Журнал «Если» 2003 № 01 - Страница 75

Ксения Строева

Не всякий может похвастаться, что на исхоженном поле фэнтези протоптал нетореную тропку. Сами Олди (Дмитрий Громов и Олег Ладыженский) романы свои называют «философскими боевиками». К эпитету «философский» я прибавила бы еще «мифопоэти-ческий» — хотя Олди обычно работают в рамках классического мифа, никто еще не упрекнул харьковский дуэт в банальности.

Олди по-прежнему изобретательны и трогательно пафосны — невзирая на явный налет пародии. Или самопародии.

Едва ли не каждый имеющий склонность к философии автор однажды испытывает потребность подвести итоги. И пишет «роман о романе». То есть о писателе, пишущем роман — «Мастер и Маргарита», «Хромая судьба», «Дар»… Теперь вот «Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж» (Москва, ЭКСМО, 2002). Уже из названия ясно, что речь пойдет о «массовой литературе». Что само по себе интересно, ведь до сих пор в подобных романах речь шла о писательстве полузапретном, тайном, «поперек линованной бумаги». В «Ордене…» же перед нами вполне преуспевающий автор фэнтезийных боевиков, человек интеллигентный и талантливый, но сознательно занижающий планку, дабы потрафить «своей» аудитории. Вот этот герой-автор и пишет новый роман: в меру халтурный, в меру прикольный, в меру самобытный — о княжестве Ла-Ланг, где в горах живут злобные гульдены, по равнине кочуют орды тугриков, паланкины носят на горбах человекоподобные верблюди, а в небе на крылатом коне порою можно увидеть сверкающую Бой-Бабу, покровительницу Лучшего-из-Людей. Разумеется, созданная героем-автором вторая реальность начинает неодолимо вмешиваться в реальность первую. Друзья и близкие писателя Влада Снегиря начинают видеть странные сны, где они оказываются в выдуманном мире в качестве «отщепенцев», временных посетителей, беззастенчиво эксплуатируемых хитрыми лалангцами. Одновременно Владом начинает активно интересоваться некий Антип Венецианович, загадочный представитель не менее загадочного «особого отдела» издательства «Аксель-Принт», где и выходят опусы Снегиря. А романной реальности, куда Снегирь и сам время от времени попадает, его преследует некий Нежный (он, же Книжный) Червь. Постепенно выясняется, что Снегирь последовательно проходит стадии некоего— процесса, грозящего окончательным прорывом второй реальности в реальность первую и глобальным хаосом. Этому и препятствуют рыцари «Ордена Святого Бестселлера» — писатели, чьи книги достигли гигантских тиражей: чтобы затормозить процесс, необходимо выдавать на-гора все большие и большие тиражи, все новые и новые произведения. А в романной реальности зловещий Нежный Червь уговаривает Снегиря убить своего героя — наивного и неуклюжего подростка, во многом alter ego автора. Снегирю — герою и автору одновременно — удается преодолеть искушение: не без помощи Бой-Бабы (она же «королева бестселлера» Тамара Польских, в свое время сумевшая «соскочить с тиражной иглы») оборвать процесс. Каким образом — не станем раскрывать читателю.

Быть может, Олди вплотную подошли к тому рубежу, за которым приходится скатываться на уровень Влада Снегиря, либо «соскочить с тиражной иглы», уйти в эксперимент

Что до «романа в романе», тут Олди по-прежнему изобретательны. И трогательно пафосны — невзирая на явный налет пародии. Или самопародии. Впрочем, авторы обезоружили критиков, вынеся в эпиграф одной из глав следующий как бы критический пассаж из как бы критического разбора: «Прочь интеллектуальные эксперименты, прочь нытье и копание в душах! Они серьезные ребята, не уважающие дилетантизм. Они пришли с кованым железом в руках, черными поясами, университетскими дипломами и уверенностью в том, что прекрасно знают историю. Хорошим тоном считается с презрением относиться к собственной продукции и посмеиваться над массовым читателем». Внешняя же ткань «Ордена…» соткана из составляющих процесса окололитературного — чатов с пылкими фэнами, брюзгливых пассажей «профессиональных» критиков, собирательного описания некоего НФ-кон-вента, где встречаются рыцари Ордена. Но если две первые составляющие выглядят весьма достоверно, то с конвентом сложнее. Нет, там, где о пьянках, заблаговременно спущенной из бассейна воде, пальбе шутихами, братании, фуршете, песнях под гитару, там все путём. А вот что касается внутрицеховых отношений, в том числе выдачи премиальных цацек… На фантастическом «МакроНомиКоне» торжествует именно массовая литература. Звезда русской фэнтези Лидия Березка, халтурщики Эльф и Петров с долгоиграющим опусом «Двенадцать кресел, или Златой телец», мастер ужасов Василий Кепский, автор «Кладбища домашних мертвецов», Толян Жабка, премированный за «Владыку Гельминтоза»… Именно они и есть рыцари тайного Ордена, повязанные ответственностью за стабильность этого мира (ими же, рыцарями, и подорванную). А вот это самая что ни на есть фантастика — на деле настоящие Мастера внутри цеха весьма прохладно относятся к штамповщикам. И премии тем достаются, как правило, утешительные:. какой-нибудь «Золотой Загубник от боевых вертолетчиков-аквалангистов». Оказавшись же в номинационном списке крупного конвента, самые популярные, самые многотиражные опусы неизменно проигрывают литературе. Невзирая, кстати, на могучие группы поддержки. Почему так происходит — вопрос другой и отдельный. Но во внутрицеховой табели о рангах любой рассказ покойного Бориса Штерна значит много больше супер-пупер-популярного квеста… Зачем же талантливому дуэту понадобилось выпускать на поле литературно-критических ристалищ своего писчебумажного рыцаря? Чтобы постоять за жизнеспособность массовых жанров? Или, напротив, предупредить ретивых авторов о том, что слово, набрав критическую массу, способно уничтожить реальный мир? А быть может, и сами Олди вплотную подошли к тому рубежу, за которым приходится либо скатываться на уровень Влада Снегиря, либо, подобно «королеве» Польских, «соскочить с тиражной иглы», уйти в эксперимент, чтобы потом возродиться в новом качестве?.. Что ж, рефлексия если где и плодотворна, то именно в литературе. А что до окололитературных разборок… Роман, конечно, до какой-то степени тусовочный, но лично я ни одного персонажа не сумела отождествить с какой-либо конкретной личностью. Либо минус мне, либо плюс Олди, сумевшим удержаться на рубеже — уже порядком поднадоели эти регулярные убийства Семецкого…

Мария ГАЛИНА

Сборники, как известно, бывают авторские, коллективные и тематические. Если в первых двух случаях все более или менее понятно, то редактору-составителю тематического сборника приходится изрядно попотеть. Может быть, поэтому у нас тематические антологии не пользуются благосклонностью издателей, хотя за рубежом они весьма популярны: от космических полетов, экологии, роботов до «узкоспециальных», вроде собачьей или кошачьей темы в НФ. Появление сборника «Пятая стена» — в известном смысле событие в отечественной фантастической жизни: Это первая по-настоящему тематическая антология фантастических произведений авторов, пишущих на русском языке.

Конечно, нельзя сказать, что сборников русских авторов ранее совсем не выпускали. Можно припомнить знаменитые покетбуки издательства «Мир» или альманахи «НФ» издательства «Знание». Если брать более свежие примеры, то необходимо отметить возрожденные ежегодники «Фантастика» издательства «АСТ», а также многотомник «Наши в…» издательства «ЭКСМО». Однако, за исключением книг «ЭКС-МО», эти сборники не были тематическими, а «мировская» продукция не была отечественной. Симптоматично, что рецензируемый сборник «Пятая стена» подготовлен отнюдь не профильным издательством (хотя нельзя замолчать и тот факт, что «избушка» в лице крупных издателей фантастики тоже начала свое пусть не очень быстрое, но поступательное движение от романов в сторону средней и малой формы).

До сих пор в нашей фантастике заботы «Умного дома» сводились к неограниченному увеличению комфорта.