голове.
…Допустим, что на Марсе существует таинственная высокоразвитая цивилизация, и на нашей планете действуют ее агенты, которые препятствуют высадке людей на Марсе. Марсиане, конечно же, проникли в наши космические ведомства и с помощью неизвестных технологий срывают эксперимент в ИБМП… Нет, это банально.
…Лучше так. Разработчики марсианского проекта сочли, что обычный человек не выдержит физических и психологических нагрузок, связанных с многолетним пребыванием на Марсе, и решили направить туда под видом людей киборгов. И ничего невероятного тут нет. Уж если нашим ученым удалось создать такого компьютерного гения, как «Кассандр», то где гарантия, что в секретных лабораториях не был изготовлен вполне функциональный киборг, внешне ничем не отличающийся от человека? Кстати, этим может объясняться и особый состав воздуха в модуле. Мне сказали, что он почти на сорок процентов состоит из аргона. А может, там – углекислый газ, как на Марсе, чтобы киборги могли работать на красной планете без скафандров?
Дальше моя фантазия понеслась галопом.
…Естественно, возвращать киборгов на Землю никто не планирует. Иначе мир узнает, каким грязным способом русские решили осваивать другие планеты. Но киборги догадались, что их собираются обмануть, и в знак протеста решили отомстить хозяевам самым эффективным, по их мнению, способом – уничтожить друг друга. Ведь предусмотрительные конструкторы встроили в их мозг мощные блоки самосохранения…
Я потерял на эту белиберду несколько часов. В творческом угаре я даже начал делать наброски. Но внезапно в мою голову вломилось вполне здравое сомнение.
Если бы в проекте действительно были задействованы киборги, то почему Тюбин умолчал об этом? Или это – секретная информация, не для моих глаз? Но ведь дал же он мне документы, которые слишком важны, чтобы доверять их первому попавшемуся писателю-фантасту!… А что если Институт просто проверяет на прочность маскировку киборгов под людей? Может, эта детективная история о «первом преступлении на Марсе» имеет целью посмотреть, смогут ли «консультанты» разгадать нечеловеческую сущность испытуемых?
Но такой опыт надо было проводить прежде, чем запускать киборгов в испытательный модуль. Не вяжется это всё…
Стоп! Вот на чем тебе надо сосредоточиться, сказал я себе. Подумай: не слишком ли много странностей в этом деле?
Во-первых, ни в какие ворота не лезет то, что участников эксперимента заставили четыре года торчать взаперти ради испытания их психологической совместимости, чтобы потом они провели вместе еще целых восемь лет. Такой маразм мог придумать лишь тот, кто ничего не знает о службе на атомной подводной лодке и о жизни в холостяцком общежитии дальнего военного гарнизона!…