Журнал «Если», 2005 № 03 - Страница 38

— Душ здесь есть? — спросил он.

— Что душ, — восторженно сказал Гейнц. — Здесь к твоим услугам целое море.

Сосны и камень. И тени деревьев, среди которых вились асфальтовые дороги и усыпанные гравием тропинки.

Аллея вывела Ганса в центр поселка. Штаб он определил сразу — по наличию у здания легковых служебных автомобилей. Генерал Дорнбергер, которому он представился, с любопытством и удовольствием оглядел ун-Леббеля.

— Прекрасно, — похвалил он. — Как устроился?

— Хорошо, мой генерал, — лаконично сказал ун-Леббель.

— С товарищами уже познакомился? — генерал вышел из-за стола, обошел Ганса, откровенно разглядывая его со всех сторон.

— Так точно, — свел каблуки ун-Леббель.

— Прекрасно, прекрасно, — генерал вернулся за стол. — И ты, наверное, недоумеваешь, зачем здесь собрали здоровых, крепких ребят. Верно?

— Мы все ждем указаний, — уклонился от прямого ответа Ганс.

— Что ж, — генерал взял предписание и, далеко отведя его, как это обычно делают дальнозоркие люди, ознакомился с записями. — Сегодня вечером вам все объяснят. А пока… — он одобрительно покивал Гансу. — Пока знакомься со своими новыми товарищами и новым местом службы. Обещаю одно, солдат, легко тебе здесь не будет. — Он почесал нос и совсем по-граждански добавил: — Зайди в пятый кабинет, тебе выпишут пропуск. У нас на острове пропускной режим, без пропуска тебя затаскают в комендатуру.

Выйдя из штаба, ун-Леббель огляделся.

Среди сосен просвечивали контуры зданий, в полукилометре от них угадывались огромные железные конструкции поставленных на попа мостов, левее белели непонятного назначения, но явно производственные здания.

Он прошелся среди сосен. Было прохладно. Пахло хвоей и морем.

Дорога вывела его к колючему периметру, за которым на железных постаментах стояли длинные остроносые цилиндры, устремленные в небо. Их было несколько десятков, без сомнения, все эти цилиндры представляли собой грозное, пока еще не ведомое ун-Леббелю оружие, возможно, то самое Оружие Победы, о котором не раз говорил фюрер.

Здесь его остановили.

Два эсэсмана с автоматами на изготовку проверили у него документы, потом один из них ушел в будку и принялся куда-то звонить. Второй — рослый рыжий парень одного с ун-Леббелем возраста — молчаливо разглядывал Ганса, ожидая окончания процедуры проверки.

Второй охранник закончил процедуру и вышел из будки. И сразу настороженность охранников уступила место дружелюбным, приветливым улыбкам. Теперь они точно знали, что ун-Леббель свой.

— С прибытием, — поздравил рыжий, с уважением оглядывая нашивки ун-Леббеля, свидетельствующие о том, что он проходил службу на Востоке. — В охрану?

Ун-Леббель неопределенно пожал плечами.

До обеда он успел искупаться. Холодная и почти пресная вода Балтийского моря приятно освежила его. Ганс посмотрел на часы. Было без десяти час, опаздывать, как сказал Швенк, не стоило.

В холле «Швабесс-отеля» ун-Леббелю встречались различные гражданские люди, в форме почти никто не ходил. Особого внимания на Ганса никто не обращал, лишь дважды он перехватил внимательные и явно заинтересованные взгляды.

Предупредительный официант показал ему место за длинным столом. Рядом уже сидели его соседи по коттеджу.

— Привыкаешь? — дружелюбно осведомился Гейнц.

Так обедать Гансу еще не приходилось. Вереница официантов — в черных костюмах и белых сорочках с бабочками — во главе с метрдотелем торжественно шествовала вокруг стола, от высших чинов к нижестоящим. Первый официант наливал суп, второй клал на тарелку картофелину, третий посыпал ее зеленью, четвертый выкладывал на тарелку аппетитно поджаренную свиную ножку, пятый наливал в бокал вино, шестой поливал блюдо соусом.

— Зря ты надел форму, — сказал Гейнц. — Здесь это не приветствуется. — И первым поднял бокал: — Выпьем за знакомство, камрады!

— Прозит, — сказал Генрих.

Услышанное вечером ошеломило ун-Леббеля.

Комната, в которой их собрали, ничем не напоминала помпезные залы заседаний, где обычно проходили совещания. Даже бюста фюрера — этого неотъемлемого и обязательного атрибута правительственных учреждений — на столе не было.

Да и люди у столов собрались странные — из тех, к кому в войсках относились с недоверием за способность разбираться в устройстве мира при совершенной непригодности для его защиты. Впрочем, на этот счет Ганс имел свое мнение. Никакая храбрость не смогла бы одержать громкие победы, не будь у немецкого солдата совершенного оружия, разработанного собравшимися в комнате людьми. Капитулировала бы Англия, если бы ее города не расстреляли летающими бомбами «фау»? Удалось бы прорвать оборону русских под Сталинградом, если бы в бой своевременно не вступили «королевские тигры» и «пантеры»? Одержали бы немецкие летчики сотни своих воздушных побед, если бы их вдруг лишили вертких «мессершмйттов» и грозных «фокеров»?

Но то, что предлагали эти люди сейчас, выходило за рамки здравого смысла.

— Таким образом, — докладывал высокий, плотный мужчина с золотым значком почетного члена НДСАП на лацкане хорошо сшитого пиджака, — в настоящее время проблемы, связанные с ракетой-носителем, способной вывести на околоземную орбиту полезный груз, успешно решены. Мы имеем в заделе прекрасный носитель А-9, на подходе носитель А-9 UNI, способный вывести на орбиту до двадцати пяти тонн груза.

Встал вопрос о полете человека в космос. Встал вплотную. Германия на пороге космической эры. Еще один шаг, и мы сможем объявить миру о создании германских военно-космических сил.

— Прекрасно, Вернер, — сказал со своего места генерал Дорнбергер. — Мне кажется, пора объяснить этим мальчикам, для чего они вызваны в Пенемюнде и какие задачи им придется решать.

— Позвольте представить, — сказал человек, которого генерал назвал Вернером. — Генрих Герлах, летчик-испытатель концерна «Мессершмитт», Гейнц ун-Герке и Ганс ун-Леббель, рекомендованные для испытательных полетов. Все трое отличаются отменным здоровьем, высокопрофессиональны и пригодны для выполнения поставленных задач. Гейнц и Ганс к тому же являются воинами СС, это говорит само за себя.

Докладчик повернулся к ошеломленным кандидатам.

— Прошу прощения, — улыбаясь, сказал он, — что с вами не провели предварительных бесед, но меня уверили, что рыцари СС готовы выполнить любое задание рейха, не задавая излишних вопросов и не требуя гарантий безопасности. Сами понимаете, режим секретности, установленный на острове, не способствует доверительным разговорам. Хочется верить, что ваше руководство не ошиблось в вас.

Ганс почувствовал, как в горле у него пересохло. Он бросил взгляд на товарищей. Похоже, что ун-Герке испытывал те же чувства. Генрих Герлах улыбался.

— Эти кандидатуры отобраны из многих, — покивал Дорнбергер. — Не думайте, камрады, что дорога к звездам дастся вам легко. Даже тренировки будут гораздо тяжелее, чем прежде. Можете поверить старому вояке, Дорнбергер знает, что говорит.

Он встал, указывая на докладчика.

— Вернер фон Браун, — представил его Дорнбергер. — Генеральный конструктор машины, которую вам придется испытывать. Будьте уверены. Он никому не обещает сладкой жизни.

Генерал указал на другого — угрюмого и спокойного.

— Правая рука нашего Вернера — гениальный механик Генрих Грюнов, он способен заставить полететь даже каминные щипцы, если этого потребуют интересы дела.

Генерал кивнул.

Грюнов на секунду привстал со своего места.

— А это, — Дорнбергер указал на полного розовощекого мужчину с короткой шкиперской бородкой. — Это создатель ракетного двигателя Артур Рудольф. Именно он управляет всеми лошадьми, которые понесут ракету в космос.

Он еще раз оглядел троих кандидатов веселыми и хитрыми глазами.

— С остальными вы познакомитесь в процессе подготовки. Впрочем, нет, здесь присутствует еще один человек, которого я просто обязан представить вам. Это доктор Зигмунд Рашер, разработчик медицинской программы исследований. Его эксперименты в области авиационной медицины имели большое значение для организации высотных полетов. Теперь он будет готовить вас к полету в космос.