Журнал «Если», 2004 № 03 - Страница 41

— Энигма! Кроссворд!

— Мы не знаем, — сказал бар-кунг.

Повинуясь внезапному импульсу, Кин открыла крышку. Птица вскочила на край коробки и уставилась на нее.

— Этот ворон не причинит никакого вреда, — заключила она. — Должно быть, чей-то домашний любимец.

— Домашний лю… лу… пимец?

— Ментальный симбионт! — грубо рявкнул Марко. — Все люди в какой-то мере сумасшедшие.

Эхфт неуверенно приблизился к Кин и снова протянул к ней щупальце. На сей раз в щупальце был зажат солидный моток бечевки, украшенной невероятным количеством замысловато вывязанных узлов. С упавшим сердцем она без труда опознала эхфтнийскую осязательную книгу.

— Когда я рассказал эхфту, кто вы, он сразу поскакал в свою стаю и вернулся с переводом «Непрерывного творения», — пояснил бар-кунг извиняющимся голосом. — Он хочет…

Но Кин уже ловко вывязывала свой факсимильный узел перед заголовком.

— Понять! Надо! — снова заверещал переводчик. — Нет! Себе! Для! Щенок! Принадлежит! Моя! Однопометник!

— Он хочет сказать…

— Я все поняла, — устало сказала Кин.

— Джаало! — встрепенувшись, заорал ворон.

— Вы должны забрать это отсюда, — твердо сказал бар-кунг, пытаясь впихнуть ящик с вороном в любую из пар рук Марко. — Пусть она сама кормит и делает все остальное, для чего человеку требуется домашний лупимец.

— Любимец, — укоризненно сказал Марко. Он взял у бар-кунга ящик, поскольку другой альтернативы, по-видимому, не существовало.

Эхфт наблюдал, как Кин и Марко спускаются к площадке для шаттлов.

— Сумасшедшие? — требовательно спросил он.

— Во Вселенной правят люди, — с горечью ответил ему бар-кунг.

— И если это сумасшествие, то я не отказался бы стать сумасшедшим. Ты заметил, как они ходят? Как будто бы владеют всей Галактикой!

Эхфт обдумал его слова. Ему всегда было трудно понять странный способ передвижения, не включающий в себя щупальца.

— Нет, не заметил, — сказал он.

В шаттле было немного пассажиров. На секунду или две на них навалилась, прижав к сиденьям, мощная гравитация, когда импульс ракетных толкателей послал челнок вниз по Линии.

— По крайней мере, я приобрела туземного проводника, — сказала Кин и улыбнулась, показывая кунгу, что шутит. Но этот кунг, по-видимому, не страдал отсутствием чувства юмора.

— А я надеялся, что это ты станешь моей проводницей, — откликнулся Марко, выуживая из своей походной сумки мягкий замшевый мешочек. — Ни разу в жизни не бывал в этом мире. Случалось, я гонял на Кунг грузовики, но только до Верхушки.

— Как! Ты был так близко и даже не захотел взглянуть на мир твоего собственного народа?

— О каком народе ты говоришь? Я родился на Земле.

Он достал из кармана трубку цвета старой кости, набил ее коричневатым крошевом из мешочка и поджег вечным огоньком. Кин потянула носом и сморщилась.

— Что за дьявольское зелье?

— Табак. Настоящая Виргиния, без подделки, — не без гордости сообщил Марко. — У меня есть свой человек в Лондоне, он выкупает всю партию специально для меня. Это тот Лондон, который в Англии, — добавил он.

В салоне с громким щелчком включились воздушные фильтры.

— И табак тебе нравится? — с интересом спросила Кин.

Марко вынул трубку изо рта и поглядел на нее с задумчивым видом.

— Ну да. В историческом плане… Могу я задать тебе личный вопрос?

— Валяй…

— У тебя, случайно, нет пунктика насчет кунгов? В смысле секса, я имею в виду?

Кин бросила негодующий взгляд на его огромные серые глаза и крапчатую кожу, но резкий ответ умер, не успев родиться. Кин припомнила слухи, которые до нее иногда доходили; она отметила, что вся фигура Марко буквально излучает победоносную ауру самца. Кунги мужского пола от природы наделены невероятной маскулинностью. Общество кунгов делится на мужчин и женщин, без всяких там переходных психотипов от абсолютного мачо к абсолютной фемине, как обычно водится у людей.

— Нет, — сказала она ровным голосом. — И в ближайшую тысячу ле. т тоже нет. Можешь считать меня старомодной.

— Благодарение небесам, — проникновенно откликнулся кунг. — Надеюсь, я не ранил твою душу?

— Заживет через полчаса… О чем ты?

— О! Ты просто не поверишь историям, которые я мог бы тебе рассказать. Эти юные человеческие женщины с гребешками фреффр на голове! И почему они всегда считают, что одеваются в подлинном стиле кунг и прекрасно разбираются в музыке тленг? Когда я играл на рояле в ночном клубе, это было на Креспо во времена торговой депрессии, мне приходилось запирать все окна наглухо, чтобы выспаться. Но как-то раз два подростка женского пола… — После паузы он сказал обиженным голосом: — Конечно, ты космополитка, Кин Арад, я понимаю, можешь хохотать сколько захочешь.

Ворон издал странный сдавленный звук и шумно завозился в своей прозрачной клетке. Кин озабоченно взглянула на птицу.

— Что мы будем делать, если Джало свяжется с нами? — спросила она.

— Что делать? — удивился Марко, вынимая трубку изо рта. — Лично я собираюсь навестить Плоский мир. А что же еще?

Внизу на Кунге был высокий прилив, когда их шаттл, вибрируя и дымя тормозными колодками, остановился на платформе нижнего терминала. Кунги решили проблему переменного уровня воды, возведя все постройки терминала на огромном плоту, который вздымался вверх и опускался вниз по Линии, подчиняясь колебаниям мигрирующих по планете океанов.

Стоя под навесом, Кин уставилась на пелену серого дождя. Вокруг большого плота терминала подпрыгивали на волнах другие плетеные постройки, накрепко привязанные к якорям. По местному времени было еще очень рано, но многие кунги уже вывели на затопленные улицы свои тростниковые лодочки, и все это, невзирая на бесконечный дождь, немного напоминало праздничную регату.

Марко вернулся, хлюпая башмаками по лужам и волоча за собой низкорослого перепуганного кунга.

— Вот этот уверяет, что его наняли, чтобы нас подвезти. Не слиш-ком-то гостеприимно, тебе не кажется?

Безжалостно подгоняемый Марко, кунг-лодочник повлек их мимо стайки пришвартованных к платформе местных лодок и привел к амфибии, построенной в человеческом мире специально для туристов; четверка ее широких, туго надутых шин теперь успешно исполняла роль дополнительных поплавков. Кин устроилась на заднем сиденье. За пол минуты под дождем она промокла до костей, и хорошо еще, что дождь оказался теплый.

Марко впихнул маленького кунга на переднее место пассажира и разобрался с управлением за несколько секунд. Швартовочный трос застонал и отцепился, когда машина рванула вперед, поднимая высокие волны. Марко рулил одной левой, небрежно раскинув свободные три руки по сиденью.

Четыре руки. Это большая редкость. В старые недобрые времена это означало воинскую касту.

— А двух рук твоим родителям показалось маловато, — спросила Кин.

Марко не обернулся.

— Семейная традиция, — ответил он немного погодя. — В моей семье второй сын всегда становился воином, поэтому мать прооперировали во время беременности, но… Ты помнишь крушение Линии в пятьдесят восьмом?

— Конечно. Тогда Земля была отрезана от миров на целый месяц. Какой-то «лунатик» ухитрился разом подорвать оба терминала.

— Именно так. Мои родители как раз в это время работали в посольстве на Земле. Когда Линию в конце концов восстановили, у матери уже начались роды.

А кунги верят, вспомнила Кин, что при рождении ребенка его восприимчивый разум захватывает первая же бестелесная душа, которая случайно околачивается поблизости…

— Вышло так, что мой отец не сумел покончить жизнь самоубийством, как хотел, — продолжил Марко очень спокойным голосом. — Ему по-дружески помешал шандский культурный атташе, с которым они обычно вместе обедали. Отец хотел добраться до меня первым, но это не сработало. Тогда мои генетические родители выправили мне земные бумаги и нашли приемных родителей. Это была пожилая пара из Мехико… А потом они покинули Землю и вернулись домой. Все, конец истории.