Журнал «Если», 2005 № 03 - Страница 4

— Возможно, — Марк уставился на шахматные фигуры — простая позиция, миттельшпиль. — Нет, тут что-то не так, — он повернулся к Беллвиту. — Скажите мне точно, что случилось. Очевидно, сейчас ход черных. Как пошли вы?

— Ладья a1 — c1.

— То есть вы взяли ладью, поставили на с1, а муравьи покинули поле. Так?

— Ну, не совсем. — Беллвит заговорил, будто защищаясь. — Этой фольгой так непривычно играть. Я пошел пешкой с2-сЗ, а как только поставил, то сразу заметил, что у черных сильная коневая «вилка». Черные еще не сделали ход, и я вернул пешку на с2 и пошел ладьей.

— Вы возвратили ход?

— Ну, технически — да. Но…

— И что было потом?

Беллвит пожал плечами:

— Муравьи-разведчики немного потоптались вокруг, а потом ушли вниз через отверстия. Через минуту разведчики вернулись и увели всех остальных. Это и случилось как раз перед вашим появлением.

— Они играют по правилам турнира, — сказал Марк. — Я бы сказал, они подумали, что вы смухлевали.

— Смухлевал?! — Беллвит вскочил на ноги. — Не смешите меня. Они просто муравьи, следующие шахматной программе. И они не думают.

— Может, и так, — Марк повернулся к Роджеру. — У нас еще много сахарной смеси?

— Да уже кончается. А что?

— Ты не мог бы подготовить ее побольше, литров десять или около того?

— Десять литров?! — присвистнул Роджер. — Думаю, да. А зачем?

— Звучит глупо, но чувствую, что надо бы извиниться. — Его глаза быстро осмотрели трейлер. Муравьев не было видно, но молодому ученому послышался едва уловимый скрип и шуршание целой орды насекомых. — Мне это не нравится. Думаю, подкормка нам понадобится очень и очень скоро.

— Ага. — Роджер тоже казался напряженным. — Я мигом. Нервно оглядывая лабораторию, Роджер покинул трейлер.

Марк повернулся к Беллвиту:

— Знаете, возможно, вам пора вернуться в институт. Роджер вас проводит. — Он насторожился. Чуть слышный скрип прекратился.

— В чем дело?

— Что-то здесь неправильно, — мягко сказал Марк, больше для себя, чем для Беллвита. Он покачал головой и краем глаза уловил движение, которое привлекло его внимание. Он резко повернулся к шахматной доске — на игровые поля выходили муравьи. Марк наблюдал, как рабочие занимали свои места под фигурами, пока разведчики стремительно перемещались по всему столу, взбираясь на фигуры и скапливаясь у отверстий.

— Ага, — сказал Беллвит, — похоже, они готовы продолжать игру.

— Не совсем. — Марк наблюдал, как муравьи отменяют последний ход Беллвита и устанавливают ладью на a1. — Мне кажется, они очень серьезно воспринимают правило «тронул — ходи».

В качестве своего хода муравьи выполнили коневую «вилку», которой и боялся профессор.

— Я не могу играть с такой позицией, — запротестовал Беллвит. — Мне придется продать душу дьяволу, чтобы выиграть эту партию. Нет. Я не играю. Фактически… — он оглянулся на Марка, потом замер, указывая на что-то…

Марк посмотрел.

Муравьи, муравьи, муравьи. Они струились из трещин в стенах, из-за ящика-компьютера, из окон, из неиспользуемых вентиляционных отверстий. Тысячи, сотни тысяч муравьев вливались в помещение, пока не образовали сплошной ковер, местами толщиной в три особи, покрывающий весь пол трейлера, кроме маленького островка вокруг дисплея, где находились двое ученых. Муравьи ползли по мебели и даже по стенам — волна мерцающей черноты, поднимающаяся к потолку.

Марк резко вдохнул и ощутил сильный лимонный запах — цитронеллал, — сигнал к обороне у листорезов.

— Думаю, вам надо играть.

— Что вы имеете в виду?

Марк хотел было описать муравьиное побоище, которому только что был свидетелем, но передумал.

— Играйте аккуратно и не торопитесь. Это даст Роджеру время намешать сахарной подкормки. — Он взглянул на бурлящую массу муравьев. — И, ради Бога, ни в коем случае не возвращайте ходы!

Пока Беллвит сосредоточивался на игре, Марк тронул границу круга носком туфли. Муравьи чуть отступили. В порядке эксперимента молодой ученый попытался пробраться к двери — листорезы расступались перед ним.

Увлекшись передвижениями насекомых, Марк незаметно отошел от стола. Когда он продвинулся примерно на пару метров, то повернулся и попытался скользнуть обратно. И как раз собирался крикнуть Беллвиту, чтобы тот бросал игру и пробирался к двери, но, случайно глянув вниз, увидел, что его туфлю оккупировал целый отряд муравьев-солдат. Очень осторожно он отодвинул ногу. Листорезы отступили.

Марку разрешали уйти, но не позволяли вернуться к шахматной доске. Он тихонько окликнул Беллвита:

— Я собираюсь помочь Роджеру с подкормкой. Не думаю, что муравьи вас отпустят до конца игры.

— Нет! Останься! Пожалуйста! — голос Беллвита дрожал, в глазах мелькал испуг.

— Но я не могу к вам подойти. Они меня не пускают. Однако думаю, мы сможем умаслить их сладеньким, — Марк продолжал двигаться к двери.

— Принесите инсектицида, — крикнул Беллвит. — У вас есть что-нибудь такое?

— Конечно, нет. Держитесь. Как только я выйду на волю, сразу же вернусь с кормом. Играйте осторожно.

Марк пошел быстрее, сметая муравьев с дороги и почти не дожидаясь, пока они уберутся самостоятельно, но в недоумении замер и оглянулся, когда вдруг услышал смех Беллвита.

Тот показывал на доску:

— Они сделали ошибку. Плохой ход!

Марк вытянулся, пытаясь разглядеть позицию. И впрямь казалось, что ход неверный. Муравьи могли потерять ладью.

Профессор широко улыбнулся:

— Итак, малыши, держу пари, вам бы хотелось вернуть этот ход.

— И быстро взял ладью.

Марк подождал следующего хода черных — он последовал менее чем через минуту.

Беллвит подался вперед и уставился на доску, его улыбка медленно гасла.

— Что не так? — спросил Марк.

— Они ее пожертвовали, — мягко сказал Беллвит, — великолепная ловушка. Я бы заметил, но вы сказали, что они никогда так не играют.

— Не могу поверить.

— А ты поверь, черт побери! Я так больше не могу!

Марк видел, что Беллвит дрожит, но не смел утверждать, от возмущения или от ужаса.

— Успокойтесь. Просто играйте медленно и не позволяйте добраться до вас.

Глядя под ноги, Марк пробился к двери, прокладывая извилистую тропку через тесную лабораторию.

Он открыл дверь и оглянулся: пол, стены, а теперь уже и потолок — все было покрыто блестящим черным слоем муравьев. Может, Беллвит сумеет вырваться оттуда? Вряд ли. Проход, даже пробег сквозь этот строй будет самоубийством. Марк отпустил дверь, и она захлопнулась.

На земле насекомых не наблюдалось, и можно было пробежаться по влажной упругой тропической почве.

Когда Марк ворвался в трейлер-склад, Роджер доставал миску из микроволновки.

— А еще у нас кончился раствор трипсина, — неспешно сообщил Роджер сквозь жужжание энергогенератора. — Надо бы сделать еще. Как там в лаборатории? — спросил он, смешивая раствор трипсиновомальтина с сахарной подкормкой.

— Беллвит заканчивает партию, — мрачно ответил Марк. — И проигрывает.

И тут же исследователи услышали долгий, исполненный боли крик. Марк метнулся обратно, крикнув через плечо:

— Поторопись!

Он бросился к лабораторному трейлеру, мысленно настраивая себя на массовое уничтожение насекомых. Ему придется давить муравьев ногами. Ученый постарался отбросить субъективное мнение — пытался не ставить жизнь Беллвита против доказательства существования сверхорганизма. Он надеялся, что даже если убьет тысячи муравьев, суперсущество выживет и снова захочет играть в шахматы.

Но если он бросится на защиту Беллвита, как ответят на это муравьи? Он содрогнулся от этой мысли. Станет ли он тоже военным трофеем? Марк не знал, как будет правильнее, благоразумнее. И у него не было времени хорошенько все продумать.

Он распахнул дверь. В нос тут же бросился и чуть не перекрыл дыхание запах феромона опасности, выделенного из нижнечелюстной железы бесчисленного количества раздраженных листорезов. Беллвит неловко лежал на полу возле стола-дисплея. Волны муравьев откатывались от его тела, одна из них направилась прямиком к Марку. Ученый проявил твердость и не дрогнул, но все-таки не удержался от вздоха облегчения, когда увидел, что насекомые пробежали мимо него, в дверь. Он взглянул через плечо — муравьи устремились «по домам».